– Я не лгал, – буркнул Нолан ей в спину. – Я никогда не говорил, что не понимаю по-французски. Я только просил тебя говорить по-английски. Вот мои слова!

– Ты нарочно запутал меня! – воскликнула она, обернувшись к нему. – Тебе всегда удается выйти сухим из воды. Ты скрывал, что понимаешь мой родной язык, с тем чтобы, навострив уши, слушать, о чем я говорю с моим отцом. – Грудь ее бурно вздымалась, грозя вывалиться из низкого декольте. – Неудивительно, что вы с Жаком Дюпри прекрасно ладите. Ты говоришь по-французски так же хорошо, как и по-испански. И я не знаю, что у вас там за соглашение с моим отцом, но мы с тобой заключим свое соглашение. Наш брак так или иначе расторгнут! Я ненавижу тебя, Нолан! – выпалила она. – Вот мои слова, и я от них не отрекусь!

– Да помолчи ты хоть минуту! – зычным голосом произнес Нолан, поднимаясь с пола и нависая над Шандрой.

Он еще смеет разговаривать с ней в таком тоне и возвышаться над ней, как гора! Будь у нее топор, Шандра укоротила бы его до своего роста.

– Нет, это ты помолчи! – крикнула она что есть силы. – Я не желаю быть женой человека, который не может признаться даже в том, что он говорит по-французски! Какую выгоду ты собирался извлечь из этого? Если я не могу доверять тебе даже в этом, зачем ты мне нужен! Убирайся к черту, Нолан Эллиот! К черту!

С этими словами Шандра выбежала из комнаты. Нолан с трудом перевел дух. Всего несколько минут назад он был в раю. А теперь он упал в воды Стикса. Господи, да неужели у него мало хлопот, чтобы еще и ссориться с голубоглазой злючкой? Нолану хотелось рвать на себе волосы от отчаяния. Что ж, если Шандра не хочет его видеть, он здесь ни секунды не останется. У него полно дел. Мысль о том, что Шандра не одобрила бы его знакомства в комитете, еще больше подхлестнула его.

Когда все закончится, он скажет этой высокомерной леди все, что он о ней думает! А после этого порвет с ней навсегда. Зачем ему лишние хлопоты? Да и она сама ему не нужна!

– Ах, женщины, женщины, – с горечью пробормотал Нолан. Вечно они доводят мужчину до белого каления – особенно неистовая Шандра. Она посылает его к черту? Нолан усмехнулся. Пусть сама катится туда же!

Размышляя таким образом, Нолан натянул одежду, вышел в коридор и спустился в холл по лестнице. Поскорее бы убраться из этого дома. По комнатам ходит привидение, и ведьма, кипящая злобой, сидит где-то поблизости. «Ну и пусть злится», – мстительно подумал Нолан. Пусть изжарится в собственном соку. Он уйдет и больше никогда не вернется. К черту эту женщину! Она его так разозлила, что ему белый свет не мил!

Нолан обвел взглядом встревоженные лица комитетчиков. Трудно сосредоточиться, когда перед твоими глазами стоит образ разгневанной фурии. Проклятие! Они с Шандрой снова схватились за оружие, и все из-за того, что он притворился, будто не понимает по-французски! Такой ничтожный пустяк испортил их утреннее воркование. Нолану открылась еще одна грань характера Шандры. Сначала ему казалось, что она забыла все свои подозрения и признала страстное влечение, существующее между ними. Глаза ее сверкали, как звезды, ее беззаботная игривость очаровывала Нолана. Да, он готов был поверить, что в их отношениях наступил коренной перелом. А потом ворвался Дафф. Снова вспыхнула вражда, и Нолан был вынужден выслушивать гневные оскорбления Шандры.

Нолан встрепенулся. Она не стоит того, чтобы о ней думать. Кроме того, оба они слишком самолюбивы и независимы для семейной жизни. Общее в их характерах делает их врагами. Так было. Ну и так будет. И наплевать, горячо убеждал себя Нолан.

Нолан обратил взгляд на дона Эстебана Мартинеса, которому от нетерпения услышать рассказ Нолана не сиделось на месте. Его длинные усы нервно подрагивали.

– Мое путешествие в Луизиану оказалось на редкость удачным, – начал Нолан, отогнав воспоминания о Шандре. – Я теперь сказочно богат. И к тому же женился на Шандре д'Эвре. Ее приданое тоже полностью принадлежит мне.

Он сделал паузу, внимательно вглядываясь в лица комитетчиков и пытаясь понять, кто из них обрадовался, а кто огорчился, услышав эту новость. К сожалению, Нолан имел дело далеко не с дураками. Присутствующие скрывали свои эмоции под масками безразличия. Даже дон Эстебан, который нетерпеливо ерзал в кресле, смотрел на Нолана со сдержанным любопытством.

– Ты собираешься пожертвовать эти деньги на пользу общего дела? – спросил Уильям Пенси, поправив очки на носу и проводя рукой по огненно-рыжим волосам. – И если ты хочешь сделать такой царский подарок, какие условия ты нам ставишь?

Нолан вытянул ноги, откинувшись в кресле, стоявшем в углу кабинета дона Эстебана.

– Я намерен пожертвовать крупную сумму на организацию восстания, если тот, кто возглавит мятеж, будет удовлетворять моим требованиям, – заявил он, попыхивая сигарой. – Ну и конечно, я учту и свои личные интересы, как и каждый из вас.

Нолан тщательно подготовил почву. Теперь остается только ждать. К сожалению, все не так просто, как казалось. Шандра выгнала его из дома… Нолан зацепился за эту мысль. Почему это ему необходимо уезжать из замка д'Эвре и снимать себе апартаменты? Ему гораздо удобнее уладить свои дела с комитетом, будучи хозяином этого особняка. Он был слишком сердит на Шандру и поэтому даже не подумал, как повлияет разрыв с женой на его планы относительно комитета. Поразмыслив, Нолан пришел к выводу, что ему лучше находиться в замке д'Эвре, чтобы сохранить приличия. Если Шандра не может терпеть его присутствие, пусть убирается к черту. Он останется!

Нолан поднялся и с сердечной улыбкой повернулся к комитетчикам.

– Я нахожусь в союзе с испанцами, мексиканцами, французами, англичанами и поэтому лишен каких-либо предпочтений. Но медлить больше нельзя. Поскольку вы послали петицию в конгресс со своими жалобами и угрозами, я думаю, настала пора действовать. К концу недели вы должны обсудить этот вопрос и поставить его на голосование. Аарон Берр ждет вашего решения. У него свои счеты с федеральным Севером, и он намерен собрать армию.

– Я выступаю за то, чтобы поставить Берра во главе мятежа, но только в том случае, если он сообщит свои истинные цели, – заявил Жак Дюпри. – Его трудно поймать на слове. Он обещает поддерживать всех, кто даст ему солдат и денег.

Нолан усмехнулся и пустил несколько колец дыма.

– Наш скрытный бывший вице-премьер стал менее скользким, Жак. Его вполне можно припереть к стенке, – сказал он. – Он наконец-то признался, что благоволит к Испании. Станет ли он ее союзником или противником, зависит от того, кто из вас предложит ему большую сумму. Но первым делом он намерен распустить конгресс за то, что его там подвергли остракизму.

Эта новость привела в бешенство Жака Дюпри и англичанина Уильяма Пенси, как и предсказывал Нолан.

– Те из вас, кто против Испании, должны решить: либо утопить нашего западного соседа в море, либо дать ему ограниченную власть над территорией между Аппалачами и Тихим океаном.