Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он был подавлен. Он был полностью во власти Элдрича, который только что продемонстрировал ему реальную или, по крайней мере, видимую ценность чуинг-зет. Сам Лео принял галлюцинацию за действительность. Только кошмарное насекомое, созданное – намеренно – Палмером Элдричем, открыло ему истину.
«Если бы не это, – подумал Лео, – я мог бы застрять здесь навсегда. Провести всю жизнь, как сказал Элдрич, в этой эрзац-Вселенной. Боже мой, – подумал он, – Палмер меня победил».
– Мисс Фьюгейт, – сказал Лео, – не стойте здесь, пожалуйста. Возвращайтесь в свой кабинет.
Он встал, подошел к холодильнику и налил себе минеральной воды в бумажный стаканчик. Нереальное тело пьет нереальную воду, подумал он. На глазах нереальной сотрудницы.
– Мисс Фьюгейт, – спросил он, – вы в самом деле любовница Майерсона?
– Да, мистер Булеро, – кивнула мисс Фьюгейт. – Я вам уже говорила.
– И не хотите быть моей, – покачал головой Лео. – Поскольку я слишком старый и слишком эволюционировал. Вы знаете… а впрочем, не знаете, – что в этой Вселенной у меня есть кое-какие возможности. Я мог бы сменить свое тело, стать молодым.
«Или, – подумал он, – сделать тебя старой. Как бы тебе это понравилось?»
Он выпил воду и швырнул стаканчик в мусоропровод. Не глядя на мисс Фьюгейт, он подумал: «Вы в моем возрасте, мисс Фьюгейт. Даже старше. Ну да, вам сейчас около девяноста двух лет. По крайней мере, в этом мире. Ты здесь постарела… время побежало для тебя быстрее, поскольку ты мне отказала, а я не люблю, когда мне отказывают. Тебе даже больше, чем сто лет, – продолжал думать Лео, – и ты старая, сморщенная, худая, беззубая и слепая. Ты чудовище».
За его спиной послышался тихий, хриплый стон. Дрожащий, писклявый голосок, будто крик перепуганной птицы:
– О, мистер Булеро…
«Я передумал, – подумал Лео. – Ты такая же, как прежде, я все возвращаю обратно, ладно?»
Он обернулся и увидел Рони Фьюгейт, вернее, нечто стоящее там, где он только что видел ее. Худая, морщинистая, едва держащаяся на ногах фигура… он увидел лицо, ввалившиеся щеки и глаза, напоминавшие два сгустка белой слизи, из которых сочились клейкие, тягучие слезы, – глаза, которые пытались умолять, но не могли, поскольку не в состоянии были его увидеть.
– Ты такая же, какая была, – хрипло сказал Лео и зажмурился. – Скажи мне, когда все будет в порядке.
Шаги. Мужские. Барни возвращается в кабинет.
– Боже мой, – сказал Барни, останавливаясь.
– Она еще не такая, как раньше? – спросил Лео, не открывая глаз.
– Она? Где Рони? Что это?
Лео открыл глаза. Это была не Рони Фьюгейт, даже не ее столетнее подобие. Это была лужа какой-то непонятной жидкости, которая жила своей собственной жизнью, и в ней плавали какие-то серые, острые обломки.
Густая, тягучая слизь медленно вытянулась, потом задрожала и сжалась. Куски твердого серого вещества в ее середине соединились, образовав шарообразную выпуклость со спутанными зелеными прядями волос на макушке. Обрисовались неясные очертания глазниц – пустых. Возникал череп чего-то, чему лишь предстояло стать живым существом. Подсознательное желание Лео, чтобы девушка испытала самые жуткие стороны процесса эволюции, вызвало к жизни это чудовище.
Челюсти, клацнув, открылись и закрылись, как будто ими управляли невидимые веревочки. Плавая по поверхности лужи, череп проквакал:
– Видите ли, мистер Булеро, она так долго не прожила. Вы об этом не подумали.
Голос принадлежал явно не Рони Фьюгейт, а Монике – хотя он и плохо его помнил; голос доносился как будто из-за толстой стены.
