Целий, с ног до головы перемазанный грязью, был всего в пяти шагах от него. В руках он держал кинжал. Рядом шли его приятели, вооруженные так же, как и забияка.

— А я думал, патриции не носят оружия! — отозвался Ромул, в котором наконец-то разгорелся гнев. Его гладиус привычно выскользнул из ножен.

— А чем еще убивать всяких крыс? — зарычал Целий и кинулся на него.

Ромул легко увернулся от пьяного, а Бренн, стоявший слева, нанес всаднику третий могучий удар.

— Ты прав, — широко улыбаясь, сказал галл Ромулу. — Надо постараться никого не убить, а то нас точно распнут.

Ромул порадовался сдержанности Бренна, но едва успел кивнуть в ответ. Спутники Целия в развевающихся тогах накинулись на него, отчаянно размахивая ножами. Но Ромул был куда трезвее, чем они. И без труда отбивал их удары, успевая попадать рукоятью меча в пляшущие перед ним озверелые лица. Тех, кто подходил слишком близко, он лупил мечом плашмя, и они поспешно отступали, страшась острия. Отбиваясь от шести вооруженных людей, Ромул почувствовал, что на место страха приходит почти веселое возбуждение.

Тут его кто-то дернул за тунику. Это оказался Целий. Юноша рефлекторно стукнул патриция по голове и краем глаза увидел, что тот, лишившись чувств, в очередной раз шлепнулся в грязь.

Они с Бренном уже довольно долго возились с этой компанией, легко отбивали все удары и даже смеялись тому, насколько это просто. Их враги ругались, плевались от злости, но никому из них не удалось подойти достаточно близко, чтобы ударить ножом.

Но вскоре их положение изменилось к худшему. На шум прибежали пятеро рабов, вооруженных мечами и дубинками. Один был тоже привратником, а остальные больше походили на непривычных к драке кухонных рабов. Видимо, публичному дому вполне хватало пары охранников.

— Пора сматываться. — Бренн толкнул одного из толстяков к стене и добавил сокрушительный удар в солнечное сплетение. Тот со сдавленным стоном рухнул наземь.

— Отступаем с боем? — Галл наконец-то вытащил из ножен свой громадный меч.

— Самое время, — отозвался Ромул.

Держась плечом к плечу, угрожающе выставив мечи, они попятились на середину улицы.

— Стойте где стоите, — пригрозил Бренн. — Первому, кто подойдет, кишки выпущу.

Рабы попятились. Никто из них не желал погибнуть или остаться калекой в драке, которая их нисколько не касалась. Три человека неподвижно лежали в грязи. Аристократы, понимавшие, что бой закончился не в их пользу, стояли на месте, ограничиваясь непристойными жестами в адрес двух своих противников.

— А теперь бежим! — Бренн вложил меч в ножны. — Возвращаемся в лудус, и как можно скорее.

Наступившую тишину прорезал истошный крик от стены борделя.

— Убийство! — Дородный патриций склонился над рыжеволосым. — Они убили Целия!

— Всадника убили!

— Это мальчишка! Я сам видел! — крикнул другой. — Скорее, зовите ликторов! Стражу!

— Да смилуются над нами боги! — тяжело дыша, проговорил Бренн. — Что ты наделал?

— Я? Ничего, — выкрикнул на бегу Ромул. — Надо было Тебе идти. Пусть бы меня поколотили.

— Как я мог? Я же твой должник, ты забыл?

— Благодарю. Но лучше бы оставить оплату долга до более подходящего времени.

— Это из-за его наглости!

Ромул понимающе хохотнул.

— И еще из-за вина, — сознался галл. — Впрочем, ты же сам внушил мне эту мысль.

— Бренн, это не лучший способ начать восстание.

Бренн недоуменно взглянул на него:

— Тогда зачем же ты его убил?

— Я не убивал! — Ромул кинул затравленный взгляд в сторону оставшегося за спиной хаоса. — Всего раз стукнул его по голове, но не так, чтобы убить.

— А получилось, что расколол ему череп, — сказал Бренн. — Это очень легко делается.

* * *

Все, кто находился в публичном доме, слышали шум драки. Фабиола сидела, ожидая гостей, в зале позади вестибюля. Вдруг в дверь влетел Веттий. Он врезался в одну из статуй, и та с грохотом обрушилась на пол. Фабиола, испугавшись, выбежала и обнаружила привратника в полубесчувственном состоянии; из его носа обильно текла кровь. По мозаичному полу разлетелись осколки статуи. Появились напуганные посетители. Обычно Лупанарий являл собой островок спокойствия в опасном для жизни городе. Девушки, которых они только что осматривали, взволнованно жались друг к дружке.

— Бенигн! — громко позвала Фабиола. — Иди сюда скорее!

Из коридора, ведущего в глубину здания, появилась с сердито поджатыми губами Йовина.

— Что происходит? — осведомилась она.

— Не знаю, госпожа. Кто-то избил Веттия и швырнул сюда. — Фабиола отважилась глянуть в раскрытую дверь. В свете факелов она разглядела две мужские фигуры в плащах, которые мечами отбивались от посетителей, только что вошедших сюда и вновь выскочивших наружу. — Наверно, воры попытались ограбить этих патрициев.

— Бенигн! — воскликнула Йовина и громко выругалась. — Где этот чурбан?

Второй привратник появился через несколько мгновений. Судя по тому, как он оправлял тунику, тревога застала его в отхожем месте.

— Госпожа звала меня?

Йовина покраснела от гнева.

— На моих гостей напали прямо у дверей. Зови Катия и остальных!

Растерянный Бенигн только сейчас заметил распростертого на полу Веттия и стоявшую над ним на коленях Фабиолу, а также услышал шум драки за дверями. Он повернулся и побежал по коридору, во всю мощь легких сзывая остальных рабов.

— И оружие пусть захватят! — Йовина отважно бросилась к дверям, закрыла их и задвинула засовы. Потом обернулась и заискивающе улыбнулась взволнованным посетителям.

— Всего лишь маленькое недоразумение, господа, — вкрадчивым голосом пропела она. — Сегодня вы сможете взять моих девушек за половину обычной цены.

Искаженные страхом лица прояснились. И вскоре мужчины исчезли из вестибюля, похоть вытеснила из сознания все прочие мысли.

Йовина быстрыми шагами расхаживала по вестибюлю, нетерпеливо дожидаясь появления рабов.

Фабиола сложила в несколько раз орариум[15]и поднесла его к разбитому носу Веттия, чтобы унять кровотечение. Завтра грек-лекарь сможет выправить сломанные косточки. Через некоторое время великан открыл глаза, но не сразу смог сфокусировать взгляд.

— Во имя Гадеса, что случилось?

— Два раба пытались войти к нам, — не слишком внятно произнес Веттий. — У дверей на них напали патриции.