Побелевший от волнения Мехлис вскинул подбородок и ответил:

– Спасибо за доверие, товарищ Сталин, я справлюсь.

Еще одному из приглашенных, так сказать по партийной линии, Клименту Ефремовичу Ворошилову, Сталин ничего объяснять не стал. Просто позвонил ему полшестого утра по телефону и, сказав:

– Клим, срочно приезжай на полигон в Кубинку, – и повесил трубку. Тиран и диктатор, что поделаешь…

Ни нарком обороны маршал Тимошенко, ни начальник Генерального штаба Мерецков, ни начальник ГАУ маршал Кулик не были приглашены на эти секретные смотрины, что обещало в будущем новые перестановки в высшем командном эшелоне РККА. Зато тут были: генерал-майор Василевский, докладную записку которого Сталин прочел очень внимательно, что называется, с карандашом в руках, и новый начальник ГАБТУ генерал-лейтенант танковых войск Яков Николаевич Федоренко, который не только присутствовал среди приглашенных, но и, можно сказать, исполнял роль гостеприимного хозяина.

Последним из военных прибыл прилетевший из Ленинграда главком ВМФ, адмирал Николай Герасимович Кузнецов. Маршал Шапошников, который уже завтра должен был вернуться в российский госпиталь имени Бурденко, должен был прибыть вместе с колонной.

Сейчас, когда из-за поворота дороги вслед за двумя легковыми машинами одна за другой появлялись рычащие дизелями и лязгающие гусеницами бронированные машины, все присутствующие на полигоне, замерев, смотрели на них и не могли насмотреться.

Для сравнения, тут же у края поля, были выставлены участники минувшей Финской войны – новые тяжелые танки КВ-1 и КВ-2, новейший, только что принятый на вооружение средний танк Т-34 и самая последняя модель советского легкого танка БТ-7.

Разница между ними и пришельцами была видна сразу. Но если присмотреться еще внимательнее, то можно было заметить, что… ба, да это же родня! – без БТ не было бы Т-34, а без Т-34 и КВ не было бы и Т-55, Т-62 и Т-72, которые так вальяжно въехали сейчас на полигон. Черт возьми, оно случайно так получилось, или эта яма была вырыта специально – но, въезжая на трассу, российские танки как бы кланялись своим далеким предкам, присутствующим здесь по полному праву.

Вслед за танками Т-72, Т-62 и Т-55 на полигон въехали две башенных самоходки – «Акация» и «Гвоздика», похожие друг на друга как родные сестры, старшая и младшая. Следом за ними – две командно-штабные машины – командира батареи и старшего офицера. Потом появился очень компактный гусеничный тягач, за ним ощетинившаяся четырьмя стволами калибра 23 мм зенитная самоходка со смешным названием «Шилка».

Следующей шла бронированная машина с маленькой пулеметной башенкой на восьми огромных колесах. Башня была маленькой, зато пулемет внушал уважение. За ней еще одна колесная машина, на этот раз двухосная, но тоже вооруженная крупнокалиберным пулеметом. Как пояснил Сталину генерал-майор Василевский, это была бронированная разведывательно-дозорная машина.

Вслед за БРДМ из лесу показалось несколько грузовиков разных марок, от вполне обычных по размеру трехтонок и пятитонок до гигантов, рассчитанных на перевозку от восьми до десяти тонн груза. Демонстрируя хорошую советскую родословную, они вполне уверенно продвигались вслед за танками по раздолбанной в хлам трассе. В иную такую «ямку с водичкой» банальная «эмка» могла бы провалиться по самое не хочу. И даже знаменитая своей проходимостью полуторка ГАЗ-АА вполне бы могла сесть на брюхо. А этим выходцам из конца века было хоть бы что. Они шли и шли друг за другом, уверенно ныряя в ямы и вскарабкиваясь на ухабы.

Но вот, наконец, колонна остановилась, и из передних машин вышли люди, среди которых товарищ Сталин сразу же узнал маршала Шапошникова и президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. Пока покинувшие машины экипажи не спеша строились перед ними, два человека, готовые определить судьбы этого мира, не спеша двинулись навстречу друг другу.

– Здравствуйте товарищ Путин, – сказал советский вождь, – мы очень рады вас видеть…

– Здравствуйте, товарищ Сталин, – ответил президент России, – и мы тоже очень рады, что вы рады… Но давайте оставим церемонии китайцам и сразу будем говорить по существу.

– Давайте по существу, – согласно кивнул Сталин, – я тоже не очень люблю церемонии. Скажу сразу, что мы внимательно рассмотрели условия предложенного нам соглашения и можем признать, что они нас в общем устраивают. Есть мнение, что дальнейшая бесцельная трата времени – это преступление против нашего государства и нашего народа, и мы намерены прямо здесь подписать предлагаемый вами договор и немедленно приступить к его практической реализации. Мы внимательно изучили рапорты и отчеты товарищей Косыгина, Шапошникова, Василевского, Рокоссовского, Захарова, Симонова и Катукова, и мы понимаем – какую неоценимую помощь вы собираетесь нам оказать.

Сталин внимательно посмотрел на собеседника и добавил:

– Но возникает законный вопрос – а что вы будете с этого иметь, кроме чувства глубокого морального удовлетворения? Поскольку ваша Российская Федерация – это буржуазное государство, и, по нашему мнению, оно должно руководствоваться сугубо меркантильными соображениями.

– Не совсем так, товарищ Сталин, – ответил российский президент, – самые великие дела делаются именно ради этого самого чувства – глубокого морального удовлетворения. Вы уже, наверное, знаете, что несколько лет назад мы успешно провели Зимние Олимпийские игры в Сочи. На взгляд людей, мыслящих исключительно материальными категориями, мы, затратив огромные средства и семь лет времени, не получили от этих вложений равноценной чисто материальной отдачи. Хотя наши экономисты говорят, что это не совсем так.

На самом же деле наш основной выигрыш заключался в росте нашего международного авторитета, в опыте осуществления таких крупных проектов, наконец, в той гордости, которую наши граждане испытали за свою страну. И вдобавок, в качестве материального довеска, мы получили полностью приведенный в порядок курортный регион. Дороги, мосты, линии электропередач, аэропорт. Материальный выигрыш пришел потом, когда наши граждане меньше стали ездить по Турциям и Египтам и больше – на наши черноморские курорты.

Сталин кивнул.

– Мы по своему опыту знаем, какой огромный выигрыш в тридцать шестом году извлек из Берлинской Олимпиады Гитлер. Но все же есть разница между Олимпиадой и войной. Особенно если это не ВАША война.

– А вот тут, товарищ Сталин, – ответил Путин, – вы не совсем правы – это и НАША война. Она останется НАШЕЙ навечно, даже спустя десятки лет после ее окончания. Мой отец защищал Ленинград, моя мать работала медсестрой в госпитале. И так у всех, – Владимир Владимирович кивнул головой в сторону экипажей, уже выстроившихся у своих машин. – Гитлер, находящийся сейчас по ту сторону границы, – это абсолютное зло, которое надо уничтожить полностью и без остатка. А двадцать шесть миллионов погибших советских людей – это огромная кровоточащая рана. У тех, кто в наше время умудрился об этом забыть, нет ни совести, ни разума. Вы слышали что-нибудь про «Бессмертный полк» – шествие по главным улицам российских городов в День Победы тех, у кого в ТОЙ войне погибли близкие, у кого воевали родственники? А таких в России – да и не только в России – большинство.