Во всяком случае, во всем этом явно замешан и Викторсон. Но Викторсона не могли интересовать какие-то украденные тысячи, тут речь должна была идти о чем-то большем, чего никто в деле Боттмера еще не заподозрил.

Джо перестал расхаживать по комнате и лег, сказав себе, что тут нужно спокойно разобраться. С виду все получается здорово, но каждый пункт нужно как следует проверить. И найти доказательства.

«Предположим, что…» — подумал Джо и уснул.

6

Говорят, что прежде чем научиться приказывать, нужно вначале научиться слушать. Сержант Стромберг усвоил первую часть этой мудрости, но не вторую. Свои обязанности он выполнял умело и сознательно, но никогда особо не интересовался, чем занимаются его подчиненные.

Под командой такого шефа перегибы и недоразумения не являются чем-то необычным. Но Стромберг был человеком спокойным и справедливым, который старался никого не обидеть. Потому он и его небольшая полицейская команда пока оставались вне критики, к тому же над ними простирал свою покровительственную длань прокурор Эммерих Эк.

Тем не менее, сержант Стромберг был не из тех начальников, к которому молодой подчиненный мог обратиться со смелой догадкой в надежде найти поддержку. Так рассуждал Джо на следующее утро в столовой, где отпивался кислым молоком. Стромберга не заинтересовала бы версия, что фру Норстрем — воровка, пока не доказано, что кража вообще имела место и было ли что красть. Стромберг бы только покачал головой и отправил его выписывать штрафы за неправильно припаркованные машины.

При иных обстоятельствах Джо обратился бы прямо к прокурору. Правда, прокурор Эк не относился к тем, кто сломя голову пускается в подобные легкомысленные предприятия, куда там. Он был осторожен, но внимателен и версию Джо, пусть недоверчиво, но выслушал бы и даже не поленился бы проверить некоторые детали. Но прокурор слишком зависел от Викторсона, а тот постарался бы поскорее замять расследование. Разумеется, если не нашлись бы достаточно убедительные улики.

Прежде чем Джо проглотил последний глоток молока, ему стало ясно, что именно ему предстоит найти улики, и достаточно убедительные. А прежде чем допить кофе, он решил, что пойдет на все и дело того стоит. Но, как иногда бывает, провидение между тем решило иначе.

Персонал аброкской аптеки кроме хозяина состоял еще из двух ассистенток, старшая из которых была замужем за инженером. Инженер относился к числу тех, о ком завистники говорят, что они пороха не выдумают, но никто не мог лишить его права считать себя интеллигентом или его жене подшучивать над Мег, что та встречается с простым полицейским. Но Мег не на шутку рассердилась.

— Он готовится к экзаменам, — заявила она, — и ему уже поручают самостоятельные дела, если хотите знать.

— Например, штрафовать велосипедистов, что ездят без света? — с едкой иронией заметила жена инженера.

Но Мег была не из тех, кто проглотит такое молча, а потом страдает.

— Он не простой полицейский, который гроша ломаного не стоит, — огрызнулась она. — Он участвует в серьезном расследовании… Например, ищет, куда Боттмер спрятал растраченные деньги.

Через несколько часов, когда жена инженера осталась в лаборатории наедине с аптекарем, ей представилась возможность использовать свежеполученные сведения.

— Боттмер часть денег где-то спрятал, — сообщила она.

— Я в это не верю, — пробурчал фармацевт.

— Во всяком случае это правда, — неуступчиво заявила жена инженера, — и я точно знаю, что полиция прилагает все усилия, чтобы найти тайник.

Их разговор прервал какой-то крестьянин, который пришел с рецептом от ветеринара и требовал выдать ему лекарство, пока не ушел автобус. Прерванные дебаты продолжать не стали. Но аптекарь сумел сложить два и два, и результатом стал юный Джо.

Провидение в своей неисповедимой мудрости устроило так, что разговор этот случился как раз в тот день, когда аптекарь, как обычно, вечером встретился за партией в бридж с прокурором и школьным учителем.

Наутро прокурор вызвал Джо в своей кабинет. В воздухе пахло грозой.

— Садись, разговор будет серьезный. Ты знаешь, что полицейский обязан хранить служебную тайну? Та девица из аптеки… как ее зовут?

— Мег, — растерянно ответил Джо.

— Что за глупости ты ей наговорил? Что якобы полиция прилагает все усилия, чтобы найти деньги, которые спрятал Боттмер?

— Ничего подобного я не говорил.

— Значит, она сама это выдумала? Сомневаюсь. Немедленно рассказывай, как было дело!

— Случилось это позавчера вечером в «Гранд-отеле», — начал Джо. — Там была вечеринка по случаю…

Прокурор знал про вечеринку, поскольку сам отклонил ходатайство хозяина отеля о продлении часов работы ресторана.

— Говори по существу, — строго напомнил он.

— Мы были там с Мег, — продолжал Джо. — За соседним столом сидели двое наших горожан и говорили про Боттмера. Это они сказали, что Боттмер спрятал деньги. Говорили так громко, что я не мог не слышать.

— Ну, они были выпивши. И что дальше? Ты что-нибудь сказал своей девушке?

Джо покраснел по самые уши.

— Мне пришлось объяснить ей, почему я с ней не разговариваю и совсем ее не слушаю. Я сказал, что речь идет о преступлении, которое… с которым я имею дело.

— Глупости, — отрезал прокурор. — Разве я не говорил тебе, что такая уйма девушек до добра не доведет!

— Теперь она у меня только одна. И ничего больше я ей не сказал, клянусь честью.

— И тебе больше нечего добавить?

— Нет, то есть… нет.

Румянец исчез, Джо уже не выглядел виновато. Если у него что-то и было на сердце — а прекрасно было видно, что было, — это касалось чего-то совсем другого.

— Ты глупо себя вел, Джо, — спокойно заметил прокурор, — хотя не так глупо, как мне казалось поначалу. Впредь будь осмотрительнее со своей девушкой.

— Впредь она будет молчать, — заверил Джо.

— Не сможет. Ни одна девушка не сможет. Тебе самому нужно молчать. Понятно? Ну ладно, больше об этом не будем.

— Спасибо, — облегченно вздохнул Джо.

— А теперь я хочу услышать окончание этой истории. Садись и рассказывай!

Джо даже не пытался отрицать, что история имеет продолжение.

— Дело было так, — начал он. — Когда я услышал, о чем те двое говорят, я сразу подумал…

Он был даже рад, что есть кому рассказать свои соображения о спрятанном кладе, о безуспешном возвращении с причала, о почтальоне и ключе, о трех пунктах и о подозрении в отношении фру Норстрем… Тут он запнулся. Прокурор терпеливо его слушал. На его румяном лице не отражалось ни согласие, ни возражение.

— И что теперь? — спросил прокурор, когда Джо умолк. — Что будешь делать дальше?