не знаю, вправе ли я что-то советовать, тем более таким взрослым школьникам. Но я могу назвать книги, которые считаю важными для понимания, откуда все пошло и почему мы уже больше столетия живем с абсолютно фальшивой, переписанной историей.  Прежде всего это ""Воспоминания о войне"" Николая Никулина – возможно, главная книга о Второй мировой войне. Повесть ""Щепка"" Владимира Зазубрина – о красном терроре и революции. Еще я бы горячо порекомендовал ""Крутой маршрут"" Евгении Гинзбург, роман, совершенно непременный к прочтению. А книга ее однофамилицы Лидии Гинзбург ""Записки блокадного человека"" – жизненно необходимый опыт выживания во время катастроф, расширенный силой интеллекта. И, естественно, ""Жизнь – сапожок непарный"" Тамары Петкевич. Это книги, без которых нас нет. Без которых нельзя жить. Это то, что необходимо каждому из нас.  Дальше, конечно, ""Воспоминания"" Надежды Мандельштам, опубликованные через 32 года после гибели ее мужа – поэта Осипа Мандельштама. Они пристрастны, противоречивы, но написаны со всей мощью ума и страсти.  Еще воспоминания, дневники, письма Екатерины Лившиц ""Я с мертвыми не развожусь!.."" Это восклицание – ответ Екатерины Константиновны на уговоры следователя развестись с врагом народа, ее мужем, поэтом, переводчиком и теоретиком футуризма Бенедиктом Лившицем. Лившиц ко времени тех допросов своей жены был расстрелян, что для внешнего мира звучало: ""10 лет без права переписки"". Екатерину Константиновну тоже арестовали по 58-й статье.  Непременно нужно прочитать и недавно, в 2022 году, изданную книгу ""Дело номер 537. Документы следственного дела В. Э. Мейерхольда"". Это хронологически расставленные документы реального следственного дела режиссера. Их надо прочесть, чтобы понять: окружающее зло началось не сегодня – и, конечно, не с террора 30-х годов. Чтение этих документов помогает понять и навсегда отвратить от себя логику гопников, террористов, убийц и пр. Еще шире об этом – в трилогии Виталия Шенталинского: ""Преступление без наказания"", ""Рабы свободы"" и ""Донос на Сократа"".  Когда-нибудь, мне кажется, все эти книги должны быть в школьной программе – одни в обязательном, другие во внеклассном чтении. Конечно, таких книг не 5, не 10, даже не тысяча. Для меня нельзя жить без ""Москвы – Петушков"" Венедикта Ерофеева. Но не знаю, вправе ли я произносить это вслух и экстраполировать свою систему вкусов. ""Москва – Петушки"" – это мое персональное Евангелие. Может быть, это главная книжка на русском языке о милосердии. И совершенно замечательно, что там нет ни слова про алкоголь, что там только о милосердии и о высшем суде.  Чтобы понять сам дух совка, что может быть лучше Сергея Довлатова, что может с ним соперничать? Его ""Заповедник"" – это все отчаяние, бессмысленность и абсурд застойных семидесятых годов. О любви вопреки беспробудности, вязкости, гиблости этого совка и ""Николай Николаевич"" Юза Алешковского. Это тоже книги, без которых русскоязычный человек не может жить. То, что я перечислил, кажется мне сегодня совершенно необходимым для того, чтобы продолжить как-то существовать.","""Агитка в двух томах"". Какие книги и фильмы станут противоядием от учебника истории Мединского",https://www.sibreal.org/a/kakie-knigi-i-filmy-stanut-protivoyadiem-ot-uchebnika-istorii-medinskogo-/32561749.html?fbclid=IwAR0AeuNsSo0GV-nupVyba2x-OHlts6_aiZ1c1vS4mdpk0VwnSOyTQ0frTbY,2023-09-06 04:53:29 -0400

"""Агитка в двух томах"". Какие книги и фильмы станут противоядием от учебника истории Мединского","Татьяна Мэй, историк, писатель  – У хороших писателей даже в советские времена получалось, вопреки цензуре, протащить то, что они хотели сказать. Мне еще в старших классах попалась трилогия Юрия Германа о враче: ""Дорогой мой человек"", ""Дело, которому ты служишь"" и ""Я отвечаю за все"". Вопреки скулосводящим названиям, от этих книг невозможно было оторваться. Это история взросления и развития советского человека – неглупого и честного – буквально начиная со старших классов. Осваивание профессии, практика, война, а третья часть – о послевоенном времени, восстановлении разрушенного. Герман, сам чем-то похожий на своего героя, умудрился очень многое показать и объяснить внимательному читателю. Я читала эту трилогию в начале 80-х, еще до перестройки, и она меня поразила. В частности, это был один из немногих официально разрешенных советских текстов, где честно и довольно подробно – для тех времен, конечно, – говорилось о репрессиях.  А во второй части этой трилогии есть эпизод, который я теперь постоянно вспоминаю. К партизанам переходит врач-немец. Деревенские рассказывают, что он тайком, скрываясь, лечил и подкармливал русских детей, спас раненого подбитого летчика. Потом, поняв, что сам уже на крючке гестапо, решил уйти к партизанам, и его подстрелили свои. Так вот партизаны стали расспрашивать этого доктора: зачем он все это делал? А он ответил им примерно так: ""Когда война закончится и мир узнает все о зверствах фашистов, то немцы на долгие годы станут париями. Будет опозорена вся нация, и никто не скажет о немцах ни одного доброго слова. Но найдется русская баба, которая скажет: ""А я знаю одного немца, который…"" Вот для этого я все это и делал"".  Качественной мемуаристики о послевоенных временах, пожалуй, больше, чем художественной литературы. Мне кажется, особого внимания заслуживают воспоминания академика Сахарова. Сегодня детям в школе, может, и рассказывают, что Андрей Сахаров – это знаменитый физик-ядерщик, создатель водородной бомбы. А вот о том, что он диссидент и правозащитник, скажет не каждый учитель.  Сахаров действительно был человеком системы, работал на государство, изобрел чудовищное оружие. Но в своих воспоминаниях он описывает, как, осознав, что, собственно, он делает, повернул против течения и стал правозащитником, буквально раздражающей занозой для власти. Интересны воспоминания и жены Сахарова, Елены Боннэр.  Вообще, мне кажется, самые интересные люди – те, что менялись. Были абсолютно советскими, строили эту систему, участвовали в преступлениях режима, но потом что-то в них изменилось, произошел переворот всех представлений, и они стали совершенно другими. Так что я бы еще посоветовала автобиографическую трилогию Льва Копелева ""Хранить вечно"".  Копелев был абсолютно советский человек, выросший на идеологии ""лес рубят – щепки летят"", в юности участвовал в раскулачиваниях и оправдывал их. Перелом в нем произошел под конец войны, когда наши войска вошли в Восточную Пруссию и на занятой территории начались эксцессы, в частности изнасилования немок. Майор Копелев, тогда сотрудник Политуправления, не выдержал, начал заступаться, пошел к командованию. Кончилось все тем, что его посадили ""за буржуазный гуманизм"". После отсидки Копелев был правозащитником, а потом эмигрировал в Германию, где стал очень известен.  Нельзя пропустить и воспоминания Юрия Лотмана ""Не-мемуары"". Все знают его как литературоведа, семиотика из Тартусского университета, пушкиниста. Человека, казалось бы, благополучного в советские времена – его печатали, награждали. Но это только на первый взгляд. Когда после войны началась антисемитская кампания, Лотмана никуда не брали на работу. А потом и он не