Будто услышав его мысли, связанный македонец заворочался у ног Локи, открыл один глаз, второй, закашлялся и перевернулся со спины на бок, ткнулся лбом в присыпанный грязью асфальт. Локи провел рукой по лицу, покрытому коркой застывшей крови, и легонько пнул его в бок:

– Гнида ты. Тварь продажная. Подстилка Синдиката!

Арес молчал, встречаться с кем-либо взглядом боялся. Значит, он не до конца конченный, огрызок совести остался.

Дайгер пока не задавал вопросов, думал. Кому их продал Арес? Синдикату? В Загребе они чуть не погибли. Или он работает на кого-то из своих, кому очень мешает Айзек?

Подполковник сел рядом с ним на корточки, взял бывшего подчиненного за плечо, развернул к себе: темные волосы слиплись на лбу, глаза блестели, как у горячечного больного. Но взгляд Арес выдержал и прохрипел, кривя рот:

– Не будь зверем… Пристрели.

Дайгер обвел взглядом собравшихся и спросил:

– Ронни, неприятель уничтожен полностью?

– Да. Я считала трупы.

– Чип и Дейл, соберите наших в одно место, потом похороним. Байрон, ступай в тепловоз, там тело сержанта…

– Он жив, – шепнул Арес, сплюнул в траву. – Не смог… он был моим учителем…

И тут Дайгера накрыло. Он схватил Ареса за грудки, встряхнул, приблизил лицо к нему вплотную и прошипел:

– Ах ты ж тварь! Жалко тебе его! Не играй на публику, у нас ты сочувствия не дождешься! – Дайгер его снова встряхнул, с трудом подавляя желание выпустить ему кишки. – Только трибунал! Самосуд – слишком милосердно.

– Он и правда жив. И связан так, что может освободиться, – сказал Арес, глядя в глаза.

Дайгер посмотрел по сторонам:

– Все разошлись! У всех есть задание. У кого нет, обыщите синдикатовцев.

– Это наши, – уточнил Арес и получил удар в печень.

Дайгер отошел на два шага, равнодушно наблюдая, как корчится снайпер, которому он доверял. Надо же! Никогда бы не подумал на Ареса! В Загребе ведь он пристрелил Пабло! Хотя…

Немного очухавшись, Арес прохрипел:

– Помогавшие мне – тоже солдаты Легиона.

– Какого черта? – Дайгер вздернул его, поставил на ноги. – Какого черта мы убиваем друг друга вместо того, чтобы бить неприятеля?

Подполковник выхватил нож, поднес к горлу Ареса, он и глазом не повел, лишь чуть отвернулся.

– Я не боюсь смерти. Я уже давно себя похоронил. Смерть для меня – самый благоприятный исход. Ни тебе, ни им я не желаю зла.

Дайгер вдохнул, выдохнул и заставил себя успокоиться. Надо разобраться в ситуации, расспросить Ареса.

Подождав, когда лишние уши разойдутся, Дайгер сел на рельсу, кивнул на нее:

– Садись. Рассказывай.

– В общем, во время службы на Ближнем Востоке я наладил наркотрафик. И попался. Тогда я простился с жизнью, но Гительман меня отмазал, – Арес криво усмехнулся. – Посадил на крючок и много лет не трогал. Сначала я ждал шантажа. Думал, через меня продолжится трафик, только теперь под его началом. Но нет, тишина. Шло время, плохое забылось, и вот, всплыло. У него ведь на меня компромат…

Дайгер скривился:

– Ты идиот? Тот, кто поддается шантажу, всегда проигрывает. Если бы пришел с повинной и сдал шантажиста… Под трибунал пошел бы он.

– Я пытался, но он все делает чужими руками.

– Ладно, – Дайгер потер подбородок. – Давай о том, что происходит сейчас. Ты на связи с Гительманом?

– У него позывной Семит. Да, на связи, но ее сейчас нет.

– Отлично. Какое именно задание он тебе дал?

– Перехватить у вас девчонку любой ценой, о жизни личного состава не беспокоиться. Подробностей я не знаю. Кто она такая, меня не поставили в известность.

– Так… Значит, мы с остервенением убивали своих. А они знали, что мы – не военные преступники, а такая же команда?

Почему-то Дайгеру очень хотелось получить ответ на последний вопрос, это казалось архиважным, ведь если свои начали рвать глотки своим, то недолог час, когда Легион сам себя уничтожит, и неприятель будет пировать на трупе.

Арес дернул плечом:

– Без понятия. Может, и так. Но скорее их замотивировали тем, что вы – предатели.

Значит, Айзек ни при чем, это подковерная возня и дворцовые интриги: Гительман пытается в обход Айзека получить важный объект, вот только зачем? Зачем ему Терри Смит? Все дело в этой чертовой девчонке! Ни хрена с ней невозможно понять!

– Подполковник, – позвал Арес. – Пристрели, а?

– Нет. Пока ты послужишь на благо дела. Если хорошо послужишь, я тебе помогу. В Легионе тебе, конечно, не служить, но трибунала ты избежишь.

Арес продолжил:

– Глупо было бы просить меня освободить, но хочу, чтобы ты знал. Теперь нет смысла работать против тебя. Если понадобится моя помощь…

– Заткнись.

Глядя, как Чака кладут под стеной у сарая, Дайгер скрипнул зубами. Ему снова захотелось пристрелить Ареса. Но он пока нужен, к тому же подполковник обещал…

Ронни свалила на бетон отобранные у противников «Галили», отдельно сложила гранаты для подствольников. Дайгер позвал ее, она вздрогнула, вскинула голову, и ему снова стало неудобно под ее взглядом.

– Ронни, подойди.

Девушка шагнула навстречу. Смотрела она так, будто чего-то ждала от Дайгера, молила взглядом.

– Ты отлично справилась, – он положил руку ей на плечо и притянул ее к себе. – Слушай и запоминай. Полковник Гительман из штаба Легиона копает под Айзека Дайгера, моего брата, который отправил нас на эту операцию. Это интриги внутри Легиона, интриги очень опасные. И для всей нашей корпорации, и для нас лично. Если со мной что-то случится, найди способ передать мои слова Айзеку.

– Сделаю, – кивнула она и покосилась на Ареса, прислонившегося к стене сарая.

Из тепловоза, матерясь, ковылял сержант Гном. Сжав кулаки, он прямиком устремился к Аресу. Заметив, что он взбешен, Дайгер крикнул:

– Сержант, отставить злость! Проблема решена!

Гном повернулся к Дайгеру, его ноздри раздувались, он был красен, как помидор, на шее вздулись желваки.

– Я не понял, почему ЭТО еще живет? Он чуть нас всех не положил!

– Тебе он, между прочим, сохранил жизнь. Почему, как думаешь?

Гном сплюнул в траву и отвернулся. Дождавшись остальных, подполковник еще раз окинул взглядом небольшой отряд, порадовался, что Гном жив, хлопнул в ладоши:

– Десять минут на отдых, и выдвигаемся на юг. Если предположить, что беглецы уехали, то пешком мы их не догоним. Что касается произошедшего… Мы убили своих, их ввели в заблуждение, выставив нас предателями. Виновный будет наказан.