litbaza книги онлайнСовременная прозаУ нас все хорошо - Арно Гайгер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 86
Перейти на страницу:

Вызванный на другой день электрик сразу выяснил, что медогонка в порядке и Альма своими манипуляциями с проволокой даже ничего не нарушила. Сначала испортился выключатель — из-за пыли, наслоившейся за долгие годы. Потом Альма не так смонтировала выключатель, из-за чего он вдруг начал работать наоборот.

— Все покрывается пылью, — нравоучительно изрекает электрик. Он продувает сжатым воздухом открытые контакты, покрывает их тонкой, блестящей пленкой машинного масла, распыляемого из флакона. Устанавливает выключатель на место. Затем он осматривает стиральную машину, которая вот уже неделю угрожающе грохочет. Дужка от бюстгальтера попала в барабан. Электрик мгновенно вытаскивает ее клещами. Это Альма и сама могла бы сделать. Она оплачивает ремонт наличными и провожает мастера к двери. Потом она возвращается в подсобку и чистит медогонку, из которой за ночь стек весь мед. Остатки она разливает по банкам. Потом прибирается в подсобке, готовя ее к зиме. Кроме всего прочего, она делает то, что должна была сделать уже много раньше, — убирает старые ульи с их привычного места возле шкафа и ставит их к стене, граничащей с котельной, для того чтобы проход к двери в сад стал посвободнее.

Когда Альма разглядывает результат своего труда, ее вдруг охватывает ужас, как будто она сделала ошибку. Ей кажется, она предала Рихарда, потому что эти ульи они ставили к шкафу вместе, а заодно и Ингрид, потому что ульи стояли там во время ее последнего приезда, когда она помогала ей на пасеке. Альма обзывает себя «глупой курицей». И хотя разум твердит ей, что так оно намного лучше, что ей уже давно надо было додуматься до этого, она ощущает легкую грусть, а в сердце закрадываются угрызения совести из-за того, что она не может подождать с нововведениями, пока не умрет и Рихард.

По рекомендации доктора Венцеля три года назад Альма отправила Рихарда в дом для престарелых, это было летом 1986-го, когда сады стали радиоактивными[81]. Тогдашнее решение не было внезапным, уже давно было ясно, что когда-нибудь придется это сделать. Тем не менее Альма до сих пор не может оправиться от этого шага. Снова и снова видит она перед собой глаза Рихарда, огромные от страха, ей хочется взять его руку в свою и сказать ему: так, все, хватит, пойдем домой. Частенько, особенно в последнее время, она с нетерпением ожидает этого момента. Она и сама не знает, что тогда с нею будет, но с тех пор, как душевное здоровье Рихарда окончательно расшаталось (и было покончено с тем изнуряющим состоянием полурассудка-полубезумия, от которого мурашки по коже бегали), она снова сильно привязалась к нему. Поначалу она часто забирала его днем домой, иногда по его настойчивой просьбе. Но даже дома он чувствовал себя не в своей тарелке, так сильно он сдал. Ощущение такое, будто некий саморазрушитель выгребает по методу Стаханова при поддержке целой армии крепких помощников весь разум из мозговых извилин Рихарда, день за днем, до тех пор, пока в них ничего не остается, и только сырой ветер гуляет по пустым закоулкам этой бедной души.

На прошлое Рождество Альма хотела, чтобы Рихард встретил праздник в родной ему обстановке. Но он сидел с отсутствующим взглядом и большую часть времени думал, что находится в церкви, — вероятно, из-за свечей. Несколько раз он неожиданно заводил «Благословен Бог и Отец Господа нашего», а когда наконец Альме удалось разъяснить ему, к чему тут елка и подарки (Рихард, это тебе, смотри, вот рождественские подарки для тебя, Рихард, рождественские подарки, сейчас Рождество), на его глазах выступили слезы, потому что на елке горели настоящие свечи и он испугался пожара в доме. Альма принесла из подвала огнетушитель и положила его Рихарду на колени, что его немного успокоило. Он обнял огнетушитель и пропел первую строчку рождественской песни «Тихая ночь! Святая ночь!» На полуслове оборвав пение, он пожелал себе, чтобы это было его последним Рождеством. В конце концов он заявил:

— Пойдем отсюда, это место не для нас.

Едва Альма успела показать ему, где он находится, вот твоя кухня, твоя гостиная, которую мы вместе обставляли, вот наша настырная мебель, вот твой кабинет, твой канцелярский шкаф, твой письменный стол, за которым ты писал свои речи. Едва только показалось, что он уразумел, по чьему дому совершает экскурсию, послышалось:

— А где же мы будем спать? Они положат на кровати кого-то другого, а нам с тобой кроватей не достанется. Тебе надо поговорить с этими людьми, отдать пропуск и попросить отпустить нас. Мы пешком пойдем до следующего города, найдем там комнату и посмотрим, что будем делать дальше.

Все эти праздничные дни его не оставляла тревога за спальные места. Он не прекращал размышлять о том, куда еще они с Альмой могли бы податься. И было невозможно отвлечь его от этих мыслей больше чем на час.

А сейчас? Сейчас дела обстоят так, как будто именно спор за постель привел к тому, что следующее Рождество для него действительно больше не наступит.

Четыре дня назад, в четверг, надворный советник доктор Синделка, сосед Рихарда по комнате в доме для престарелых, был найден в кровати Рихарда. Последний же лежал на полу с переломом бедра и многочисленными ушибами. Что произошло? Так как свидетелей не было, а Рихард к тому моменту, когда его нашли, уже забыл, как очутился в сем незавидном положении, остается только гадать. По всей вероятности, доктор Синделка, тоже безнадежный склеротик, заблудился в комнате и решил, что его кровать противозаконно оккупирована Рихардом. Мужчины не могли терпеть друг друга с самого начала, отчасти по причине разных политических взглядов, отчасти из-за ревности — каждый полагал, что другой находится в лучшей физической форме. Должно быть, Синделка напал на Рихарда, размахивая деревянной одежной вешалкой, и ему удалось таким образом скинуть Рихарда с кровати и завладеть ею. После этого Рихард был отправлен в больницу в Лайнце, где его хотели немедленно прооперировать. Но при подготовке к операции выяснилось, что у Рихарда ярко выраженная анемия — причина неизвестна, — из-за чего операция была отложена на неопределенное время. Рихард получает теперь консервированную кровь, а со вчерашнего дня и кислород, потому что сдает сердце, как сообщили Альме. Вследствие чрезмерного напряжения и тяжелых повреждений у Рихарда в легких стала скапливаться жидкость. Он почти не принимает пищу и разговаривает все время с лампой на потолке, вызывая в своем воображении вещи и людей, принадлежащих к его прошлому. Лишь его словарный запас, по крайней мере вчера, был значительно шире, чем до несчастного случая. Ну хотя бы это. Во время посещения Альмы, получая от медсестры укол разжижающего кровь средства, Рихард, как и в старые времена, начал угрожать адвокатом.

Слабо, но разборчиво он бормотал:

— Адвокат напомнит о неисполнении обязательств. В случае несоблюдения срока, длящегося в течение шести недель…

И потом одно из этих придуманных слов, которые часто помогают Рихарду в таких случаях. Нечто не похожее ни на заявление, ни на жалобу, но он наверняка имел в виду что-то в этом роде.

— Пока шесть недель пройдут, мы уже и отмучаемся, господин доктор, — успокоила его медсестра.

1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 86
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?