– О чем думаешь? – Алёна кладет руку мне на колено и слегка сжимает его.

Выкидываю окурок в окно и поворачиваюсь к цветочку. Какой же это кайф никуда не торопиться, ничего не решать и ни от кого не зависеть. Даже и не знаю, как благодарить Дину Сергеевну, что периодически она берет шефство над хомяком, а мы это время проводим с Алёной вдвоем. К тому же с моей матерью Андрей ведет себя в разы адекватнее, чем со мной. Нужно будет предложить цветку оставить хомяка на попечительство новых родственников. Месяца на два или три. Как я в свое время переложил ответственность за Бернарда и Эммануэль. Жаль, что сомиха Алёны сдохла. Правда, головастиков наплодить успела. Плавают теперь в аквариуме и радуют глаза.

– Ян? О чем задумался? – повторяет Алёна вопрос, когда я долго не отзываюсь и снова ластится, как кошка, требуя внимания.

– Да так, всякая ерунда в голове крутится. Ничего важного, – облизываю пересохшие губы и тянусь за бутылкой воды на заднее сиденье.

Выпиваю все до последней капли и устремляю взгляд на белый проектор.

– Интересное было кино. Я никогда не была в автокинотеатре. Да и вообще давно не ходила на романтические свидания. Точнее очень редко на них была последние четыре года, – робко улыбается цветок.

– С Нейманом разве не ходили никуда? – хмыкаю я.

Алёна пожимает плечом.

– До кинотеатров и долгих поцелуев под небом, от которых потом болят губы, дело не дошло. И вообще, я бы не хотела говорить о моем прошлом. Но можешь о своем рассказать. Куда-то еще ездили с Гончаровым? С бразильянками крутили интрижки?

– Вот это переходы, Алёна, – усмехаюсь я. – А как же чувство такта? Разве прилично спрашивать на свиданиях о подобном?

– Прилично. Был хороший учитель, – играет бровями цветочек.

– Было дело, – признаюсь я. – Очень чувственные девушки с аппетитными формами. Мне понравилось.

Алёна впивается в меня черными глазами, которые начинают опасно блестеть. Не кошка, а тигрица в такие моменты.

– Что? Ты сама просила подробности.

– Подробности я как раз знать и не хочу. Костя сейчас в стране? – переводит Алёна разговор в другое русло.

– Угу, – киваю я. – Но по моим источникам уехал на свою малую родину. Как надолго – не знаю.

– Вы так и не общаетесь?

– Ну почему же. По работе пересекаемся. Эмоции и злость поутихли. Общение понемногу восстанавливается. Как раньше между нами естественно отношений не будет, но хотя бы нейтралитет сохранить попытаемся.

Повисает пауза. Алёна тянется за кофе и делает глоток. Я исподтишка наблюдаю за ней и сам не понимаю, как выскакивают эти слова. Язык должен был онеметь от такого количества поцелуев.

– Как погибли твоя мать и сестра? – спрашиваю я.

Последнее время эта мысль почему-то не даёт мне покоя. И это очень странно. Мать Регины мне снилась и просила не обижать ее девочку, а все, что связано с Алёной – тишина и пробел. Но и разница между цветком и чокнутой колоссальная. У Рины ничего не держится внутри, ей обязательно нужно сказать все, как есть, а с Алёной другая история. Иногда не знаешь, о чем она думает и что у нее внутри. Предполагаю, о каких-то вещах мне лучше и вовсе не знать.

– Тяжёлое время было, – вздыхает Алёна. – Ириска сильно заболела. Все деньги уходили на ее лечение. Моя травма окончательно подкосила наш бюджет. Мать по вечерам приходила уставшая с работы. Я тоже пыталась копейку заработать. Потом Слуцкого встретила, он в Москву позвал, работу хорошую предложил, мы жить вместе начали. Казалось, дела немного в гору пошли. Но однажды вечером мне соседка позвонила и сказала, что мама и Ириска отравились угарным газом. Сестру вроде как удалось откачать, а мать – нет. Я сначала не поверила. Примерно, как у тебя с братом и Игорем было: впала в ступор и не могла и слова вымолвить. А когда приехала домой… – ненадолго замолкает и поджимает губы. – Не знаю, как не тронулась умом. Вмиг ничего не стало. И деньги оказались не нужны. Не думала, что в жизни разом столько всего плохого может происходить. Потом, правда, ты появился, попытался развеять нависшие надо мной тучи. Но мне в то время совсем не до отношений было.

– А Настя?

– Не разлей вода были с Ириской. После смерти мамы и сестры я Ласку в Москву забрала, подальше от ее безумного и выпивающего отца. Вместе переживать горе оказалось проще. Не смогла девчонку одну оставить. Да и не хотела, честно говоря.

Какое-то время сижу прикрыв глаза и прислушиваюсь к внутренним ощущениям. В душе раздрай. Мысли о прошлом и нашем расставании с Алёной не идут из головы.

– Нас Рина и Эрик завтра в гости к себе приглашают, – перевожу тему. – Она уже такая круглая, – продолжаю на автомате.

Не могу переключиться от ярких образов и картинок прошлого цветка. Зачем завел об этом разговор?

– Хочешь мне вживую продемонстрировать, как выглядит девушка с животом? Мы с тобой и так не предохраняемся. Если повезёт, то сам скоро его увидишь. У меня.

– Не тебе. Андрея на тест-драйв сводить.

Алёна широко улыбается.

– Неужели тебе не надоело постоянно его задевать? Вы с ним как два ребенка.

– Хомяк сам спросил, как появляются братики и сестрёнки. В отличие от тебя я подготавливаю почву и хочу показать ему, что сначала дети растут в животике, а потом спят в кроватках и уже после оккупируют детскую и отбирают игрушки. Шаг за шагом подготовить его к стрессу.

– Точно подготавливаешь, а не разубеждаешь? – смеется Алёна. – А потом что? На роды его позовём?

– Кстати про роды. Сейчас кое-что покажу.

Беру в руки телефон и набираю матери сообщение, чтобы прислала фотку сомов. Покажу цветку как нужно заниматься размножением.

Когда получаю снимки материных любимцев, едва сдерживаю улыбку.

– Вот, – протягиваю Алёне свой телефон. – Учись как надо. Они все сейчас в отдельном аквариуме живут. Видишь, как их много?

– Я даже посчитать всех не могу. И столько явно не потяну.

– А как же твои девять жизней, которые ты собралась мне посвятить?

– Издеваешься, да? Хоть бы одного родила. Но если тебе будет мало, то можешь в новое путешествие с Гончаровым отправиться и там разыскать себе плодовитую самку. Не думала, что тебе столько нужно, – с обидой произносит Алёна. – А до росписи в загсе ты почему не озвучил мне свое желание? Я бы на такое не согласилась, – кивает мой на телефон, а черные глаза опять начинают опасно блестеть.

– Ты давай потише с эмоциями. Завелась, – чувствую, как член дергается под тканью брюк.

Обожаю, когда цветочек злится. Хоть домой вези, а не в ресторан. Но портить такой вечер разборками на ровном месте и сексом на заднем сиденье в какой-нибудь темной подворотне не хочется. Потерплю до дома.

– Я ведь пошутил, – забираю смартфон и затемняю экран.