Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этот раз спуск оказался сложнее. Мы с Ленкой не смогли построить конструкт воздушной подушки — Сила реагировала как кусок резины, совершенно не поддаваясь нашим усилиям. У наших старших подруг получалось лучше, но в конце концов мы не стали продолжать эти бессмысленные упражнения и просто воспользовались верёвкой. Крыс также спустился по верёвке, впав от этого процесса в неконтролируемый экстаз.
— А кстати, вам не кажется, что мы идём по сатурату? — заметил я.
— Нет, это всё-таки не совсем сатурат, — ответила Гана, присмотревшись к полу. — Сатурат — это стабильный вихрь Силы, а здесь этого нет. Просто камень в очень сильном поле. Но эффект, в принципе, одинаковый — получается камень, напитанный Силой.
— Я просто хотел бы напомнить, что сатураты не вполне материальны. Начиная с какой-то степени нематериальности в сатурат, наверное, можно частично погрузиться. Или даже полностью. Не могу себе представить, к каким последствиям это может привести, но проверять бы не хотелось.
Я всё-таки сумел заронить сомнения, так что дальше мы продвигались очень осторожно. Впрочем, пока что пол выглядел достаточно надёжным.
Минут через десять коридор привёл нас в большой зал. Он был бы совсем непримечательным, если бы не его обитатели. В самом центре находилось большое скопление синих жуков, движущихся по сложным траекториям и образуя что-то вроде огромных печатей, которые последовательно перетекали одна в другую. Мы в полном замешательстве застыли на месте.
Жуки образовали очередную печать и вдруг разом остановились, развернувшись в нашу сторону. Положение спасла Алина — нас с жуками разделила завеса из пузырьков Силы, которые рождались внизу, затем поднимались и таяли вверху. Один из жуков подбежал к завесе, постоял немного, шевеля усами, и медленно попятился. Жуки тут же потеряли к нам интерес, и продолжили свой завораживающий танец.
Мы осторожно обогнули движущихся жуков, прижимаясь к стене и стараясь их никак не спровоцировать. Облегчённо выдохнули мы, только покинув зал.
— Твои самки очень сильны, — восхищённо послал мне мысль крыс.
— Я тебе это говорил, — напомнил я и обратился вслух к Алине: — Лина, что это было?
— Шуточный конструкт, ещё со студенческих времён, — откликнулась она. — Сама не знаю, почему я его построила. Он в принципе совершенно безобиден, просто выглядит красиво. Ну разве что может развеять очень слабые конструкты.
— Ну жуки всё-таки испугались, а это главное.
— Они, наверное, не поняли, что он не опасен, и решили не рисковать, — согласилась Алина.
— А может, для них он всё же опасен, — предположил я. — Ты заметила, какая у них развитая аура? Это уже не тупые жучки наверху, которые что-то соображают только во время метаморфозы. Возможно, даже такая слабая завеса может как-то повредить их ауру, вот они и решили, что дело того не стоит.
— Очень даже может быть, — кивнула Алина. — Но всё же лучше бы нам с ними больше не встречаться.
— Вот интересно, — вклинилась в разговор Драгана, — а у них тоже бывает метаморфоза? Хотелось бы знать, что в результате получается. В этих жуках осталось уже совсем немного обычной материи, а следующая стадия, наверное, состоит из чистой Силы.
— Крыс про это ничего не знает, — ответил я, пообщавшись с нашим проводником. — Он говорит, что синих вообще мало кто видел. Скорее всего, встречу с ними не так легко пережить, вот и мало наблюдений. Подопытные явно имеют дурную привычку съедать исследователей.
Дальнейший путь не принёс никаких сюрпризов, хотя его трудно было назвать скучным. Коридоры уже не были унылыми каменными ходами, как наверху. Камень здесь под многолетним воздействием Силы превратился во что-то странное — некоторые стены светились, а некоторые были прозрачными. В одном месте сквозь такую прозрачную стену мы наблюдали причудливый танец чего-то, что выглядело скопищем искр, которые кружились в воздухе словно под какую-то неслышную мелодию. Искать проход туда мы, однако, не стали.
Наш маршрут закончился в огромном зале, большая часть которого терялась во тьме.
— Дальше идти невозможно, там бездна, — передал мне крыс. — Что вы будете делать?
— Дамы, это конец маршрута, — объявил я. — Наш друг интересуется нашими планами. Я, кстати, тоже. Что вы собираетесь здесь делать?
— То же, что и вы, — ответила Драгана. — Наблюдайте, анализируйте. Старайтесь запомнить как можно больше, а ещё лучше, пробуйте найти какие-нибудь закономерности. Чем больше воспоминаний вы отсюда вынесете, тем лучше впоследствии сможете понимать Силу.
Тьма впереди была абсолютной — не той темнотой, которая всего лишь отсутствие света, но изначальной тьмой, в которой никакой свет не может существовать. Но это если просто смотреть глазами. Для того, кто способен видеть поле Силы, картина была совсем другой. Огромное количество сложных конструктов вращались, пульсировали, двигались по своим траекториям. Между ними метались скопления мелких конструктов — какие-то существа? От этого мелькания кружилась голова, но я упорно вглядывался в даль, пытаясь если уж не понять, то хотя бы запомнить. Я знал, что другого шанса у меня не будет, потому что больше я сюда не сунусь, что бы мне ни сулили. Мы сумели пройти до этого самого места без потерь и без серьёзных сражений, но в следующий раз вряд ли так повезёт. И чтобы этот путь не оказался напрасным, я вновь и вновь возвращался к разглядыванию бесконечного калейдоскопа Нижнего Мира.
Эпилог
Яркий свет резанул глаза, и сразу нахлынула волна запахов — леса, цветов, чуть влажной от росы травы, — та неповторимая гамма, которая заставляет даже самого закоренелого горожанина пусть мимолётно, но помечтать о жизни в деревне. Мы стояли у входа и болезненно щурились, пытаясь хотя бы приблизительно понять, куда мы попали. Глаза, в подземелье совершенно отвыкшие от света, ничем помочь не могли, и мы стояли, просто вслушиваясь в звуки леса. Наконец, минут через десять мы смогли хоть как-то разглядеть наше окружение.
— А где горы? — с недоумением спросила Ленка.
Гор не было. Точнее, вокруг присутствовали какие-то то ли низкие горки, то ли большие холмы, но даже на горизонте не было ничего похожего на заснеженные пики Кавказа, которые должны быть прекрасно видны и за сотню вёрст.
— А знаете, — высказал я и своё наблюдение, — здесь и лес неправильный. Он скорее похож на наши северные леса, на Кавказе растительность сильно от этого отличается. Куда этот выход нас привёл? Мы
