Райли сунул под мышку плащ фокусника.

– Отличное стратегическое решение. Ведите, агент Савано.

Парочка устало доплелась до угла Бэдфорд-сквер, двигаясь против течения толпы зевак, жаждущих поглазеть на рухнувшее строение, которое в газете «Лондон Ньюс» впоследствии окрестили Адским Домом.

Следом за Райли и Шеви тянулся след из пыли и каменной крошки.

Некоторое время они шагали молча, поглощенные мыслями о будущем, и только потом заметили, что, оказывается, давно уже идут, взявшись за руки.

– Мы прямо как парочка, возвращающаяся из оперы, – сказал Райли.

Шеви прыснула, выдохнув облачко пыли.

– Точно. Парочка зомби.

Ее смех тут же стих.

– Ты мог погибнуть там, начав драку с Гарриком. В нашем плане такого не было.

– Я представил себе, как он склоняется над моей бедной мамой, – сказал Райли, – держа нож наготове, и не смог сдержаться.

Рядом послышался топот копыт, и двухколесный экипаж замедлил ход. Видимо, несмотря на их потрепанный вид, извозчик все же рассчитывал заработать.

– Мы отлично пройдемся пешком, – громко сказал Райли, не поднимая глаз. – Поезжайте дальше.

– А может, мне просто нравится ехать рядом с моими приятелями, – послышался знакомый голос.

Это был Боб Уинкл, который каким-то образом умудрился оставить угнанный кэб при себе.

Уинкл привстал на кучерском сиденье, вглядываясь в сторону Бэдфорд-сквер.

– Вы, ребята, как я погляжу, умеете погулять с размахом, – высказался он. – Пожалуй, если держаться к вам поближе, то не соскучишься без приключений. Вы прям как Холмс и Уотсон, только взрывчатки у вас больше.

Шеви встряхнулась, как мокрая собака, и наконец из-под слоя пыли показалось нечто отдаленно напоминающее девушку-подростка.

– Славное у вас личико, принцесса, – сказал Боб Уинкл. – Если протереть его чем-нибудь мокрым, я бы спустился и поцеловал вас.

Они по-королевски позавтракали всяческой вкуснятиной, расплатившись за нее золотом, которое было обнаружено за подкладкой плаща Гаррика. Они заказали кофе с тостами, овсянку с коричневым сахаром, яичницу с колбасой, курицу карри с картошкой и тарелку бекона, дополнительно сдобренного салом для большей сытности. В довершение всего мальчики потребовали пива, несмотря на предостережения Шеви относительно его вреда для здоровья.

Покончив с завтраком, они сидели за столиком уличного кафе на Пиккадилли, глядя, как улица течет перед ними, поглощенная своими повседневными делами и заботами.

Боб Уинкл бросил пенни первому же приблизившемуся к их столику попрошайке и поручил ему посторожить их покой, чтобы они могли поговорить без помех.

Райли удовлетворенно вздохнул, поглаживая раздувшийся живот.

– Я наелся, как принц на собственном дне рождения, – сообщил он.

Шеви проявила куда большую сдержанность в еде, проигнорировав почти девяносто процентов предложенной ей снеди.

«Здесь мне оставаться нельзя, – подумала она. – Здешний холестерин прикончит меня за неделю».

– Ладно, ребята, – сказала она, хлопнув ладонями по столу. – Нужно разобраться с нашими планами, пока вы не упьетесь в хлам.

– Упиться с пива? – фыркнул Боб Уинкл. – Да я не пьянел с него, даже когда мне было десять.

Он деловито собрал с тарелки остатки ржаного хлеба и распихал его по карманам.

– Пойду-ка я пригляжу за моей кобылкой, а вы тут пока прощайтесь-обнимайтесь. Я скоро вернусь и подвезу любого желающего до театра «Ориент». Надо думать, от всего того волшебного барахла, которое мои ребятишки вывезли оттуда чуть раньше, остались только щепки.

И Уинкл улизнул вниз по улице, присматриваясь и прислушиваясь на случай появления фараонов.

– Этот парень втянет тебя в неприятности, – предостерегающе заметила Шеви.

– Ну, по крайней мере, он не станет тратить все время бодрствования на убийства, а время сна – на грезы о чьей-нибудь смерти.

– Может, ты и прав. И все равно, мне кажется, тебе стоит вернуться вместе со мной. Ведь часть тебя принадлежит двадцать первому веку.

– Но часть меня принадлежит этому времени, – вздохнул Райли. – Где-то здесь живет мой сводный брат. Может, он в Брайтоне. Если Боб Уинкл мне поможет, возможно, я смогу его отыскать.

– А у тебя найдется, чем заплатить ему за эту помощь?

Райли пожал плечами:

– На первое время хватит. Я знаю, где Гаррик хранил свои деньги. К тому же, полагаю, театр теперь тоже принадлежит мне.

– Значит, займешься поисками брата?

Райли набросил себе на плечи плащ фокусника.

– Я ведь теперь иллюзионист. Соберу труппу и буду наслаждаться жизнью бродячего актера, пока не найду Рыжика Тома. Он наверняка знает, какое имя дали мне родители.

– Готова поспорить, что знает, – отозвалась Шеви, не поднимая глаз.

Порывшись в кармане, она вытащила последний пульт, оставшийся от аварийной бригады.

– Вся команда и снаряжение уничтожены вместе с домом, но ребята Боба собрали их пульты, когда устанавливали зеркальную ловушку. Держи. Вдруг когда-нибудь передумаешь.

Райли накинул кожаный шнурок на шею.

– Спасибо, Шеви. Но это мой век, и я принадлежу ему.

– Никогда не говори «никогда», верно? – сказала Шеви, покачав пальцем.

– Да. Конечно, вы правы. Может настать время, когда мне придется сбежать отсюда.

– Он уже полностью запрограммирован, так что тебе нужно только нажать кнопку. Убедись, что все четыре сектора зажглись, иначе застрянешь внутри червоточины вместе сам знаешь с кем.

– Конечно, я все проверю.

Шеви хлебнула кофе, по консистенции больше похожее на жидкую грязь, а по вкусу – на сироп от кашля.

– Знаешь, мне сейчас так странно… Мы столько всего пережили вместе, и вдруг я просто встану и уйду?

– Мы всегда будем рядом друг с другом, Шеви. Я ведь знаю секрет вашей татуировки, помните?

Шеви похлопала себя по плечу:

– Моей татуировки? Ну, вообще-то… боюсь, тут я навешала тебе лапши.

– Навешала лапши? – озадаченно нахмурился Райли.

– Ага. Наколола. Втерла очки. Наплела с три короба, короче.

– То есть… твой отец солгал тебе? А ты солгала мне?

– Опасаюсь, что так. Но, учитывая все, что нас с тобой связало, сейчас я скажу тебе правду. Отец любил рассказывать историю про Уильяма Савано, но на самом деле вся эта затея с именем Шеврон связана с тем, что однажды мой папа поссорился с одним мужиком, владельцем местной «Тексако».