Отобрав тайно сотню морпехов и приказав им быть готовыми покинуть город в любую минуту, Чайка поговорил со своими финикийскими друзьями, как всегда, оставив Урбала за старшего. А потом разыскал скифского адмирала, который все время пропадал на стенах, изучая огромные катапульты, и уже успел поднадоесть грекам своими назойливыми вопросами. Чайке подумалось, что Леха торчит там в надежде повстречать самого Архимеда, в дом к которому он так и не отважился сходить.

— Поплывешь со мной сегодня? — спросил он, обнаружив Ларина и его скифов неподалеку от массивного крана на примыкавшей к морю стене.

— А мы, что, тут дела уже закончили? — удивился Леха, отрываясь от созерцания чуда древней механической мысли. — Домой возвращаемся? Конечно, поплыву. Это хорошо, а то Иллур там меня, наверное, уже в покойники зачислил. Надо его обрадовать.

— Да нет, — осадил размечтавшегося друга Федор, — не домой пока. Тут недалеко, надо одного предателя схватить и обратно вернуться. В общем, к римлянам в тыл.

Леха немного погрустнел, услышав о том, что возвращение «домой» откладывается. Но потом махнул рукой.

— Ладно, давай сплаваем, — кивнул он, — все веселее, чем тут киснуть. Архимеда я так и не увидел, а местные греки меня уже достали. Так смотрят, что, наверное, скоро со стены скинут.

— А ты им глаза не мозоль, — посоветовал Федор, — целее будешь. Пойдем лучше собираться, отплываем через два часа. Триера уже почти готова, недавно с Фероном виделся.

И он уже собирался спуститься в казармы, находившиеся неподалеку, как вдруг скифский адмирал положил ему руку на плечо.

— Слушай, сержант, а это не твои подкрепления плывут? — поинтересовался Леха, указав в сторону открытого моря.

Остановившись на полпути и проследив за указующим перстом скифского адмирала, Чайка остолбенел. С севера подо всеми парусами приближалась армада квинкерем. На палубах уже можно было разглядеть солдат в кожаных панцирях, на головах которых поблескивали шлемы. Красные овальные щиты, вставленные в специальные крепления, ясно обозначали контуры мощных бортов.

— А вон еще, — проговорил Леха, оборачиваясь в противоположную сторону, — только это триеры. Много солдат прислал твой друг.

Федор медленно перевел взгляд на юг. Именно туда он собирался сегодня плыть. Но там сейчас бороздили волны своими хищными носами вражеские триеры, отрезав ему единственную возможность поймать предателя.

— Нет, Леха, — разочарованно проговорил Чайка, — это не воины Ганнибала. Это Марк Клавдий Марцелл никак не хочет оставить нас в покое.

— Марцелл? — переспросил Леха, делая шаг к ограждениям стены. — Так это римляне плывут?

Он присмотрелся внимательнее.

— Точно римляне, — кивнул скифский адмирал после некоторых сомнений, — я же видел их корабли только мельком, да больше ночью. Но это они, ты прав. Смотри, а это что за хренотень они с собой тащат?

Теперь настал черед Федора удивляться. Еще не полностью поверив в то, что его блестящий план сорвался, Чайка стал пристальнее рассматривать римские корабли, которых здесь был не один десяток, и заметил среди них как минимум три корабля со странными приспособлениями. Это были даже не квинкеремы, а какие-то очень широкие плоскодонные баржи, на которых были подняты вертикально вверх высоченные лестницы. «Баржи» имели по два носа, как современные Федору катамараны, и по две кормы. Вернее корма была одна, но, как показалось Чайке, конструкция судна явно состояла из двух «судов-поплавков», на которые уложили широкую палубу.

— А это еще что за чудо враждебной техники? — удивился Чайка. — Что-то знакомое, но не помню, как она называется. Кажется, римляне решили удивить самого Архимеда. Ну ладно, посмотрим, кто победит в этой войне машин.

