было приказано принять меры для охраны господина Савинкова, выяснить более точно источник этих слухов и постараться его проверить.

Савинков вскоре после этого уехал в Москву, а расследование этого случая не привело ни к каким результатам.

Против Савинкова многие были восстановлены, и возможно, что в этой истории и была доля правды. Что же касается слуха о возможном покушении на генерала Алексеева, то этот слух, если он в действительности и был, явно вздорен.

Формирование и организация Добровольческой армии подвигались медленно.

В среднем в день приезжало и записывалось в ряды армий 75–80 добровольцев.

Солдат было мало. Больше всего записывались в армию офицеры, юнкера, студенты, кадеты и гимназисты старших классов.

Орудий, винтовок и огнестрельных припасов в донских складах почти не было.

Приходилось их отбирать у проходивших через Ростов и Новочеркасск войсковых эшелонов, едущих по домам; покупать через скупщиков в эшелонах, проходящих через район Войска Донского, и, наконец, добывать небольшими экспедициями, посылаемыми в Ставропольскую губернию, где начали сосредоточиваться большевистски настроенные части с Кавказского фронта.

В Екатеринодаре производилось самостоятельное формирование добровольческого отряда для защиты главным образом Екатеринодара от большевиков, начавших угрожать со стороны Тихорецкой и Новороссийска.

Формирование донских частей подвигалось плохо.

Возвращающиеся с фронта части не хотели воевать, стремились разойтись по станицам, и молодые казаки вступили в открытую борьбу со стариками.

Во многих станицах эта борьба приобрела ожесточенный характер; расправы с обеих сторон были жестокие.

Но пришедших с фронта казаков было больше, чем стариков; они все были хорошо вооружены, и в большинстве станиц победа осталась на стороне молодежи, проповедовавшей большевистские идеи.

Выяснилось, что и в Донском войске можно создать прочные части, только основываясь на принципе добровольчества.

Формировать добровольческие (партизанские) донские части вызвалось довольно много желающих из числа донских офицеров. Это дело в донском штабе не было как следует налажено. Разрешение на формирование партизанских отрядов давалось чуть ли не каждому просившему. Появилось много авантюристов, иногда просто разбойников, которые с целью личной наживы грабили население.

Хорошими партизанскими начальниками оказались есаул Чернецов и генерал Семилетов.

Особенно хорош был Чернецов, который своими молодецкими набегами на районы, занятые большевистскими отрядами, и рядом геройских дел скоро приобрел громадную популярность.

Недостаток финансовых средств крайне затруднял работу по формированию Добровольческой армии.

Как я уже отметил, из-за недостатка денег генерал Алексеев затруднялся обратиться ко всему офицерству с призывом идти на Дон. Это было им сделано только в декабре. Но к этому времени сообщение с различными районами России стало гораздо трудней, офицерам стало опасным пробираться по железным дорогам.

Первоначальные средства на формирование Добровольческой армии складывались из пожертвований, получавшихся генералом Алексеевым, а затем и генералом Корниловым в Новочеркасске и в Ростове, и из присылок из Москвы, но этого было слишком недостаточно.

По соглашению с Донским атаманом Калединым и представителями Государственного банка было выяснено, какая сумма может быть взята из отделений Государственного банка и казначейства на нужды армии.

Если мне память не изменяет, всего было получено этим путем тридцать миллионов рублей, из коих пятнадцать пошли на нужды Дона, а пятнадцать были переданы в распоряжение генерала Алексеева.

Затем были составлены рисунки новых денежных знаков, и для их печатания решено было устроить при Ростовском отделении Государственного банка экспедицию заготовления денежных знаков. Но машины были установлены и клише для печатания были готовы только в начале (середине) февраля 1918 года, когда обстановка заставила Добровольческую армию оставить Ростов.

В конце декабря 1917 года (первой половине января 1918 года) в Новочеркасск приехали из Москвы два представителя от великобританской и французской военных миссий.

Эти представители интересовались тем, что сделано и что предполагается делать, и заявили, что пока союзники могут нам помочь только деньгами. Они сказали, что есть полная надежда получить сто миллионов рублей, которые будут передаваться в распоряжение генерала Алексеева по десяти миллионов в месяц.

Первая получка ожидалась в январе 1918 года, но запоздала, и от союзников в этот период мы ничего не получили.

К концу декабря (началу января) был пополнен Корниловский полк, который был проведен на Дон с Юго-Западного фронта командиром полка капитаном Неженцевым; были сформированы Офицерский, Юнкерский и Георгиевский батальоны, четыре батареи артиллерии, инженерная рота, офицерский эскадрон и рота из гвардейских офицеров.

К середине января получилась небольшая (всего около пяти тысяч человек), но очень сильная в моральном отношении Добровольческая армия.

Большевики, которые до декабря никаких сил на юге России, в районе Дона, не имели, в декабре начали стягивать для ликвидации контрреволюционеров части с Западного фронта и формировать в районах Царицына, Ставропольской губернии и Терского казачьего войска части войск из состава войсковых частей бывшего Кавказского фронта.

Большевики стали угрожать со стороны Донецкого бассейна вдоль железных дорог, ведущих на Таганрог, на станции Зверево и Лиски, со стороны Воронежа и со стороны Торговой и Тихорецкой.

Если казачье население еще колебалось и в части станиц благоразумный голос стариков взял перевес, то иногородние (не казачье население) целиком стали на сторону большевиков.

Иногороднее население в казачьих областях всегда завидовало казачеству, владевшему большим количеством земли, и, становясь на сторону большевиков, они прежде всего надеялись наравне с казачеством принять участие в дележе офицерских и помещичьих земель.

Ростов и Новочеркасск были переполнены большевиками.

Теми небольшими силами, которые находились в распоряжении генералов Корнилова и Каледина, приходилось не только отбивать наступательные попытки большевиков, но и поддерживать порядок в Ростове и Новочеркасске.

Генералы Алексеев и Корнилов считали, что необходимо довести численность армии до десяти тысяч человек, а затем только начать расширяться и приступить к выполнению более крупных задач.

По соглашению с генералом Калединым было решено, что генералы Алексеев и Корнилов перейдут в Ростов, который станет центром формирования Добровольческой армии.

Генерал Каледин принимал на себя охрану Дона с севера, но просил, чтобы, как ядро для его формируемых частей, в его распоряжении была оставлена часть Добровольческой армии.

Генерал Корнилов согласился, и офицерский батальон с одной батареей был оставлен для прикрытия Новочеркасска с севера.

Около середины (конца) января 1918 года генералы Алексеев, Корнилов и штаб Добровольческой армии перешли в Ростов.

Положение между тем стало трудным.

Все железные дороги, ведущие из европейской России к Новочеркасску и Ростову, были в руках большевиков; приток пополнения к армии почти прекратился – просачивались только отдельные смельчаки.

Большевики стали наседать с запада и с востока, и наши части начали нести крупные потери.

Думать о какой-нибудь наступательной операции было трудно. Оставаясь же на месте и только отбивая наседавших большевиков, мы рисковали, что скоро будем совершенно