«Они… учатся».

«Чувствую… сила за тобой большая. Но ведь ты не с ними?»

«Нет!»

«Вот и славно».

Мимо проскользнула воздушная лодка, в которой сидели три девушки в красивых сарафанах, с любопытством и почтением глянувшие на Прохора-первого и поклонившиеся ему. Он ответил поклоном. Лодка удалилась, донёсся весёлый смех.

«Песенницы, – добродушно усмехнулся Прохор-первый, имевший необычное имя Про-форм-с-мир-новый, вряд ли произносимое полностью. – Сегодня праздник Лета, все будут петь и танцевать вокруг креса».

«Креста?»

«Крес – огонь, символ чистоты и возрождения. Будет разведён большой огонь, это Традиция, ей тысячи и тысячи лет».

«У нас в древности было то же самое. Это ваша столица?» – Прохор попытался показать мыслью на город внизу.

«Это Аркаль, поселение приграничного гарнизона, говоря современным языком. Здесь живут семьи пограничников. Хотя Аркаль у вас назвали бы городом культуры всепроникающей Любви или как-нибудь в том же духе».

«Пограничников? Я не видел оружия…»

«Наше оружие – Любовь, брат во числе».

«Ваш мир отличается от моего, да и от остальных числомиров. Почему?»

«А каким ты его видишь?»

«Красивым… гармоничным… тёплым… в смысле – желанным. Здесь хочется жить! Я не большой ценитель эстетики, прошу прощения».

«Это мир Прави, где главенствует Закон Совести вместе с Законом Меры и Законом Праведности. Миры Яви многолики и почти все поражены вирусом Чёрной Нежити. Но поговорим об этом в другой раз».

Летающая лодка приблизилась к сияющей невесомо-эфемерной стреле Оси Прави, замедлила полёт, остановилась.

Прохор заметил ещё два десятка таких же лодок, висящих в воздухе на разных высотах, пассажиры которых стояли и смотрели на Ось.

«Вы не боитесь?»

«Чего?»

«Подпускать людей к Оси? Они ведь могут нанести ей вред. Или это стража? То есть пограничники?»

«Совершенно верно, хотя любой человек может приблизиться к Оси на такое расстояние, которое ему доступно. Она от этого не пострадает».

«Вы можете приблизиться ещё, или это ваш… предел?»

«Я – могу».

«Как главный страж?»

«Моё предназначение – говоря опять же современным языком – сохранение матрицы Мироздания наравне с контролем этической границы Прави. Я не охранник и не сторож в обыденном понимании этих слов. Я соблюдаю правила и традиции».

«Каким образом?»

«Тем, что живу как человек и соблюдаю законы Прави».

«Разве этого достаточно? Как вам подчиняется Ось? То есть матрица?»

«Она находится в резонансе со мной. Вернее – я с ней».

«Всё равно непонятно… вы не охраняете Ось и в то же время охраняете… к ней можно приблизиться и в то же время нельзя…»

«Приглядись к ней повнимательней». Глаза Прохора-первого устремились на сияющую колонну.

Прохор-гость напряг свои чувства и – даже не увидел, а ощутил огромность колонны и удалённость от всех созерцателей. Она была рядом и одновременно – на краю Вселенной!

«Бог ты мой!»

«Ось Прави – больше символ, нежели физическое явление, каждый воспринимает её по-своему, такой, какой рисует ему его воображение, и на таком отдалении, какое олицетворяет его близость к праведности. Как далеко ты его видишь?»

Прохор с трудом избавился от смятения в душе, поднятого вопросом «родича», всмотрелся в пронзающее пространство чудесное веретено.

«Километра три… может быть, чуть меньше… хотя иногда кажется – до него чуть ли не тысяча…»

«Ты не избавлен от пороков, но стремишься от них избавиться. Возможно, твоё испытание поможет тебе».

«Какое испытание?»

«Которое ты проходишь сейчас, данное тебе жизнью. И твой выход в Первомире – ещё не финал».

А что же в таком случае финал? – хотел спросить он и не успел.

Чёрная ядовитая колючка вонзилась в затылок!

Прохор «вскрикнул», ощутив злую мощь зарождавшейся в голове «чёрной дыры». Попытался усилием воли остановить рост «дыры», которая грозила поглотить не только «душу», но и личность Прохора-первого.

Сработала программа владыческого формотрона! – пробилась сквозь окутавшую сферу мысли темноту бледная израненная мысль.

«Выбросьте меня назад! – закричал он в гаснущем мареве собственного сознания. – Они прожгли канал к генератору корректировки и включили программу!»

«Держись, второй! – сверкнул сквозь тьму огненный транспарант мысли первого. – Протяни руку!»

«Я… не вижу…»

«Открой глаза души!»

Прохор старательно «раскрыл глаза шире», пошарил вокруг «рукой» мыслеволи, задыхаясь от навалившейся духоты, и встретил горячее прикосновение «руки» «родича».

Просияло как при аннигиляции, «над головой» появилось светлое расширяющееся кольцо, повеяло «свежим ветерком».

Прохор рванулся в это кольцо изо всех сил и «вывалился» в сознание первого, замутнённое прорастающими отовсюду нитями чёрной паутины: так воображение восприняло потоки энергоинформации, рвущиеся извне – из второго числомира – в «душу» Прохора-2, а из неё – в голову Прохора-1 и дальше, в сторону Оси Прави.

Стал виден ствол Оси, пригасивший накал, окутанный потоками серебристой пыли.

Сквозь эту пыль тянулся к Оси поток иной пыли – фиолетовой, колючей, вспыхивающей багровыми звёздочками, пронизанной вспыхивающими и гаснущими, чернеющими, пронзительно-синими фонтанчиками.

Прохор понял, что так для него выглядит «вирус» – программа, запущенная меркабой – генератором числоперехода в доме мэра Вологды. И что с ним делать, он не знал.

Зато знал первый.

Лодка, в которой он сидел, начала подниматься вверх по спирали.

И вместе с ней спиралью закрутился поток пси-излучения, видимый как струя пыли.

«Напряги волю! – послышался слабый хрустящий голос Прохора-первого. – Поднимемся – ударим светом!»

«Как?!»

«Представь, что ты – осколок солнца!»

«Понял!»

Лодка пронизала пелену возникших ниоткуда облаков. Город под ней затерялся в мельтешении зелёной и серо-жёлтой ряби лесов и полей.

Снова стал виден серебристый луч моста, пересекающего море за горами.

«Туда!» – воскликнул озарённый Прохор.

«Зачем?» – не понял Про-форм-с-мир-новый.

«На мосту… я видел… мы обрубим программу!»

«Это не мост».

«А что?!»

«Поддержка Оси. Её можно сравнить с вантовым канатом обычного моста».