В этот момент из окна часовни выпорхнула пара больших летучих мышей, несущих какой-то объемистый тюк. Вождь обомлел от изумления. Хлопая крыльями, летучие мыши поднялись над лесом и стали удаляться.

— Что это?! — хрипло выдохнул Лирап.

— Если я правильно прочел надпись на воротах кладбища, — как ни в чем не бывало ответил Эмос, — здесь находится усыпальница вашей Великой Праматери Элдрид.

Старый и молодой вожди в ужасе посмотрели друг на друга, а затем разразились адскими проклятиями в адрес мьюнанина, которого, однако, это нисколько не тронуло: Эмос спокойно стоял перед ними, скрестив руки на груди.

— Поберегите силы, — посоветовал он едва не лопавшимся от злости монархам. — Вы угрожаете нам пытками и расправой с тех пор, как мы оказались в ваших лесах. Вы намерены предать нас мучительной и медленной смерти… Однако теперь вам придется принять к сведению следующее. Если вы хотите получить назад свою Великую Праматерь Элдрид, то позаботьтесь о том, чтобы мы беспрепятственно проследовали к Пещере Отшельника, отыскали наших людей и так же беспрепятственно дошли до южной границы… Когда мы окажемся на земле мьюнан, мы немедленно возвратим вашу старушку Элдрид в целости и сохранности… Но если вы попытаетесь нам помешать, мои племянники тут же развеют ее прах над лесом… А еще, — прибавил в заключение Эмос, — советую разослать во все концы почтовых птичек: чтобы ваши горячие подданные не принялись ненароком палить в детей. В противном случае они просто уронят мумию на землю, и старушка Элдрид разлетится на тысячу кусков…

— Гарпраг! — прохрипел Лирап-Луддич. — Да я тебя…

— Ты будешь охранять меня и заботиться обо мне, — любезно подсказал мьюнанин. — А теперь нам пора прощаться. Прочь с дороги!

Эмос развернулся и уверенным шагом направился к грузовику, за рулем которого сидел, дрожа как кролик, Джуб и, как в лихорадке, горячо молился своему Вечнозеленому богу.

— В жизни не попадал в такую передрягу, — пробормотал рудокоп. — Теперь они нас порвут на части, можешь быть уверен!

— Чему быть, того не миновать, — кивнул Эмос. — Впрочем, у меня другое мнение. Ни Луддич, ни его люди не посмеют рисковать драгоценной мумией. Не сомневаюсь, что они немедленно оповестят все дозоры и засады. За нами будут ходить по пятам, следя, чтобы с нашей головы не упал ни один волос. Теперь мы в большей безопасности, чем когда пересекли границу.

— Может, и так, — не стал спорить Джуб. — Только у меня от одних их взглядов мороз по коже дерет!

— Гм-м… А по-моему, ты просто чересчур впечатлительный, дружище.

— Что ж, тогда командуй! Куда теперь?

— Туда, куда мы и ехали. Снова на главную дорогу, — сказал мьюнанин. — К полудню мы должны быть на месте.

Джуб выжал сцепление, и грузовик покатил навстречу толпе рэнсников. Медленно расступаясь в стороны, каждый из них непременно хотел заглянуть в глаза беглецам, чтобы те увидели их беспредельную ненависть и решимость при первой же возможности поквитаться за разоренную усыпальницу.

Старики грозили вслед костылями и палками и сыпали проклятиями.

— Да поможет нам Вечнозеленый бог! — поспешно пробормотал рудокоп.

— И Праматерь Элдрид, — прибавил Эмос.

* * *

Перехватив поудобнее узел с мумией, Локрин снова заработал крыльями.

— Кажется, я начинаю уставать, — выдохнул он, огорченный тем, что ему пришлось признаться в своей слабости раньше сестры.

Тайя закивала головой. Она и сама успела вымотаться до предела, однако была рада, что выдержала и не заговорила об этом первой.

— Дядя сказал, чтобы мы летели к фургонам, как только они выедут на дорогу, — промолвил он, тяжело дыша. — Он сказал, что нужно подождать, пока Луддич предупредит своих людей… Теперь мы можем спуститься…

— Согласна, — кивнула Тайя. — Давай снижаться!

Однако, взглянув вниз, дети были поражены удивительным зрелищем: вместо лесных зарослей под ними простиралась широкая полоса совершенно голой земли. Вернее, это было похоже на свежевспаханное поле. И что самое ужасное — странная пашня, словно одно бурлящее черное месиво, находилась в постоянном движении. Это было страшнее, чем огромное скопище живых червей. То и дело, словно вскипая, бурлящая масса шипела, подобно тысяче гейзеров, и выбрасывала в воздух облака черной пыли.

Спустившись немного пониже, дети увидели, что на границе бурлящей черной массы громадные деревья, корни которых истончались, словно разъедаемые концентрированной щелочью, накренялись, с оглушительным треском падали на землю и в считаные минуты исчезали. С неописуемой жадностью черная масса уничтожала лес: захлестывала ветви, листву; с пугающей скоростью разбивала в щепки мощные стволы.

— Это черная пыль! — вырвалось у Тайи.

Они снова устремились в небо, чтобы оглядеть окрестности. Дело было плохо. Черная пыль хозяйничала не только здесь. Чем ближе к предгорьям, тем чаще среди лесов обнаруживались все новые и новые черные проплешины.

— Она продолжает расползаться! — запыхавшись от напряжения, воскликнул Локрин. — Дрейгар был не прав. Здесь огромные скопления черной пыли! Именно ее выброса и дожидался Луддич, когда заговорил об этом на совете старейшин… Что же теперь будет с горой Абзалет?!

— Откуда мне знать, — устало пробормотала Тайя. — Одно могу сказать точно: Луддич не сомневается в успехе… По его мнению, у нас находится сердце бога. То есть сердце Огарта… Интересно, что это такое?

— А ты помнишь, как чародей изгонял духов из кучи железного лома?

— Какая тут связь?

— А что, если гвоздь, который завалился за панцирь Дрейгару, и есть частица сердца Огарта?.. Это единственный оставшийся кусочек железа, который чародей не обработал своей электрической машиной…

— Ты хочешь сказать, что бог может уместиться в обыкновенном гвозде?

— Может быть, это крошечный бог, — предположил Локрин. — Что мы вообще знаем о богах? Ни ты, ни я ничего в этом не смыслим…

— Дядюшка Эмос знает! — крикнула Тайя. — Но сейчас меня интересует совсем другое: какое отношение ко всему этому имеет Тряпичник? Ведь именно он подобрал этот гвоздь и теперь все время таскает его с собой.

Усталые, с мертвым телом, завернутым в плащ, они покружили над лесом и не без труда отыскали в чаще дорогу и два грузовика, за которыми неотступно следовали рэнсники. Плавно приземлившись в один из них, они вручили Дрейгару драгоценную мумию и, пытаясь отдышаться, присели на корточки.

— Молодцы, отлично сработано! — похвалил детей Эмос, крепко прижимая обоих к груди. — Вы спасли нам жизнь!

— Дядюшка, там из-под земли вырвалась черная пыль! — выдохнула Тайя. — Она разлилась до самых гор. Мы движемся ей навстречу…

— Черная пыль? — нахмурился мьюнанин. — Откуда она здесь? Не понимаю…

— Но мы видели ее своими глазами! — воскликнул Локрин. — Этого Луддич и добивался — чтобы она вырвалась на поверхность… Он охотится за сердцем Огарта и почему-то решил, что оно находится у нас… Если ему удастся его заполучить, он затопит черной пылью всю округу.