— Спасибо, — Сан Саныч встал. — Рад был тебя видеть. Иди, вызволи из директорского кабинета этого борова, а то он там уже, наверное, позеленел от злобы. Мне кажется, он человек мстительный.

— Я успокою его долгими торгами, — засмеялся Агамов. — Он глуп и поверит, что ты никак не соглашался дать гарантии.

— До встречи! — Снегирев слегка хлопнул родственника по плечу. Тот улыбнулся в ответ и молча направился к служебному входу в подсобные помещения ресторана…

Наретин приехал в больничный комплекс под вечер, когда деревья старого парка уже слились в сумерках в единую, темную массу, почти не пропускавшую света угасающего дня. Даже вездесущие вороны уже успели устроиться в своих огромных, похожих на лохматые шапки гнездах на ночлег. После слякотного, опять попавшего в полосу теплого ветра с Атлантики города здесь, на небольшом пятачке пространства, со всех сторон окруженного старинной постройки зданиями, не так донимал пронизывающий ветер и, казалось, сохранились остатки зимы, начисто размолотой шинами и растоптанной ногами многочисленных пешеходов. Под деревьями парка узкими языками лежал сероватый снег, а у больших мусорных баков даже намело небольшой сугробчик.

Поставив машину рядом с «жигулями» Анзора, Наретин вышел и осмотрелся. У мусорных баков возился старик в грязном больничном халате и накинутой на плечи телогрейке. Очистив помойное ведро, он направился к входу в морг.

— Эй, — окликнул его Юрик. — Ты оттуда?

Он показал пальцем на лесенку, ведущую в подвал мертвецкой, куда ему самому, по собственной воле, не очень хотелось спускаться.

— Ну? — приостановился старик. — Чего надоть-то?

— Анзор там? Позови.

— Отчего не позвать, — согласился Степаныч, скучавший без общения. — А вот ты скажи мне, почему всегда обязательно желали, чтобы мы жили в обществе своем непременно в строе, государстве, а не просто как люди? А?

— Анархист ты, дед, — сплюнул Наретин. — Анзора позови.

— Вот, вот, — спускаясь по лестнице, приговаривал Степаныч. — Только дай или того кликни, а ответить никто не могет.

Зайдя в прозекторскую, он скинул ватник и сердито буркнул протиравшему шваброй пол Анзору:

— Кличут тебя там.

— Кто?

— А я знаю? — ворчливо ответил Степаныч, устраиваясь на своем любимом месте за столом, где лежала книга регистрации. — Мужик какой-то.

Анзор бросил швабру, быстро накинул ватник и бегом кинулся наверх — наверное, это кто-то из своих. Родственники умерших предпочитали договариваться об услугах со словоохотливым Степанычем, при случае умевшим пустить слезу и ловко выжать из безутешной родни лишнюю купюру.

Наверху Анзор сразу увидел знакомую фигуру Юрика и, повинуясь его знаку, пошел за ним следом за мусорные баки, туда, где стояли машины. Остановившись, Наретин щелчком отбросил окурок и, как только Анзор приблизился, сгреб его за грудки и рывком притянул к себе:

— Ты что, сучий потрох? Шутки вздумал шутить?

— В чем дело? Ты с ума сошел? — попытался освободиться Анзор, но Наретин был выше, крупнее и сильнее его. Он сдавил телогрейку у горла киллера и зло прошипел:

— Почему Старик жив?

— Жив?! — у Анзора от удивления вылезли из орбит глаза, и он разом перестал сопротивляться: нет хуже вины, когда «клиент» жив.

Юрик отпустил его, достал пачку сигарет, закурил сам и сунул одну в рот обалдевшего от таких вестей Анзора. Дал прикурить и уже спокойнее сказал:

— Отвалялся и встал. Ползает по улицам уже, гнида старая.

— Не может быть! — загорячился Анзор. — Я ему три штуки девятимиллиметровых из «макарова» в сердце всадил. Три!

Для пущей убедительности он показал Юрику три растопыренных грязных пальца.

— Всадил, — презрительно скривил губы Наретин. — В бронежилет под пальто!

Анзор сразу вспомнил фигуру последнего «клиента» — темная, надвинутая на глаза шляпа, клетчатый блеклый шарфик, небрежно замотанный вокруг шеи, всегда распахнутое долгополое ратиновое пальто и под ним наглухо застегнутая кожаная куртка. Вот в чем дело! Поэтому пальто нараспашку! Оно просто не застегивалось.

— Я не виноват, — зачастил Анзор. — Кто знал про бронежилет? Надо было заранее предупредить…

— Надо было бить в голову, — оборвал его Юрик. — Там всего-то расстояние двадцать-тридцать метров. Как арбуз разлетелась бы. А сейчас Чума зажевал совсем. Ты же его знаешь.

— Вах! Я сам едва ушел, — жадно затягиваясь, вновь начал оправдываться Анзор. — Охрана начала лупить из «узи» с глушителями, одного я положил в доме, думал, уже все, не вырвусь. Автомат нельзя было брать: куда с ним в центре? А ТТ у меня нет, попросили тогда дать Игорю Соболеву, и с концами. А из ТТ я бы его точно прошил, как на швейной машинке!

Наретин мрачно молчал. Что возразишь? Анзор делал все правильно и, если бы не этот проклятый жилет… А Чума как с цепи сорвался, требует убрать Старика. Но разве можно повторять одно и то же несколько раз в неделю? Теперь нужно время, чтобы «клиент» успокоился и его бдительность притупилась. Да как это объяснить шефу, если он ничего не хочет слушать? Хорошо, подвернулось новое дельце, и он ухватился за него.

— Надо реабилитироваться, — веско сказал Юрик.

— Что? — Анзор поглядел на него, как на недоумка. — Я больше туда не пойду! Если Чума так хочет, пусть дает и нам жилеты и еще бойцов: устроим засаду на шоссе и располосуем из «калашниковых», а еще лучше — добавить пару гранат. И аминь!

— Все расписал? — усмехнулся Наретин. — Теперь слушай сюда! Надо взять нового «клиента».

— Нового? — сразу оживился Анзор.

— Да, но не просто взять, а чтобы даже следов его не осталось. Может, его в твой морг голенького пристроить? Анатомов ваших купим, не проблема.

— У нас не криминальный морг, — отрицательно мотнул головой киллер. — Куда мы его с дырками от пуль? Или удавленного. Врачи ни за какие деньги не согласятся: им же кича[5]! Чистенького его не притащишь.

— Это так, — мрачно согласился Юрик. — В лесу зарыть, так бродячие собаки могут растащить: их сейчас полно, голодных, после дачного сезона.

Некоторое время они курили, раздумывая, куда девать тело очередного «клиента», чтобы не осталось никаких следов. А хозяин жестко поставил непременное условие, чтобы тот исчез бесследно!

— В крематории знакомых нет? — с надеждой спросил Наретин.

— Нет, — вздохнул Анзор. — Крематорий — это было бы да, но… — И тут он вспомнил. — Болото!

Юрик недовольно поморщился: везти «клиента» придется чуть не за тридевять земель к незамерзающему болоту, в глубине которого били ключи. Однако, похоже, другого выхода нет.