— Что невероятно…

— Она позаботилась бы о том, чтобы уничтожить указывающие на нее улики.

— Значит, его отравил кто-то другой. А Хелена об этом не знала. Это объясняет тот факт, что она так расстроилась, когда я рассказала ей про свое обоняние. Смерть Фрэнсиса и расследование, видимо, оказались для нее шоком. Как и для Лэнгфорда, если он нанял ее украсть письма.

— Выбор времени, — сказал Исмал. — Нас обоих ввел в заблуждение выбор времени. Похоже, что кража и отравление произошли в разное время — скорее всего даже не в один и тот же день. Поэтому нам следует предположить, что Хелена украла письма накануне Нового года или в какой-то другой день, когда она была уверена, что тебя не будет дома. Это могла быть первая ночь твоего пребывания в Норбури-Хаусе. То есть в воскресенье, одиннадцатого января.

— Как бы то ни было, нам придется исключить и Лэнгфорда. Зачем рисковать — в лучшем случае — скандалом, а в худшем случае — судебным разбирательством по поводу убийства, если никто больше не мог ему ничем угрожать?

Следовательно, остаются Эйвори, Шербурн и леди Кэррол. Исмал уже начал понимать, что остается — выбор времени, аномалии, связи. С этого надо было начинать уже несколько месяцев тому назад. Ну уж неделю назад точно.

— Да, да, знаю. — Лейла потерла виски. — Но как-то… должно быть что-то еще. Хелена. Я знаю, что она ключ к разгадке. Проклятие. — Лейла сунула лист Хелены обратно в мешочек и встала. — Мне надо выйти из этой жуткой комнаты. Как только мы найдем убийцу, я выкину из этой комнаты все до единой вещи, чтобы остались лишь стены и пол.

— Я предпочел бы вообще найти новый дом. Лейла остановилась на полпути к двери.

— После того как мы поженимся, — добавил Исмал. — Нам нужен дом побольше, так чтобы у тебя был целый этаж для работы.

— Поговорим об этом потом, — решительно заявила Лейла. — У меня и без этого голова идет кругом. Мне надо все записать. Я пойду в студию.

Исмал мог бы сказать Лейле, что ей не надо ничего записывать. Он и так мог объяснить, как все произошло, или почти все. Но Лейле доставит большее удовольствие самой во всем разобраться, подумал он и, поэтому промолчав, пошел вслед за нею в студию.

Лейле потребовалось не менее десяти минут, пока до нее дошло, что Исмал ей просто потакает. Он сидел рядом за ее рабочим столом, смотрел, как она покрывает чистый лист какими-то заметками и стрелками, и делал вид, что внимательно ее слушает.

На самом деле он скучал.

Она отложила карандаш и сказала:

— Давай выкладывай. Я вижу, тебе не интересны мои размышления?

— Нет, почему же, я тебя слушаю. То, что ты говоришь о Шербурне, очень интересно. Я сам видел его в обществе Хелены Мартин в тот вечер, когда я встретил Эйвори. Это действительно возможно, что Шербурн поделился своими трудностями с Хеленой.

— Может, ты и слушаешь, но явно не воспринимаешь того, что я говорю.

Исмал одарил Лейлу самым что ни на есть невинным взглядом.

— Почему ты решила, что я не воспринимаю?

— Я вижу по глазам. Когда ты думаешь, они темнеют. Зачем тебе думать, если ты уже все решил.

Исмал вздохнул.

— Я подумал, что ты предпочтешь сама собрать все воедино.

— Я предпочитаю увидеть, как работает гений.

— Дело не в гениальности. Ты указала на несколько важных моментов. Я просто их сопоставил.

— Я прекрасно понимаю, что мы хорошая команда.

— Это правда. Например, недавно ты сказала, что Хелена поступила с твоим мужем так, как твой муж поступил с Шербурном. Это заставило меня задуматься над тем, насколько ей был известен эпизод с Шербурном и нарочно ли она воспользовалась методом твоего мужа.

Исмал перевернул лист и написал сверху имена Хелены и Шербурна и соединил их линией.

— Сегодня утром ты напомнила мне, что Лэнгфорд и отец леди Кэррол были близкими друзьями. К леди Кэррол все обращаются, как к главе семьи. Я спросил себя: к кому обратится она, если попадет в затруднительное положение?

Он написал имя Фионы под именем Шербурна, а имя Лэнгфорда под именем Хелены и соединил их линиями: Лэнгфорд — Фиона и Лэнгфорд — Хелена.

— Мы полагаем, что у Лэнгфорда тоже была большая проблема — его шантажировал твой муж. Это меня крайне беспокоило не только потому, что Лэнгфорд — влиятельная фигура, но и потому, что манера его поведения отличалась от поведения твоего мужа. Как правило, Боумонт завлекал в свои сети человека, а лишь потом либо использовал его, либо нападал. Поэтому я проанализировал выбор времени.

Внизу листа Исмал нарисовал решетку.

Это декабрь, — пояснил он, заполняя квадраты числами. — Второго декабря был тот роковой бал. У Летиции украдены подвязки, и мы полагаем, что леди Кэррол обратилась за помощью к Лэнгфорду. Для герцога твой муж — никчемный щенок, который дурно влияет на его сына. Однако теперь он понимает, что щенок опасен.

До Лейлы стал доходить смысл слов Исмала.

— Одно дело — совращать взрослого человека, и совсем другое — оскорбить хорошо воспитанную девственницу, особенно младшую дочь твоего лучшего друга.

— Из чего я сделал вывод, что Лэнгфорд встретился лицом к лицу с твоим мужем. Возможно, он угрожал ему разоблачением, если он немедленно не покинет Англию. Твой муж, защищаясь, ответил тем, что предъявил одно из писем Чарлза и представил свидетельства того, что у него были и другие письма. В результате герцог лишился не только двух тысяч фунтов, но оказался во власти этого бешеного пса.

— Это было невыносимо, и Лэнгфорд обратился к Хелене.

— И они все спланировали. Я не сомневаюсь, что в эти планы входило и то, что леди Кэррол должна была каким-то образом выманить тебя из дома, чтобы Хелена могла выполнить поручение Лэнгфорда.

— Ты думаешь, что этим ограничивается участие Фионы в этом деле? Но почему она так поздно приехала в Норбури-Хаус? Не думаешь же ты, что она помогала Хелене?

— Я думаю… — Исмал отвернулся к окну. — Мне кажется, перед твоим домом остановился какой-то экипаж. — Исмал вскочил с табурета и, подбежав к окну, посмотрел в щель между шторами. — Из кареты вышел джентльмен.

— В такое время? Уже двенадцатый час. — Сердце Лейлы бешено забилось. — Тебе надо немедленно уходить. Спрятаться. Тебе нельзя…

— Нет, конечно. — Исмал похлопал Лейлу по плечу. — Это всего лишь герцог Лэнгфорд. Оставайся здесь, а я спущусь и успокою Гаспара. Он, наверное, заволновался.

Лейла не верила своим ушам.

— Ты с ума сошел? Ты не можешь пойти… — Но Исмал уже вышел.

Лейла не отрываясь смотрела на открытую дверь. Лэнгфорд. В этот поздний час. А Исмал совершенно спокоен и спускается к выходу ее дома. Неужели он собирается встретить герцога? Ночью, на пороге дома своей любовницы?