– Вы заставили ее преодолеть столетний рубеж, а она доживет только до семидесяти. Так что она была мертва уже тридцать лет, но вы приказали ей жить. Вы этого хотели. А что еще хуже… – беззубые челюсти клацнули, а лишенные глаз глазницы неподвижно смотрели на него, – она эволюционировала не при жизни, а в земле.
Череп замолчал, после чего медленно развалился, его куски снова плавали по поверхности лужи.
Некоторое время спустя Барни сказал:
– Забери нас отсюда, Лео.
– Эй, Палмер! – сказал Лео. Он не владел своим голосом, его трясло от страха. – Эй, слышишь? Я сдаюсь, действительно сдаюсь.
Ковер в кабинете сгнил под его ногами, превратившись в кашу, после чего выпустил живые, зеленые ростки. Лео обнаружил, что это трава. Стены и потолок рухнули и рассыпались в пыль – дождь бесшумно осыпающегося пепла. Над головой Лео появилось голубое спокойное небо.
Сидя на траве с тростью в руке и чемоданчиком – доктором Смайлом – рядом с ней, Моника сказала:
– Может быть, вы хотели, чтобы мистер Майерсон остался? Я решила, что нет. Я позволила ему уйти вместе с остальными, которых вы создали. Все в порядке? – Она улыбнулась.
– В порядке, – сдавленно сказал он.
Оглядываясь вокруг, он видел теперь только зеленую равнину. Даже пыль, из которой еще недавно состояли «Наборы П. П.», здание фирмы и ее персонал, исчезла, оставив лишь тонкий слой на его руках и пиджаке; он задумчиво стряхнул ее.
– Из праха ты возник, человек, – сказала Моника, – и в прах…
– Понятно! – громко сказал он. – Я все понимаю, можешь не разжевывать. Значит, все это было нереально – ну и что? Ты доказал свое, Элдрич, пусть будет так; ты можешь здесь сделать все, что хочешь, а я – ничто, я только фантом.
Он почувствовал глубокую ненависть к Палмеру Элдричу.
«Если только мне когда-нибудь удастся отсюда выбраться, – подумал он, – если мне удастся сбежать, ты, выродок…»
– Ну-ну, – сказала девочка, в глазах ее плясали искорки. – Вы не будете здесь больше употреблять такие слова, действительно не будете, потому что я вам не позволю. Я даже не скажу, что я сделаю, если вы не перестанете, но вы меня знаете, мистер Булеро. Правда?
– Правда, – ответил Лео.
Он отошел на несколько шагов, достал платок и вытер пот со лба, шеи и углубления чуть пониже адамова яблока, которое всегда так трудно было выбрить.
«Господи, – подумал он, – помоги мне. Поможешь? Если ты это сделаешь, если тебе удастся добраться до этого мира, я сделаю все, что ты пожелаешь. Я не просто напуган, я болен. Это убьет мое тело, даже если это только фантом тела, творение эктоплазмы».
Он согнулся пополам, и его вырвало на траву. Это продолжалось долго – ему казалось, что долго, – а потом он почувствовал себя лучше. Ему удалось повернуться и медленно подойти к девочке, сидевшей рядом с чемоданчиком.
– Условия, – бесстрастно сказала девочка. – Мы разработаем подробную систему взаимоотношений между твоей фирмой и моей. Мы нуждаемся в твоей прекрасной сети спутников, в транспортной системе, состоящей из современных межпланетных кораблей, в твоих многочисленных плантациях на Венере; нам нужно все, Булеро. Мы будем разводить лишайники там, где ты сейчас выращиваешь кэн-ди, перевозить их на тех же кораблях, продавать колонистам с помощью тех же опытных торговцев, услугами которых пользуешься ты, рекламировать их с помощью таких профессионалов, как Аллен и Шарлотта Фейн. Кэн-ди и чуинг-зет не будут конкурировать друг с другом, поскольку будет лишь один продукт – чуинг-зет. Скоро ты объявишь, что оставляешь дело. Ты понял меня, Лео?