– Вилья, а ведь вообще-то драконы – самая древняя раса. В свое время мы встречали эльфов, выходящих из лесов, и учили их, как разговаривать с природой. Эльфы – наши младшие братья, сколько бы они ни говорили о своем старшинстве. Просто мы не афишируем свое происхождение так, как эльфы. – Ритан усмехнулся, глядя на полуэльфийку сквозь тонкие белые пряди, выбившиеся из причудливого переплетения косы. – Все и так знают, что драконы – Старшие, даже твой народ.

– Ребята, конечно, ваша дискуссия крайне интересна, – не замедлила встрять я, – но, может, мы все-таки поторопимся, а?

Ритан только фыркнул и взмахнул засверкавшей алым цветом ладонью.

Тотчас по полу пробежала едва ощутимая дрожь, и левая стена попросту медленно растворилась, впустив внутрь Алатырской горы первые лучи восходящего солнца. Ритан шагнул в раннее утро из каменного коридора и, протянув руку, стянул с кончика белой косы тонкий кожаный шнурок. Освобожденные пряди белым пламенем заполоскались на ветру. Страж горы обернулся к нам, и сквозь упавшие на лицо волосы я увидела изумрудно-зеленые драконьи глаза с вертикальным зрачком.

– Отойдите! – И голос был уже не человеческим, а с какими-то глухими рокочущими нотками.

Мы с Вилькой одновременно шагнули назад, и тотчас Ритан окутался ярким светом, словно на каменном парапете зажглось еще одно солнце. Свет разросся, испуская жар…

С шумом развернулись широкие кожистые крылья, рубинами блеснули в лучах восходящего солнца бронированные чешуйки на драконьей шкуре, золотом оделся острый гребень вдоль хребта. Зеленым огоньком полыхнули драконьи глаза на узкой вытянутой морде, оскалившейся тремя сотнями идеально ровных перламутровых зубов, и Ритан улегся на каменную площадку, громоподобно проревев:

– Залезайте на спину!

– Как залезать-то? – отозвалась Вилья, разглядывая драконью тушу, покрытую скользкой, идеально подогнанной чешуей. – Евка-то взлетит, а мне как? Я же не ящерица, по такому гладкому боку в жизни не влезу!

Вместо ответа Ритан приблизил к Вилье узкий хвост с острыми шипами на кончике. Полуэльфийка, не долго думая, взгромоздилась на него, держась за шипы руками. Дракон аккуратно поднял ее до уровня спины и, дождавшись, пока Вилька умостится на ней, усевшись между двумя наростами гребня, выжидающе посмотрел на меня. Я кивнула, раскрыла крылья, взлетела на спину дракона и уселась за Вильей.

– Готовы? – Ритан изогнул гибкую шею и, критически осмотрев пассажирок, то есть нас, пошел на взлет.

Вернее, захлопал крыльями, словно разминаясь, а потом попросту шагнул вперед с обрыва, уходя в свободное падение. Не знаю, что подумала Вилька о таком способе взлета, но я вцепилась в драконий гребень перед собой, на секунду забыв, что у самой есть крылья за спиной, и выразила охватившие меня эмоции одним-единственным прочувствованным воплем, которому вторил музыкальный голос Вильи, поднявшийся до невероятной высоты. Ритан распахнул кожистые крылья, ловя воздушные потоки, и, по плавной дуге поднявшись ввысь, направился на север, в сторону Андариона, куда в предрассветной мгле вылетела драконья эскадрилья во главе с Аранвейном.

– Ритан, сколько нам лететь?! – попыталась Вилья перекричать встречный ветер, сносивший слова куда-то вдаль, но дракон все равно ее услышал.

– Если будем лететь очень быстро, то часа за три доберемся.

Три часа. С учетом того, что мы вылетели позже Аранвейна.

– Так мы не успеем нагнать драконьего царя и его эскадрилью прежде, чем они достигнут Андариона?! – заорала я, пытаясь докричаться до Ритана.

Дракон не ответил, только чаще замахал крыльями, но я и так все поняла.

Нет, не успеем. Остается только надеяться, что опоздаем мы не слишком сильно.

Я сжала жесткий гребень побелевшими пальцами, украшенными голубоватыми когтями, и уткнулась в него лбом. Синие с белыми кончиками волосы полоскались на встречном ветру, хлестали по щекам, выбивая слезы, а в душе засела ледяная стрела. Успеть бы до того момента, после которого торопиться будет уже некуда и незачем.

До того как аватары вместе с Ведущим Крыла погибнут, отражая слаженную атаку драконов на Андарион.

До того как несущий в себе темное пламя айранит окончательно утратит контроль над обретенной силой.

До того как возвращаться мне будет не к кому…

Ритан скользнул в воздушный поток и понесся вперед, туда, где на фоне рассветного неба темнели острые пики скал Гномьего Кряжа.

Темное помещение озарилось тусклым фиолетовым сиянием светового пульсара, когда Хэлириан открыла тяжелую дверь, ведущую в небольшую залу, где хранились символы королевской власти. Младшая жрица глубоко вздохнула, снимая с плеча довольно объемную сумку, которую она прихватила по пути сюда, и подошла поближе к нише, скрытой бордовой занавесью. Конечно, рискованно было появляться здесь в человеческом облике, но с помощью левитации священные предметы не поднимешь, а крыльями это как-то неудобно – если корону и браслет еще как-то удастся переместить с подставок в сумку, то вот снять древний меч с держателей и запихнуть его в наспинные ножны, лежащие под нишей, однозначно не получится.

Снаружи разлился протяжный звук серебристого горна, и Хэл заторопилась, одним рывком отдергивая занавесь…

И останавливаясь в невероятном изумлении.

Корона была сдвинута с места, положена на подставку кое-как, не второпях, а просто неловко. Получается, что корону, в которую она самолично несколько месяцев назад вставила Небесный Хрусталь, кто-то брал в руки, более того, судя по всему, талисман не обжег того, кто решился взять его. Хэл несколько секунд неверяще смотрела на венец из илкари, в центре которого Небесный Хрусталь из ярко-голубого стал прозрачно-синим с едва заметным фиолетовым огоньком в глубине камня, а потом бережно взяла корону из переплетенных серебряных перьев в руки и осторожно провела по ней ладонью, чувствуя, как по щекам текут слезы облегчения.

Значит, истинный король все-таки нашелся. Только он мог безболезненно коснуться короны, только благодаря ему колдовской камень поменял цвет…

Но как же вышло, что айраниты пропустили его появление? И почему он ушел, так и не заявив о своих правах на трон, если каждый в Андарионе знает о том, что к священным предметам с момента обретения Небесным Хрусталем силы могут прикоснуться только Хранитель и сам истинный король?

Получается, что сам король не знал о том, что он – король?

Хэлириан только недоверчиво усмехнулась. Да уж, это только Ева может по незнанию залезть в Колодец, более того – выйти оттуда живой и невредимой, правда, с неким дополнением в качестве второй ипостаси, которая ей нужна, как жрице меч. Кажется, она – единственная из всех айранитов, которая чихать хотела на все священные предметы, вызывающие благоговейный трепет и уважение у жителей Андариона, обзывая Небесный Хрусталь «невзрачным стеклом», а также на все звания и положения. Ругаться на все лады с Ведущим Крыла, которого большая часть Андариона втайне боится или, как минимум, опасается, подкалывать принца по мелочам и спорить с верховной жрицей по поводу абсолютно ненужных ей доспехов.