— Это киноиндустрия, золотко. В этом бизнесе все ненадежно, здесь все авантюристы. А если ты думаешь, что заносчивая курица-училка из третьеразрядного колледжа может безнаказанно мне угрожать…

И я швырнула-таки телефон, так что он пролетел через всю комнату. И снова увидела испуг на личике Эмили, когда трубка отскочила от стены и упала.

— Мама опять сердится, — сказала девочка.

Я подскочила к ней, заключила в объятия, и моя ярость мгновенно уступила место чувству вины.

— Не из-за тебя, любовь моя. — Я расцеловала ее. — На тебя я никогда не буду сердиться.

Через час на мой электронный адрес действительно пришло сообщение из «Фантастик Филмворкс». Но это оказалось не гарантийное письмо, обещанное Адриенной. Вместо него я получила три скупые строки от Тео:

Упакуй, пожалуйста, все мои вещи, какие есть в твоей квартире.

Трейси зайдет завтра и все заберет.

Я больше не желаю иметь с тобой ничего общего.

Подписи не было.

Я тут же отправила ответ:

А я больше не желаю иметь ничего общего с тобой.

Подписи я тоже не поставила.

Этими любовными посланиями мы обменялись утром в субботу. Днем мне предстояло предстать перед студентами и каким-то образом умудриться сохранить спокойствие, и это в минуты, когда мне казалось, что весь мой мир рушится. Но я не позволила себе раскисать и предаваться отчаянию, а направила свою ярость на другое. Два часа я носилась по всему дому, кое-как распихивая по чемоданам одежду Тео, освободила его книжные полки, его письменный стол, собрала его коллекцию дисков и упаковала компьютер.

Эмили озабоченно наблюдала за мной.

— Папа уезжает?

— Да, папа уезжает.

— Навсегда? — У нее вытянулось лицо.

Я снова подхватила ее на руки.

Бедная дочурка, она уже ранена своими родителями, неспособными поставить интересы ребенка выше своих. Неужели мы так и не научимся поступать так, как надо?

— Ты тут ни при чем. Просто папочка сейчас очень занят, ему надо пожить в другом месте. Но ты будешь с ним часто встречаться.

— Правда? — тихо спросила она, как будто видела меня насквозь.

— Да, правда, я тебе обещаю. И обещаю, что больше не буду огорчаться.

После окончательного разрыва с Тео я действительно перестала постоянно нервничать и расстраиваться. Видимо, растратила всю злость к этому времени. А может быть, до такой степени уверилась, что все между нами кончено, что, когда этот момент наконец настал, он не вызвал у меня ни шока, ни потрясения. Я просто приняла неизбежное. Невозможно больше делать вид, что отношения можно склеить, если очевидно, что все происходившее между нами было фатальной ошибкой.

Впрочем, бросив взгляд на свою дочь, я понимала, что это не совсем верно, так как благодаря «ошибке» я получила самый потрясающий подарок, какой только можно себе представить. Возможно, я и выдерживала до сих пор все свалившееся на меня merde[90]по той единственной причине, что Эмили была такой нереально замечательной.

Шли недели, потом месяцы. От Тео не было ни слова. С одной стороны, подобное бездушие казалось мне поразительным. Неужели ему совершенно плевать на дочь, не тянет даже повидаться с ней, хотя бы черкнуть пару слов по электронной почте, чтобы узнать, как у нее дела? Но с другой стороны, меня радовало такое самоустранение его, желание бесследно исчезнуть из нашей жизни. Тем проще было списать его со счетов.

Я вызвалась вести занятия в университете в течение летнего триместра. Мы с Эмили провели неделю в съемном домике на берегу озера Шамплейн. Мне даже удалось, хотя и с большим трудом, в особенно жаркий день заманить дочурку в воду, где с моей помощью она впервые в жизни поплавала на спине. Поначалу Эмили, разумеется, нервничала. Но я уверила ее, что не дам ей захлебнуться.

— Ты меня будешь поддерживать? — спросила она.

— Я всегда буду тебя поддерживать.

Потому что на самом-то деле это ведь ты всегда будешь поддерживать меня.

Это была счастливая неделя, полная тихой радости, но она быстро пролетела, и я пообещала себе, что на будущий год возьму отпуск на все лето и сбегу со своей дочерью в Париж на пару месяцев… особенно если получу назад свои деньги из «Фантастик Филмворкс».

Разумеется, клятвенные заверения Адриенны, что деньги будут мне возвращены, оказались пустым звуком. Я отправила ей несколько суровых писем по электронной почте. Ответа не было. Тогда я заглянула к мистеру Алкену в его крошечный офис, расположенный по соседству со мной в Соммервиле. Он выслушал мой рассказ и прочитал договор, заключенный мной с «Фантастик Филмворкс».

— Жаль, что вы не показали его мне, прежде чем подписывать, — вздохнул он.

— Мне тоже жаль. Можно ли что-то сделать, чтобы заставить их вернуть деньги, как они обещали?

— Я могу направить письмо с требованием, чтобы теперь, когда об удачном прокате фильма стало широко известно из прессы, они немедленно вернули ваш взнос. Но согласно условиям контракта они могут тянуть с выплатой до первого декабря. Тем не менее, если хотите, чтобы я отправил им напоминание…

— Да, я бы очень этого хотела.

Письмо, составленное мистером Алкеном, было весьма жестким и весьма юридически грамотным. Он требовал немедленного возврата денег, особенно с учетом того, что «мисс Клегг еще три месяца назад устно пообещала моему клиенту полного возмещения инвестированном суммы», а также указывал на то, что я, будучи служащей их компании, имею право знакомиться с финансовыми документами и следить за расходованием средств. Ответ Адриенны был лаконичным и нелюбезным:

Уважаемый мистер Алкен.

Не припоминаю, чтобы я обещала вашей клиентке произвести какие-либо выплаты до первого декабря текущего года, как указано в договоре. В тот же день я готова предоставить ей для ознакомления и все документы фирмы. В дальнейшем любые требования и попытки получить деньги «Фантастик Филмворкс» до указанного срока будут проигнорированы, так как у вашей клиентки нет законных прав требовать чего бы то ни было от компании до первого декабря с. г.

Алкен сказал, что мог бы попробовать запугать ее всевозможными извещениями («Всегда можно найти способ надавить на человека»), но поинтересовался, действительно ли я хочу тратить тысячи на судебные издержки, ведь еще есть шанс получить деньги по окончании указанного в договоре срока.

— Вообще-то, давая им деньги, я примерно представляла, что так все и будет. Ничего хорошего я и не ждала, — призналась я.

— Догадываюсь, что это очень трудно — отказать в подобной услуге своей второй половине.