— Вот это дело! — обрадованно воскликнул Бьярни.

В этот момент человеческий пацан вырвался из удерживающих его девичьих рук и с криком бросился на нас. Бьярни только копье перехватил левой рукой: «бам!» Получивший по макушке могучей орочьей лапищей пацан рухнул как подкошенный. Из кучки донесся сдавленный всхлип.

— И чего с ними делать? — зачем-то спросил я.

— Ты чё, Асгейр? — уставился на меня Торстейн, — Пацана наверно добить надо, а девок… ну ты сам знаешь.

И он осклабился в довольной улыбке.

— Я те дам, добить! — вызверился на него Бьярни, — Форинг обещал мне рабов! Это для моих родителей. Маловат конечно человечек, ну ничё, подрастет!

— Короче, парни, — рассудил Си́ндри, — давай их к форингу с Фритьефом, пусть старшие решают.

Девчонок, находящихся в полуобморочном состоянии от ужаса кое-как вытащили на улицу. На вид самой старшей было лет тринадцать-четырнадцать, самой младшей едва ли десять. Пацана Бьярни попросту закинул на плечо.

— О-о! Ты гляди!!! — на пятачке, претендующем на звание главной площади поселения, нас встретил Бо́лли, обирающий какого-то убитого. — Ай, молодцы парни! Вот хвалю, так хвалю! Вы же не против, если я буду первый!

— В смысле? — не сообразил я. — В чём первый?

— А-ха-ах! — схватился тот за живот. — Пацан, а у тебя точно ребенок есть? Форинг, сдается у нас тут нарушивший закон предков!

И он весело подмигнул подходящим Сигмунду с Фритьефом. Стекались и остальные.

— Асгейр исполнил закон, — хмуро отозвался брательник, — тебе моего слова мало?

— Конечно достаточно! — выставил руки волосатик, и тут же сменил тему, — Ну так что, форинг, мы с парнями имеем право немного поразвлечься? Мы ведь так давно от жен…

Вступился Фритьеф:

— О чем ты, Бо́лли? Мы же собирались взять рабов. А эти, скорее всего девственницы, за них гоблины дают хорошие деньги, так что ничего, потерпишь. А если невмоготу, вон, отойди за дом, помоги себе сам. Возьми только кого-нибудь с собой, чтоб посторожил, а-то расслабишься, девок представляя, там тебя и прирежут.

Бо́лли набычившись сглотнул.

— Рабов мне обещали, — пробурчал за нашими спинами Бьярни.

— Не, парень, девственницы слишком дорогой товар, ребята тебя не поймут, — покачал головой Фритьеф. — А пацана забирай. И того, на перевале, если не сбежал еще.

— Погодите, — Бо́лли подошел к прижавшимся друг к другу девушкам, — ну хорошо, эти-то возможно и девственницы, — он нарочно провел двум младшим грязной рукой по лицам, оставляя кровавые следы, — но вот эта, — он потянул за волосы девчонку постарше, задирая ее лицо в верх, — эта-то наверняка уже под мужиком лежала. Ведь наверняка же?

И он схватил ее меж ног, прямо сквозь длинную то ли рубаху, то ли платье.

— Бо́лли… — с угрозой в голосе начал Фритьеф, но его остановил Сигмунд.

— Погоди, — он сжал плечо своего «консильери», — похоже она и правда уже не тот товар. Представь, столько возни, чтоб доставить, а окажется, что она и не стоит ничего?

— Ну и что? — пожал плечами ветеран. — Отдадим вон ему, — показал кивком на Бьярни, — парень так давно просит рабов, почему бы и не сделать доброе дело?

— Ну, — Сигмунд прищурившись взглянул в глаза Фритьефа, — мы ее и так можем отдать парню. Потом. Ты же не против? — брательник перевел взгляд на Бьярни.

— Нет, — набычившись выдавил тот.

— Вот и хорошо. А парни немного расслабятся, они же это заслужили!

Стоящие вокруг орки, взирающие кто напряженно-заинтересованно, кто деланно-равнодушно, и непонимающе те, кто опоздал к началу диалога, заулыбались, закивали гривами в подтверждение слов форинга. Да-да! Конечно! Мы такие! Мы заслуженные!

— Пойдем красавица, — дернул рыдающую старшую девушку за руку Бо́лли, — подыщем местечко поудобнее.

— Не тяните там, — мрачно крикнул вдогонку Фритьеф, — кто знает, не нагрянут ли люди.

Я сидел на небольшой лавочке у нагретой солнцем стены, и бездумно крутил пальцами запорно-спусковой ролик на арбалете. Время от времени показывались орки по двое, по трое, скидывали в кучу в центре «площади» мешки, узелки, небольшие бочки, иногда маленькие рулоны ткани. Рядом с кучей стояли тихо вздрагивающие девушки, у их ног, все еще в отключке лежал пацаненок. Торольв, с копьем и щитом торчал подле них.

Рядом со мной, откинулся на стенку дома Бьярни.

На крыльце дома показался Эйнар:

— А ты чё Торольв? Не хочешь, что ль?

— Мне Бо́лли сказал, что раз я добыл, значит мне и сторожить, — протянул тот.

— Да ладно, куда они денутся? — Эйнар покосился на нас. — Вон, если что Бьярни с Асгейром приглядят… Кстати, Бьярни, а ты чего, не опробуешь свою новую собственность?

— Еще успею, — буркнул парняга.

— Ну смотри, — подмигнул ему близнюк, подхватил оставленные у крыльца копье и щит.

— Слышь, парни, — посмотрел на нас Торольв, — может посторожите, а? Я быстро! Бьярни, ты же не возражаешь?

— Ну что? — вздохнул приятель, толкнув меня плечом, — Приглядим?

Я не ответил, по-прежнему бездумно уставившись в одну точку.

— Ладно, иди, — махнул рукой, поднимаясь Бьярни. — Только быстро, наши вон, уже почитай всю добычу стащили, сейчас на корабль перетаскивать будем.

Поспешные шаги проскрипели песком в сторону крыльца. Пауза. А потом…

— Бьярни! Ребята! — испуганный голос Торольва вырвал меня из оцепенения.

Я подорвался, быстрый взгляд по сторонам, рука непроизвольно нащупала болт в колчане. Но никакой угрозы: ни строя людей, ощетинившегося копьями, ни лавины всадников не наблюдалось.

— Что там у тебя? — на крыльце нарисовался только что появившийся Бо́лли. Окинул нас с Бьярни неприязненным взглядом, — Остальные значит добычу собирают, а вы тут прохлаждаетесь?

— А мы караулим, — сквозь зубы процедил я, глядя волосатику прямо в глаза.

— Ну-ну, — тряхнул гривой тот.

И шагнул в дом.

— Ну тролье же дерьмо! — раздался оттуда разочарованный возглас.

Появившиеся на площади другие орки начали стягиваться к крыльцу.

— Что еще? — раздвинул плечом парней Фритьеф, зашел внутрь.

Вышел. Оглядел всех.

— Кто был последний? Кто оставил рабыню одной?

— Я-я… — растерянно протянул близнюк, — а что?

— Должен будешь, вот ему, — он кивнул на тоже вскочившего Бьярни, — одну марку. Всё, хорош собирать, грузимся, и отваливать пора.

Народ зашевелился, начал взваливать на плечи добычу. А я всё-таки вошел в дом.