«Слушаюсь, господин», — пришел незамедлительный ответ.

Правая нога, которую зацепило призрачное лезвие «мясорубки», была еще куда ни шло, а вот бедро левой выглядело плохо, хоть коротышка и промазал, и большинство заряда ушло в пустоту, но того, что попало, хватило. Рой картечи вырвал из ноги кусок мяса размером с половину ладони. Нечего и думать, что Фарат сможет залечить подобное. Да и сваливать отсюда надо, не ровен час кто-то в гости заглянет, а тут полковая мертвецкая после Лидского побоища. Не, конечно, Демидову не предъявят, даже спасибо скажут, но вот лучше бы ночная братия не знала, что он тут был. Хотя это утопия, трактирщик и малец молчать не станут, завтра весь город будет в курсе, что Платон кончился, и к егерю возникнут вопросы. Как же с ногами плохо получилось. Хотя с городскими властями тоже связываться не с руки, Орежское княжество жестоко карает не только ночную братию, но их пособников, а Игнату совсем не нужны вопросы, какие дела связывают его с покойным Платоном, что они не поделили.

Игнат окинул взглядом помещение. Нужно валить, и как можно быстрее, только вот кое-какой трофей прихватить, рунный тесак безымянной магички не меньше сотни стоит. Он дотянулся до рукояти, и тут же ладонь окутало привычное тепло. Видок внимательно осмотрел трофей, точно, оружие непростое, это оружие егеря. Интересно, кому принадлежало? Есть большие сомнения, что прежний владелец расстался с ним добровольно.

Сняв с пояса ножны, Игнат внимательно изучил их. Необычный чехол, украшенный серебром, похоже, прежний хозяин срезал шкуру с нелюдя. Порывшись в памяти, Демидов вспомнил, что единственной тварью, имевшей бордовый окрас, был шестилап. Однако, брат был явно не новичком, не по карману салаге подобное. Повесив ножны на пояс, Видок, скрипя зубами, поднялся, левая нога не слушалась, правая горела огнем, так он далеко не уйдет, а уходить нужно. Кое-как, не особо смотря, куда наступает, он дошел до двери, вытащил из кармана трупа магазин, для пистолета. Перезарядил. Обычные патроны, мягкие, без рун по ведру за чек, но обыскивать трупы нет ни сил, ни времени, что есть, то есть.

Скрипя зубами, он спустился вниз, на этот плевый путь у него ушло полчаса, как же плохо что он пришел без руны лечения, ее действия хватило бы, чтобы выбраться из дома. Он уже был у задней двери, когда в дом вломились крепкие парни в синей форме местных стражей порядка. Единственное, что успел сделать Демидов, это шепнуть заветное слово «тырку», исчезнуть и замереть. И через две секунды мимо него пробежал синемундирный, распахнул дверь, на задворки вышел наружу, пошарил стволом, за дверью темно хоть глаз выколи, Он сделал еще шаг, открывая пространство для маневра. И Игнат решился, стараясь ступать бесшумно, а это не так просто на израненных ногах, он проскочил мимо. Больше всего егерь боялся заскрипеть зубами или заорать, поскольку последний шаг причинил адскую боль.

Страж порядка что-то почуял или все же услышал и завертел головой, но, к счастью, оказался не магиком, и рассеиванье ему было недоступно. Вдруг он полез под мундир, словно вспомнив что-то важное, и точно, наружу был извлечён амулет поиска сокрытого. Обычное медное кольцо размером в четыре сантиметра, в которое был вставлен зачарованный тонкий прозрачный хрусталь.

«Да задери тебя демоны, — выругался про себя Игнат. — Что ж ты, сука, делаешь?».

Теперь вся надежда, что амулет делала слабенькая магичка, поскольку если игрушка дорогая, то страж его увидит. Ладонь Демидова сжала рукоять кинжала, если его обнаружат, будет плохо, сопротивляться сил нет, поэтому, как бы не хотелось, но придется устранить проблему.

Парень, которому было лет двадцать пять, поднес хрусталь к левому глазу и буркнул слово активации, после чего начал активно вертеть головой, несколько раз его взгляд скользил по прижавшемуся к стене Видоку, но не задерживался. Наконец, решив, что показалось, он отключил амулет и ушел в дом, захлопнув дверь и заперев ее изнутри.

— Чисто, — раздался его приглушенный голос.

Что ответил собеседник, Демидов не услышал, только удаляющиеся шаги. И тут «отвод глаз» слетел, он сразу почувствовал, что энергия артефакта окончательно иссякла. Хорошо стена глухая, ни одного окна на задний двор. Кое-как передвигая израненными ногами и оставляя за собой мелкие капли крови, Видок добрался до ограды и пролез в дыру, через которую его и привели. И тут же попал в лапы тощего и качка. Проводники уставились на него, как на приведение.

— Ты как тут? Что с ногами? Что там синие делают? — вопросы тощего посыпались, словно горох на стол.

— Про синих не знаю, — самозабвенно и без подготовки начал врать Игнат, — неожиданно все словно с катушек съехали, начали палить в друг друга, брюнетка заклинаниями швыряться. Видал, как прилетело? Я кое-как вниз сполз, и тут синие.

Тощий и качок озадаченно уставились друг на друга. А Видок мысленно усмехнулся.

«Фарат, — позвал он, — вали этих, как тогда в Белогорске».

Приказывать джинну два раза не пришлось, секунда, и глаза амбала сошлись на переносице. Его руки, которые больше всего напоминали две лопаты, сжались на шее напарника. Тот, выпучив глаза, открыл рот, захрипел, правда, очень тихо, затем раздался хруст, и тело обмякло. Затем амбал сорвал с пояса нож и трижды ударил себя в грудь и в шею. Несколько секунд он смотрел на Игната, осмысленным, полным ужаса, после чего рухнул на труп тощего.

«Фарат, ты можешь определить, далеко ли отсюда до «Купца»?».

Ответ вместе с панорамой города пришел уже через минуту. Фарат полностью видел этот маленький городок и трактир, где они с Кирой остановились, оказался всего в трёхстах метрах от дома, в котором произошло побоище. Игнат поднялся, скрипнул зубами и сделал шаг, осталось пройти эти триста метров.

К «Купцу» Игнат добрался только под утро. Несколько раз, когда совсем не оставалось сил сделать шаг, он уползал в темные подворотни и, передыхая, приказывал Фарату его немного подремонтировать. Ломиться через главный вход трактира Игнат не стал, оттуда звучали пьяные песни и тосты, и успокаиваться народ пока не собирался. Второй вышибала сидел у входа, клюя носом, пройти через залу в таком состоянии незамеченным, было нереально. Игнат, скрипя зубами, хромая на обе ноги, обошел трактир и добрался до входа для прислуги. Толкнул дверь — заперто. Матюгнувшись, он трижды постучал, с полминуты стояла тишина, потом раздались осторожные шаги, а затем мужской уставший голос поинтересовался:

— Яков, это ты?

— Я, — прошипел Игнат.

Ноги горели огнем, в глазах плавали разноцветные круги, он уже почти ничего не соображал, боль вытеснила из головы все мысли, последние пару месяцев ноги стали его основной проблемой, и если бы не поддержка Фарата, который из едва ощущающегося кокона, как мог, латал Видока, то он бы не дошел.

Дверь открылась, и Игнат быстро шагнул внутрь, уперев ствол пистолета в живот парня в простой одежде разносчика.

— Спокойно, — с трудом произнес он, — я здесь живу, комната на втором этаже, там, где магичка. — Он достал чекан. — Ты меня не видел.