Вот и Брюс не знал, чему больше поражаться: земле, желающей разжиться кальцием за счет спящих путников, аборигену, знакомому с таблицей химических элементов, или тому, что сей абориген выжидал целый час вместо того, чтобы сразу поднять тревогу.

— А вы, стало быть, маг? И, небось, на охоту? — осведомился Веха, глядя неопределенно между Брюсом и Элией. На гиппогрифа.

— Точно, — так же расплывчато отозвался Брюс, растирая руки и ноги. — А что? Есть дело?

Элия одарила Брюса удивленным взглядом. Наверное, считала, что после приключения в Верхушах тяга к случайным приработкам у Брюса пропала начисто.

— Ага. — Веха оживился. — За три серебряка.

— Три серебряка? — разочарованно уточнил Брюс.

Веха тут же смутился, словно Брюс поймал его на горячем. Даже веснушки загорелись ярче.

— Ну… Один? — неуверенно предложил он.

Вообще-то Брюс не мастер торговаться, но даже ему показалось, что процесс движется как-то не туда. И пока они не переключились на медяки, стоит хотя бы внести уточнения.

— А что за дело?

— Вам же проводник нужен? Я сразу подумал, что, небось, люди нездешние. Через трещину перебраться не смогли.

— Какую еще трещину?

— Ну вон там же! — Парень ткнул пальцем в сторону вертикально-слоистой синевы, что закрывала окоем горизонта на севере. — В тамошнем лесу тьма всякого зверья. Нас только трещина и спасает. А охотники за нее ходят… И маги. Только маги к нам редко заглядывают. Все больше охотники… И торговцы приезжают за мрамором.

— Да. — Элия встрепенулась. — Нам надо за трещину. Так ты проводник?

Парнишка солидно вздохнул, поколебался и честно сознался:

— Вообще-то проводником у нас дядька Пех. Он всех охотников привечает. Но он их еще у города перехватывает, а раз вы здесь одни, то я и подумал…

— Так ты хочешь за серебряк показать дорогу?

— Э-э… за полсеребряка? Вы не думайте, я все в округе знаю, не хуже дядьки Пеха или Регира Путанца. Ну и на той стороне… кое-что, — правдиво присовокупил абориген.

— Договорились, — перехватила инициативу Элия. — Так у вас тут селение?

— Ну да. Во-он там! — Подбородок в брызгах конопушек двинулся вправо.

Однако попытки подняться на ноги Веха не изобразил. Даже напротив, поосновательнее устроился на месте, склонив голову к плечу и с любопытством наблюдал, как новые знакомцы впопыхах собирают пожитки. Вещей было мало. Даже сопроводив обнаружение каждой нелицеприятным комментарием по поводу аккуратности спутника, управились Брюс и Элия за пару минут.

И безмолвными утесами нависли над безмятежно улыбающимся Вехой.

— Ну? — не выдержала Элия после затянувшейся паузы.

— А?

— Идем?

— А! Так вы прямо сейчас хотите идти? — спохватился Веха. — Ага…

Этот парнишка прямо на лету хватает!

…Камней, густо рассеянных по полю, было действительно много. Некоторые — размером с кулак, другие — величиной с овцу. Крупные валуны выставили из травы сгорбленные, сизые и белесые спины и издали напоминали стадо.

— Я мигом… Только успокою их, — пообещал новоиспеченный проводник, неторопливо взбираясь на круп ближайшего камня.

Затем Веха поднес дудку к губам и издал неожиданно низкий, вибрирующий звук, от которого у Брюса заломили сразу все зубы и зачесались десны. Гиппогриф раздраженно разинул клюв и затряс головой. Зато на каменное стадо музыка не произвела никакого видимого впечатления.

— А зачем пасти камни? — осторожно поинтересовалась Элия, успокаивая гиппогрифа.

— Ну как же… — Веха посмотрел на нее как на несмышленыша, вопрошающего об очевидном. — Кто ж из неприрученного камня дом станет складывать? Он же рассыплется вмиг! Камни, как людей, воспитывать надо, передружить между собой… А если среди них злой попадется? Эдак и по голове исподтишка стукнет.

И кому придет в голову заподозрить в булыжниках такое коварство? Брюс как-то все больше от живых тварей подвоха ждать привык.

— У нас и мрамор благородный есть, — похвастал Веха. — Племенной, всех расцветок. Раньше его до Золотых земель возили, по заказу самого зодчего Нерева!

По слухам, постройки, которые возводил Нерев, противоречат всем законам архитектуры. Но стоят веками.

— Мне пока только простое стадо доверяют, в карьер не пускают. — Веха огорченно погладил свою дудку. — Зато дом тетки Ольи из моих камней сложен, вот уже пять сезонов стоит, как влитой!

Элия задумчиво потыкала носком сапога затаившийся в траве валун. И пресекла попытку новоиспеченного проводника снова плюхнуться наземь:

— Идем!

Брюсу вдруг почудилось, что каменная паства провожает их ленивыми, безмятежными, совершенно овечьими взглядами из травы.

* * *

…Все-таки это оказался лес.

Сизо-зеленый от мха, исчерканный вкривь и вкось буреломом, стиснувший кроны неразрывной хваткой, заросший кустарником и подростом, он казался сплошной стеной, туда даже солнце не решалось запустить лучи.

— Дурной он. — Веха мельком кивнул на деревья. — Ядом дышит. Как с той стороны ветер, так у нас целый сезон даже трава горькая…

Деревья цеплялись вывороченными кривыми корнями за обрез крутого обрыва, который уходил вертикально вниз. Далеко по дну ущелья бежала белесая от пены бурная речка.

— Говорят, это земляки землю раскололи, — равнодушно поведал Веха, лениво отмахиваясь от мошкары. — То ли хотели край земли для себя оторвать, то ли путь врагам преградить…

Парень даже головы не повернул, беспечно и неторопливо вышагивая вдоль кромки ущелья по знакомой тропе.

— А может, материал для строительства изъяли, — предположил Брюс вслух, заглянув в стылую пропасть. — Закон сохранения. Прочные горы из воздуха не сделаешь…

Трещина разевала в скучной улыбке длинный рот. Края этой ухмылки исчезали за горизонтом.

— Далеко тянется?

— Да уж отхватили… Там, — Веха указал вправо, на север, — в болота упирается, а за ними — к океану. А там, — теперь грязный палец с обкусанным ногтем описал дугу и ткнулся влево, — каменные драконы лежат, путь завалили.

— Живые?!

— Кто ж их ведает. Каменному дракону и век на один зевок… Может, передохли, а может, спят. Мы их не тревожим… Пришли! — возвестил Веха жизнерадостно.

Даже мошкара, кажется, зазудела тоном выше.

Небольшой поселок притаился под купами тощих выветренных скал, смахивающих на корявые деревья. Зато настоящих высоких деревьев на этой стороне разлома не было видно вовсе.

— Садоводство у вас не в почете? — простонала изнывающая от жары Элия, обмахиваясь полой куртки.