В этот момент на стенах поднялся шум. Раздались звуки каких-то труб и рогов, словно сирены, возвещавшие о приближении к городу вражеской армады со стороны моря. По стенам забегали греческие пехотинцы и артиллеристы, подготавливаясь к отражению штурма. Глядя на их слаженные движения, Федор даже залюбовался. Похоже, местный гарнизон был отменно вымуштрован еще покойным Гиероном.

— Увеселительная прогулка отменяется, — Федор обернулся к скифскому адмиралу, — я отправляюсь к Гиппократу, а потом за своими солдатами. Думаю, мы будем защищать эти стены.

— Я готов, — кивнул Леха, — буду ждать тебя в казармах.

Вернувшись с короткого совещания, Чайка забрал половину своих бойцов, которых оставалось около полутора тысяч, и вновь появился на стенах. Гиппократ откомандировал карфагенян, а также всех морпехов Ферона защищать стены от вторжения, считая, что нужно положится только на изобретения Архимеда. Однако Ферон не соглашался. Когда, поняв свою задачу, командир карфагенского экспедиционного корпуса уже выходил, греческие военачальники все еще спорили о чем-то.

— Похоже, флот Сиракуз не собирается покидать гавань, — заметил Чайка Урбалу, распределяя своих солдат вдоль стены между тремя грандиозными башнями. В этом ему помогал Диодокл и другие греческие офицеры, отвечавшие на этом участке за артиллерию.

— Не думаю, — ответил на это финикиец, указав куда-то вниз.

Чайка присмотрелся к происходящему в гавани и увидел что Урбал прав. Ферон все же настоял на своем, и битва за Сиракузы должна была начаться с морского сражения. Заградительная цепь опустилась. В море, одна за другой, спешно выходили и выстраивались в линию греческие триеры. За ними отчаливали от своих пирсов квинкеремы.

— Не успеют толком развернуться для атаки, — с досадой поговорил скифский адмирал, — слишком поздно из гавани выходят.

Федор Чайка, хоть и не был так сведущ в морских сражениях, как его друг, но все же не раз принимал в них участие. Он и сам видел, пока военачальники Сиракуз спорили о роли флота в предстоящем сражении за город, время было упущено. Римские триеры были уже рядом. Армада квинкерем тоже почти подошла к стенам греческого города, «подтаскивая» за собой тихоходные «баржи» с огромными лестницами. Но Ферон во что бы то ни стало, решил дать бой римлянам на море. Его флот уступал числом. Но все же был достаточно сильным, чтобы расстроить планы Марцелла.

Римляне, между тем, с двух сторон приближались к стенам Сиракуз, стремясь охватить вход в гавань полукольцом. Впрочем, в этом участвовали не все корабли. Пользуясь численным превосходством Марцелл, а Федор был уверен, что именно он находится на флагманской квинкереме, направил примерно треть своих кораблей прямо к стенам города. В их числе находились и две из трех «барж» со странным приспособлением посередине. Ферон, уловив в этом перестроении противника явную опасность, немедленно отправил отряд из пяти триер атаковать римские корабли. Проскользнув между родными стенами и ближайшими кораблями римлян, триеры Ферона устремились к передовой группировке противника.

Но путь им преградили квинкеремы Марцелла, с бортов которых заработали баллисты, стремясь нанести более подвижному противнику максимальный урон. Три передние квинкеремы постарались отсечь авангард греков от своих «барж» с огромными лестницами, которые медленно, но верно приближались к стенам Сиракуз. На их палубах Чайка с высоты стен уже рассматривал римских легионеров, готовившихся броситься по лестнице вверх, едва она коснется стены. Лестница была необычно широкой и длинной, карабкаться вверх по ней могли сразу несколько солдат противника, что затрудняло работу оборонявшим стену бойцам. А сделана она была по принципу знакомого Федору «корвуса». То есть могла опускаться и подниматься, но вращаться, похоже, не могла.