– Что вы, ваше величество… – пролепетала я. – Это великая честь для меня и всего Гаррата…

– Вы уже готовы расстаться с памятью ради обещанных подарков, Тесса? – зло спросила Идда. – Не думаете же вы, будто вас отпустят… как есть?

– Пускай, – сказала я, вызвав в памяти кормилицу. – Вашими легендами сыт не будешь. Родителям я нужна живой и здоровой, и вообще… уступить принцессе Карадин – за это никто меня не осудит! Никто и не ожидал, что я достигну таких высот… Я стану самой завидной невестой в наших краях, а может, даже из столицы посватаются… И что с того, если я не вспомню о ваших, сударыня, бреднях? Я уже поверила вам – раз и другой, с этим дурацким кинжалом, и ничего хорошего из этого не вышло. Нет уж, больше я не желаю идти против правил! Если его величество так снисходителен, что готов простить мою глупость и отпустить домой, я буду до скончания дней моих молить Вернувшегося о его благополучии!

Вовремя я вспомнила слова Деллы! Кажется, этого от меня никто не ожидал.

– Так ты из приверженцев культа? – удивленно спросил Дар-Аррон.

– Да, ваше величество, – солгала я. – И я, и тетушка, и мои кузины. Просто дедушке это не нравится, вот мы и привыкли молчать. Но если вы не желаете, чтобы я…

– Нет, право, мне все равно, к кому ты станешь взывать, – отмахнулся он. – Ты же знаешь: в Караде каждый волен верить во что угодно, если это никому не причиняет неудобств. Хм… к слову, а налог вы платите?

– Налог?..

– Да, налог на веру, – пояснил король, оценил выражение моего лица и улыбнулся. – Похоже, в Гаррате об этом и не слышали… Запомни на будущее и передай родным: каждый приверженец культа, любого, обязан платить в казну. Чем больше и сильнее ваша община, тем выше налог. По-моему, это единственная дельная вещь, которую придумал тот безымянный король…

«Наверно, это Инна-Ро подсказал, – подумала я. – В их огромной империи божеств, наверно, мириады, и как быть? Не может же правитель признать всех… или выбрать кого-то одного и ущемить остальных! Пускай уж все будут равны и платят за право поклоняться кому заблагорассудится, хоть бы и Смелой Рыбе!»

– Благодарю, ваше величество. Я и впрямь не слышала об этом… А тетушка если даже знала, то…

– Предпочитала помалкивать, чтобы не тратиться? Понимаю… Ну да хватит о божественном, – произнес Дар-Аррон, совсем как мой дедушка, решительно пресекавший все споры этого рода. – Мы ведь еще не закончили с заговором, верно, Идда?

Казалось, он получает удовольствие от этой беседы, и если я не слишком занимала его (иногда все-таки выгодно казаться глупее, чем ты есть на самом деле), то Идда… Ее Дар-Аррон, похоже, собирался мучить еще долго, как кот пойманную мышку. Как знать, вдруг он даже ее не съест, просто выбросит, израненную, порядком пожеванную, но все-таки живую?

Обратился он, правда, почему-то ко мне:

– Говорят, ты большая выдумщица, Гара-Тесса. Это правда?

– Родные считают, что у меня чересчур богатая фантазия, ваше величество, – потупившись, ответила я, – и я часто витаю в облаках. Я стараюсь совладать с собой, но не всегда получается… Я способна замечтаться, глядя на цветок, на снег за окном или огонь свечи, что угодно! Может, это кормилица виновата: она рассказывала мне сказки на ночь, даже когда я выросла…

– В таком случае, послушай еще одну, – сказал он, даже не думая насмехаться. – Сказку, в которую из поколения в поколение верят отпрыски Карадинов, которую твердят им с пеленок… Идда ведь не рассказывала ее тебе?

– Если вы имеете в виду историю их происхождения, то упоминала, ваше величество, но без подробностей.

– О, вот как! Прекрасно! А ты помолчи, – это адресовалось принцессе. – Гара-Тесса не знает вашей семейной легенды. Как по-твоему, стоит ли рассказывать ее постороннему человеку?

– Отчего же нет? Нам нечего скрывать, – гордо ответила она. – Однако, с вашего позволения, я поправлю, если вы ошибетесь в деталях.

– Ну разумеется, милая Идда!

Дар-Аррон протянул руку, – на столе откуда-то появился бокал, – сделал глоток и продолжил:

– Известно, что в незапамятные времена, почти пять веков назад, Карад процветал. Коровы, наверно, доились густыми сливками и сметаной, с полей и садов снимали по три урожая за лето, мелкая дичь сама нанизывалась на стрелу охотника, олени выходили и позволяли зарезать их… Ни войн, ни междоусобиц, прекрасная мирная жизнь! Можешь представить себе такое, Гара-Тесса?

– В чудесных сказках всегда так, ваше величество, – ответила я. – То есть, конечно, могу.

– Замечательно… А правил этой дивной страной молодой король. Имени его никто уже не помнит, а вот прозвище сохранилось…

– Безумцем его прозвали вовсе не за то, что он творил нечто ужасное или… или плясал нагишом на дворцовой площади! – прошипела Идда. – Он просто был…

– Странным? – Дар-Аррон улыбнулся. – Да. Настолько странным, что его побаивались, во всяком случае об этом говорят сохранившиеся источники. Кроме того, король был подвержен иноземному влиянию, что тоже не всем нравилось. Политика, милые девушки, такое дело… не стану вдаваться в подробности, иначе мы останемся здесь навечно!

Он умолк. Молчали и мы. Я видела, как Идда кусает губы, и надеялась, что мое лицо не выражает ничего… ничего особенного, кроме любопытства. Притворяться вовсе не сложно, просто и впрямь нужно слушать все это как сказку и не представлять на месте безымянного короля – Грифона, придворного чародея-иноземца – ворчливого Инна-Ро с его неизменным тчи…

Не думать о том, что Грифон все-таки мог повредиться в уме, будучи в плену, и со временем это стало заметно окружающим. Кем был при нем Инна-Ро: всего лишь наставником-чародеем или еще и лекарем? Но однажды скрывать безумие Грифона стало невозможно, случилось непоправимое…

– Все, однако, шло неплохо, – сказал наконец Дар-Аррон. – Король даже затеял жениться. Невеста его многим не пришлась по вкусу – иностранка из очень влиятельной семьи. Понятно, что ее родственники стали бы править вместо этого любителя охоты и развлечений! Должно быть, он все-таки прислушался к советникам, потому что разорвал помолвку, не объясняя причин.

Я подавила вздох: если Грифон не женился на Даа-Хиин, то почему все осталось неизменным? Или Инна-Ро был прав, и возникла другая линия реальности? Та, в которой Грифон остался жив, мирно состарился в окружении внуков… да пусть даже погиб на войне! Та, в которой не было ни Гаррата, ни кузин, ни меня, ни Испытания Дар-Аррона, и мы с Грифоном не встретились…

– Кроме того, король отыскал сестру, потерянную во младенчестве, – издевательским тоном произнес Дар-Аррон. – История, достойная слезливых романов! Думаю, тебе понравится, Гара-Тесса.

– О, я вся внимание, ваше величество, – отозвалась я. В горле стоял ком.

– Еще при отце этого правителя случился бунт, все члены королевской фамилии погибли, включая детей, – сказал он. – Однако оказалось, что самую младшую, новорожденную девочку мать отдала кормилице.