Половину своих сил Урмин выстроил в шеренгу с драконами в центре. Виверны приготовились к атаке, образовав фронт длиною в триста футов. Остальные легионеры остались позади в качестве резерва и стрелков. Талионцы были отряжены на Старый проезд с тем, чтобы если не остановить, то хотя бы замедлить приближение кавалерии Нефа. Впрочем, тот и без того продвигался очень медленно, беспрерывно высылая вперед разведчиков. Могло создаться впечатление, будто аубинасцы разгадали маневр Урмина, тогда как на самом деле они просто искали своих, искренне полагая, что имперские силы по-прежнему остаются на Пшеничном Тракте. Тот факт, что легионеры исчезли и оказались в нескольких милях к юго-востоку, им еще только предстояло узнать.

Кузо прошептал команду. Она пробежала вдоль шеренги, и драконы обнажили мечи. Длинные полосы смертоносной стали блеснули в рассветных лучах. Драконопасы, держась позади драконов, в сотый раз проверяли снаряжение и шепотом подбадривали друг друга.

– Удачи, Релкин, – тихонько произнес явно нервничавший Ховт. Его дракон в первых же боях показал себя хорошо, но сам паренек еще не успел привыкнуть к кровопролитию. Голос его звучал напряженно.

– Пусть Каймо удачно бросит кости, – пробормотал Релкин, пожимая руку младшему товарищу.

Базил сардонически усмехнулся – за миг до того, как вытащил из ножен Экатор.

Тишину разорвал зов легионных рожков. Послышались крики. Имперские силы, появившиеся из леса с первыми рассветными лучами, обрушились на не ждавший беды лагерь. Сонные, захваченные врасплох повстанцы легко впали в панику. Правда, находились и смельчаки, пытавшиеся организовать сопротивление. Группа человек в тридцать-сорок попыталась остановить бегущих, но легионеры попросту обогнули ее и продолжили преследование. Наиболее стойкими мятежниками занялись драконы. Особый ужас наводил на мятежников Пурпурно-Зеленый. Сметая щитом выставленные вперед копья и пики, он обрушивал на людей свой простой, легионный меч. В отличие от Экатора, этот клинок не имел души и представлял собой всего лишь отточенную полосу стали, но в руках огромного дракона сталь несла смерть. Все, кто оказался на пути Пурпурно-Зеленого, были изрублены в куски. Базил, Альсебра и другие виверны сражались куда с меньшим ожесточением, стремясь не столько убивать, сколько обращать в бегство. Они выросли среди людей, всю жизнь за ними ухаживали драконопасы: в их сознании связь между человеком и драконом была священна. Никто из них не разделял воодушевления Пурпурно-Зеленого.

Но так или иначе, их мечи тоже делали свою смертоносную работу. Несколько сот повстанцев остались лежать среди жнивья, прочие же сломя голову пустились бежать к Пшеничному тракту, надеясь найти убежище в Посиле.

Драконы не преследовали бегущих – мятежников подгоняла паника. Вивернов отвели назад и, объединив с двумя сотнями людей, сформировали отряд, которому предстояло отразить нападение аубинасской кавалерии, когда та наконец появится. Урмин рассудил, что объединение повстанческих сил ему больше не грозит. Пехотинцы не смогут перегруппироваться, пока не достигнут Посилы. Бывших легионеров среди них немного, а ополченцы не скоро отправятся после такого удара.

Только к этому времени находившийся в лесу на северо-востоке Неф понял, что же все-таки происходит. Он послал своих всадников на Старый проезд, навязал талионцам битву и принялся теснить их по дороге. Неф отчаянно спешил, ибо боялся того, что увидит, когда настанет утро. Однако он до сих пор не знал точного местонахождения аубинасской пехоты. Ясно было, что накануне днем они потерпели поражение и пустились в бегство. В течение ночи установить связь с беспорядочно отступающим войском было весьма затруднительно. Теперь, подойдя к опушке Аверийского леса, Неф увидел готовых к сражению боевых драконов. Легионеров на виду было немного, но генерал понимал, что основные их силы таятся за деревьями и кустами. Талионские всадники готовы были снова ввязаться в схватку.

Неф оценил обстановку. Старый проезд пролегал сквозь Аверийский лес. Чтобы обойти лес с юга, пришлось бы делать крюк в добрых две мили, что означало потерю драгоценного времени. Идти вперед – означало атаковать драконов.

Калеб Неф был кавалеристом до мозга костей и к тому же истинным неллинским землевладельцем. Он имел глубокое предубеждение против драконов, ибо считал, что прокорм их обходится обществу слишком дорого, а на поле боя их вполне может заменить кавалерия. Генерал принял вызов. В авангард атакующего строя выдвинулись всадники из Неллина. Они выставили вперед длинные тяжелые копья и, как только прозвучал приказ, с грохотом понеслись по дороге прямо на вивернов, подкрепленных двумя шеренгами пехоты. Кавалеристы нацелили свои копья в драконов, но те укрылись за прочными щитами, и ни один удар не достиг цели. Некоторые копья сломались, другие были отбиты в сторону. Следует признать, что такого рода атака таила в себе определенную угрозу, особенно для старых и медлительных драконов, вроде Чектора, но на сей раз им повезло. В следующий миг, словно гигантские серпы, засверкали драконьи мечи, и обезглавленные кавалеристы стали падать на землю, будто срезанные колосья.

Атака захлебнулась. Задние ряды всадников налетели на передние, усугубляя сумятицу. Легионеры устремились в промежутки между драконами и налетели на сбившихся толпой, нарушивших строй кавалеристов. Коням подрезали сухожилия, а упавших наземь людей приканчивали копьями.

К тому времени, когда аубинасцам удалось наконец развернуть лошадей и выйти из боя, они потеряли более ста человек, причем половину из них убитыми.

С горькими проклятиями на устах Калеб Неф отвел свои силы назад и повернул на юг, намереваясь обогнуть Аверийский лес. Из-за деревьев тут же вылетели талионцы. На Мельничном поле разразилась еще одна схватка, но численное превосходство было на стороне Нефа. Он рассеял наездников Калекса, и его потерявшее каждого десятого войско все-таки обошло лес и вновь оказалось на Старом проезде, между армией Урмина и Посилой.

Битва в Аверийском лесу закончилась. Непосредственная угроза аубинасского вторжения миновала. Командор Урмин выиграл время, необходимое Империи Розы, чтобы собрать силы для подавления мятежа.

Глава тридцать девятая

сердце Аубинаса несет свои воды река Бегущий Олень, а на ее зеленом берегу красуется великолепная усадьба, известная как Олений Чертог – огромный, крытый зеленой черепицей дом с четырьмя угловыми башнями, снабженными навесными бойницами. Выше, на другой стороне реки, вырисовывается Санберг – похожая на клык гора, на протяжении веков воспевавшаяся в преданиях и легендах.