— Верховного Инки? — переспросила Мэгги, все еще придерживая ствол винтовки. — Кто это?

Но шаман уже отвернулся, приглашая их присоединиться к Норману. Фотограф наконец заметил своих товарищей. Слабо помахав рукой, он заковылял к ним. Его лицо оставалось бледным, но уже не пепельным от болезни, а скорее побелевшим от какого-то сильного потрясения. Сэм поспешил к товарищу, а Мэгги с Деналом остались возле шамана.

Камапак с явным удовольствием следил за встречей. С помощью Денала Мэгги повторила свой вопрос.

— Я не поняла. Верховный Инка? Кто ваш Верховный Инка?

Когда Денал перевел вопрос, шаман нахмурился и медленно заговорил. Мальчик обернулся к Мэгги.

— Он говорит, что уже отвечал на этот вопрос. Это Инкарри. Он живет в храме Солнца.

— Инкарри?..

Мэгги вспомнила об обезглавленном вожде. Ее брови недоуменно сошлись на переносице.

Дальнейшие расспросы прервало возвращение Сэма вместе с Норманом.

— Ты не поверишь, — начал Сэм и кивнул Норману. — Покажи ей.

Норман приподнял рубаху, открывая голое колено. Мэгги подалась вперед, но не увидела ничего удивительного.

— Не понимаю... — Затем ее словно ударило молнией. — О боже!

Колено Нормана зажило. Даже более того, от пулевого ранения не осталось и следа. Не было ни малейшего шрама, словно пуля и не касалась колена.

— И это еще не самое удивительное, — проговорил тот, привлекая внимание Мэгги и Сэма.

— Что еще? — переспросил техасец.

Норман поднес ладони к лицу.

— Мои глаза.

— А что с ними?

Мэгги успела заметить, что на нем больше нет очков с толстыми стеклами. Фотограф оглядел площадь и благоговейным голосом произнес:

— Я все вижу. У меня снова стопроцентное зрение.

Прежде чем студенты успели как-то отреагировать, Камапак поднял руки и заговорил. Его слова, отражавшиеся от каменных стен и эхом разносившиеся по площади, предназначались не только для гостей, но и для всего племени.

— Что он говорит? — спросил Сэм у Денала, перекидывая винтовку через плечо.

Норман опередил мальчика и монотонно начал:

— Он говорит, что этой ночью, когда луна поднимется к зениту, явится Верховный Инка. Спустя многие века он сойдет со своего золотого трона к людям.

Камапак показал на группу студентов, и Норман закончил с удивлением на лице:

— Вот стоит будущее нашего племени. Они вернут Инкарри обратно в кай пача, средний мир. Снова начнется царство инков.

Собравшиеся инки радостно зашумели.

Только группа студентов молчала. Сэм разинул от удивления рот. Мэгги тоже не находила слов. «Откуда Норман узнал, что сказал шаман?» Денал придвинулся к Мэгги, не сводя испуганного взгляда с Нормана.

Пожимая плечами, тот произнес:

— Да не смотрите вы на меня так, ребята. Я завалил экзамен даже по начальному испанскому.

* * *

Празднование продолжалось, а Сэм сидел с Норманом на ступеньках площади. Ему хотелось получить ответы.

— Расскажи, что случилось. Что это за храм Солнца?

Норман покачал головой и провел пальцем по колену.

— Не знаю.

— Что ты такое говоришь? — спросила Мэгги.

Она сидела с другой стороны от Нормана. Денал, заняв ступеньку пониже, наблюдал за праздником. Мальчик курил сигарету из своего последнего драгоценного запаса. После всех переживаний Сэм не мог упрекать его за это.

— Как выглядел храм? — не унималась Мэгги.

Норман бросил на нее беспокойный и в то же время сердитый взгляд.

— Он такой... не помню.

— Тогда что ты помнишь? — настаивал Сэм.

Норман отвернулся, на его лице отсвечивали огни костра.

— Я помню, как меня сдернули с постели. Я пытался сопротивляться, но от слабости был способен лишь на пару пинков. Вскоре двое воинов понесли меня — должен добавить, не очень-то церемонясь, — по дорожке на юг. Минут через сорок пять мы добрались до южной стены конуса, там, где над ней нависает еще один большой черный вулкан. Начался крутой подъем, а потом я вдруг увидел в скале темную прорезь. С одной стороны вулкана открывался туннель.

— И куда он вел? — спросил Сэм.

— Не знаю. Но в конце туннеля я увидел дневной свет. Я в этом уверен.

— Может, этот туннель соединяется с другим вулканом, — предположила Мэгги. — Дорога в ханан пача у инков.

— Что еще? — допытывался Сэм у фотографа.

Тот медленно покачал головой.

— Я помню, как меня долго несли по коридору вниз, пока впереди не показалась пещера. Из нее выбивался свет факела. Когда мы приблизились, кто-то поприветствовал моих похитителей, подняв жезл.

Норман отвернулся и нахмурился.

— Ну и?..

— А после этого я ничего не помню, кроме того, как меня поволокли из туннеля обратно и в глаза ударили последние лучи заходящего солнца. — Он потрогал свою мантию. — Еще на мне оказалось вот это.

Мэгги откинулась назад, обдумывая услышанное.

— И ты понимаешь язык инков... — Она покачала головой. — Может, какой-нибудь гипнотический обучающий сеанс? Тогда был бы понятен провал в памяти. Но уровень целительства, твое колено, глаза — это далеко превосходит даже западную медицину. Это... это почти чудо.

Сэм насупился.

— Я не верю в чудеса. Всему есть объяснение. И оно в этом храме. — Он встретился глазами с Норманом. — Ты смог бы отыскать туда дорогу?

Норман поджал было губы, но ответил:

— Наверное. Путь протоптан и примерно через каждую сотню ярдов отмечен каменными знаками. Воины останавливались возле них, что-то произносили и шли дальше.

— Молитвенные тотемы, — буркнул Сэм.

Придется довольствоваться тем, что при необходимости храм Солнца можно отыскать. На следующий день прилетит дядя Хэнк, и Сэм собирался предоставить все эти тайны ему. После всех утомительных событий и волнений Сэм радовался, что Нормана вылечили, не важно как и почему.

Барабаны на площади замерли, танцовщики остановились. На каменный пьедестал взобралась женщина и начала негромко петь. Ее голос казался одиноким в этой расцвеченной огнями ночи. Вскоре толпа торжественно присоединилась к пению — сотня голосов взмыла к полуночному небу, словно дым. Поблизости тихонько запел Денал. Хотя Сэм и не понимал слов, он чувствовал смешанную с благоговением радость, почти как в церковных гимнах.

В его голове звучали слова Мэгги. Чудо. Неужели инки столкнулись с каким-то неведомым целебным источником вроде мифического фонтана молодости? При мысли о подобном открытии у Сэма пересохло во рту.