В 1944 г. 800, 803 и 835-й батальоны охраняли Атлантический вал. Во время наступления союзников 800-й батальон был блокирован в одном из укрепрайонов и сдался американским частям. Остатки разбитых северокавказских батальонов зимой 1944 г. были сведены в 12-е кавказское истребительно-противотанковое подразделение, позже принимавшее участие в боях на Одере и в обороне Берлина. 836-й северокавказский батальон вошел в состав 1607-го гренадерского полка 599-й русской бригады, находившейся в Дании840.

Летом 1944 г. в Белоруссии на базе 70-го и 71-го полицейских батальонов началось формирование Северо-кавказского и Кавказского полков СС. В конце войны в Северной Италии в состав Кавказского соединения войск СС в качестве полка вошла Северокавказская боевая группа под командованием крупного военачальника Белого движения, генерал-лейтенанта С.Г. Улагая, которому было присвоено звание штандартенфюрера СС. В нее входили штаб, 3 кавалерийских дивизиона по 4 эскадрона в каждом и 2 отдельных кавалерийских эскадрона. К этому времени в Италии помимо боевых частей из уроженцев Северного Кавказа находилось примерно 7 тыс. беженцев во главе с генералом Султаном Клыч-Гиреем. Всех мужчин, способных держать в руках оружие, свели в два полка, роты которого были сформированы по национальному признаку. Эта вооруженная сила охраняла большой беженский обоз и являлась резервом для укомплектования Кавказского соединения СС. Впоследствии все беженцы вместе с казаками Казачьего стана были выданы СССР. Султан Клыч-Гирей предстал перед советским судом и был приговорен к высшей мере наказания. Всего в годы Великой Отечественной войны на стороне Германии воевало 28 тыс. представителей народов Северного Кавказа841.

В целом для развития коллаборационизма на оккупированной территории Северного Кавказа существовали определенные объективные условия. Многие граждане испытывали недовольство советской политикой. Переход на сторону противника был вызван также желанием сохранить жизнь, избежать преследований или добиться привилегий. В данной связи представляется целесообразным использовать дифференцированный подход в изучении рассматриваемой проблемы842. В самом деле, различную роль в событиях военных лет играли сотрудники местных управ, не только выполнявшие приказы германского командования, но и способствовавшие нормализации жизни на захваченной территории, крестьяне, собиравшие урожай, часть из которого сдавали оккупационным властям, и члены национальных комитетов, участники карательных акций. Среди последних, например, Ч. Сообцоков, вступивший добровольцем в 800-й батальон и командовавший расстрелами своих земляков, жителей аулов Эдепсукай и Джиджихабль. В 1944 г. он окончил военную школу в Берлине и получил звание обер-штурмфюрера СС, соответствующее армейскому званию обер-лейтенанта843. После освобождения местные жители нередко ходатайствовали перед следственными органами об уменьшении наказания для тех полицейских, которые вели себя лояльно по отношению к населению, и, напротив, указывали на тех, кто отличался особой жестокостью. Впрочем, последние редко дожидались прихода советских войск и стремились скрыться вместе с оккупантами, понимая неизбежность наказания и опасаясь за свою судьбу.

Для успешного развития коллаборационизма на Северном Кавказе отсутствовала позитивная программа, а идеи строительства «нового порядка без большевиков» на независимой национальной основе отвергались германским руководством. Поэтому попытки создания прочной социальной опоры режиму не имели перспектив, а поражения вермахта на фронте заставляли задуматься даже активных противников советской власти о целесообразности дальнейшего сотрудничества с оккупантами.

Впервые вопрос об организации борьбы в тылу противника на Северном Кавказе, в случае его возможного вторжения в регион, встал еще осенью 1941 г., когда войска вермахта впервые захватили Ростов-на-Дону. В автономных республиках и областях подбирался личный состав партизанских отрядов, утверждались места их базирования и районы боевых действий, закладывались продовольственные базы и склады. Но когда угроза оккупации Северного Кавказа миновала, эта работа была свернута. В результате летом 1942 г. подготовку партизанских отрядов и подпольных групп вести пришлось практически заново. К тому же на развитие событий наложило свой отпечаток стремительное продвижение войск вермахта, «сломавшее» планомерный выход отрядов на заранее запланированные места дислокации.

Для общего руководства партизанскими отрядами Северного Кавказа 3 августа 1942 г. Государственный Комитет Обороны СССР принял постановление о создании при Военном совете Северо-Кавказского фронта Южного штаба партизанского движения (далее – ЮШПД). Первым начальником штаба был утвержден полковник Х.-У.Д. Мамсуров, обладавший большим опытом организации диверсионно-разведывательной деятельности844. 12 августа 1942 г. он прибыл в Махачкалу во главе комиссии Центрального штаба партизанского движения (далее – ЦШПД) из 8 чел. На следующий день комиссия провела специальное совещание с руководителями автономных республик в г. Орджоникидзе по вопросу организации партизанских отрядов845. Но в конце месяца Х.-У.Д. Мамсурова отозвали в Москву, и создание ЮШПД затянулось.

Главные усилия по организации партизанских отрядов на Северном Кавказе предпринимали партийные инстанции и органы НКВД Краснодарского и Ставропольского краев, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Чечено-Ингушетии, Адыгеи, Карачая и Черкесии, а также военное командование, в полосу ответственности которого входила территория данных автономных республик и областей. При военных советах армий Север о-Кавказского и Закавказского фронтов были созданы оперативные группы, руководившие действиями отрядов на занимаемых ими участках в тылу противника и внесшие немалый вклад в их становление846. С другой стороны, армейское командование порой использовало партизанские отряды без учета их возможностей, как боевые части. Нередко партизанские отряды прикрывали эвакуацию населения и отступление частей Красной армии, затем удерживали вместе с ними перевалы через Кавказский хребет. Выполняя несвойственные им функции, партизаны, вооруженные лишь стрелковым оружием, несли большие потери.

Отсутствие единого руководства у партизан Северного Кавказа привело к тому, что возникшие с самого начала очаги сопротивления не имели между собой связи. Начальник 4-го отделения политотдела Северной группы войск Закавказского фронта отмечал: «Основным недостатком в организации и руководстве партизанскими отрядами является отсутствие единого централизованного руководства. Отрядами занимаются обкомы ВКП(б), наркоматы НКВД АССР, Военный совет армии, то есть все понемногу, а постоянного хозяина, который бы руководил всей оперативной, организационной и боевой деятельностью, нет»847.

С 1 сентября 1942 г. начальником ЮШПД стал член Военного совета Северо-Кавказского фронта первый секретарь Краснодарского крайкома ВКП(б) П.И. Селезнев. С целью дальнейшей централизации руководства партизанской борьбой оперативные группы при военных советах армий были упразднены. 30 сентября Военный совет Черноморской группы войск Закавказского фронта принял специальное постановление, которым упорядочил систему взаимоотношений между армейским командованием и партизанскими отрядами. Командирам всех воинских подразделений запрещалось использовать партизан в обороне848.