Павел очень кратко рассказал о себе; затем о встрече и совместной жизни с Комаровым Евгением Михайловичем; о праздновании Пасхи у костра, в кругу узников и, передав привет от изгнанников, предложил, по их просьбе, спеть: «Когда одолеют тебя испытанья…»

Павел в слезах, стоя за кафедрой, пел этот гимн, как когда-то по дороге, проходя мимо женского лагеря «Дусканья». С ним, рыдая, пели все собравшиеся.

По окончании собрания множество христиан подходили, с особым чувством, поприветствовать его. Здесь, на этом месте, Павел Владыкин, как бы символически, представлял собою в целом страдающее братство. Матери, в лице его, прижимали к груди, каждая своего сына-скитальца; вдовы, обливая скорбными слезами плечи Павла, обнимали как своего, навсегда в земных днях потерянного, мужа.

Христианская молодежь, в свою очередь, сомкнувшись в три-четыре кольца вокруг Павла с Наташей, до полуночи громогласно пела самые дорогие, избранные гимны. В числе последних, размыкая кольцо друзей, безмолвно подошла (вся в слезах) и упала на грудь Павла, мать Жени Комарова. Здесь все смолкло, благоговея перед этой трогательной встречей, пока старушку не увели близкие родственники. Здесь же, юные друзья Наташи, девушки и юноши, заключили союз христианской дружбы с Павлом Владыкиным. Расходились уже после полуночи, оглашая торжественными звуками пустынные улицы уснувшего города.

* * *

В приготовлении к браку принимали участие очень много родственников и друзей, так что тесная избушка Кабаевых, днем, а особенно вечерами, часто была переполнена до отказа. Когда уже все самые нужные приготовления к браку были сделаны, Павел с Наташей получили возможность побывать на свидании с Михаилом Шпаком и были рады, когда им об этом объявили. Владыкин проникся особым чувством благоговения к узнику после того, как они, пройдя по лабиринтам узеньких улиц восточной столицы, оказались на окраине и увидели за высоким глинобитным забором, обтянутым поверх колючей проволокой, скученно громоздившиеся разнообразные постройки вокруг двухэтажного здания. Владыкин без труда определил, что это колония заключенных, в которой давно томится в неволе, узник Михаил Шпак.

Наташа имела самое искреннее, глубокое расположение к Михаилу, как к старшему брату в Господе, неутомимому и бескомпромиссному проповеднику Евангелия. Это расположение она сумела, за эти короткие дни, передать (в рассказах о нем) и Павлу. Но сказала и о своей тревоге: что в последнее время Михаил заметно изменился, притих, при встречах не выражал той пылкой ревности и неутомимой жажды к распространению Евангелия. Объяснялось ли это утомительным, неоднократным пребыванием в страданиях, в неволе, или тем бесчестным отношением к нему, со стороны старцев-служителей на воле (особенно перед его арестом), или же в свою меру колючими, холодными упреками жены Дины, сопровождавшимися постоянным недовольством на верующих — сказать было трудно, но некоторые из друзей опасались, не могло ли произойти в нем, какого-то духовного надлома.

Наташа приготовила к свиданию самое лучшее из гостинцев (по имеющимся возможностям), а Павел горел желанием обнять Михаила, как узника в Господе (будучи сам изгнанником) и как сотрудника в деле Божьем. После некоторых оформлений и недолгого ожидания Михаил, в сопровождении конвоира, показался наконец, сначала — за железными прутьями лагерных ворот, а потом и в открытой двери.

При встрече Павел отрекомендовал себя и, горячо обняв, трижды приветствовал узника. Михаил, догадавшись о взаимоотношениях Наташи с Павлом, поздравил их, в свою очередь, с будущим браком. На лице и в настроении Михаила Павел заметил, действительно, оттенок то ли обиды, то ли утомления, и, не дождавшись с его стороны, обычных в этих случаях, расспросов, начал сам:

— Брат Михаил, меня с вами заочно познакомили самые близкие друзья: Женя Комаров с Лидой; и еще там, на Крайнем Севере, все мы (узники) прониклись к вам самым искренним расположением.

Провожая меня сюда, все друзья передавали вам самое сердечное приветствие. Кроме того, по расположению и нашему достатку, мы, желая проявить любовь на деле к вам и вашему дому, собрали средства. Здесь, по прибытии, дом Кабаевых и многие другие заверили нас в самом искреннем расположении к вам. Вот только многих смущает, почему у вас изменилось с некоторых пор настроение? Считаю, что я об этом имею право у вас спросить, так как и сам, еще до сих пор, несу скорби за моего Господа.

На заданный вопрос Михаил не ответил ничего определенного, уверяя, что его внутреннее упование осталось незыблемым.

— Брат Михаил, я буду звать тебя на ты, и опять хочу коснуться твоего состояния — оно у тебя опасное. Ты можешь лишиться тех благословений, какие получил от Господа, после перенесения столь великих скорбей.

Я слышал, что перед арестом ты избирался на пресвитерское служение, но бесчестные служители, хитростью и лукавством, подменили твою кандидатуру, что некоторые из них предали тебя, отягчив тяжесть твоих уз. Смотри, брат мой, не ожесточай своего сердца, хотя они и достойны осуждения; суд им придет в свое время. Но знай, что в ожесточенном сердце, благодать не может пребывать. Ожесточение — это один из горьких корней, который возникнув, лишает человека благодати. Обиды у нас, конечно, будут возникать, потому что нас многие обижают, но им никак нельзя давать место в сердце; и силой Божьей: через молитву и добрые помыслы — мы должны хранить сердце свое чистым. «Старайтесь иметь мир со всеми и святость… чтобы кто не лишился благодати Божией; чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда…» (Евр. 12, 14–15). Я не призываю тебя сотрудничать с лукавыми людьми, Слово Божье учит удаляться таковых, но не ожесточай сердца своего, чтобы не потерять свой венец. Задача злодея (какой бы он ни был): ядом зла отравить душу; но любовь учит нас: не воздавать злом за зло. То, что ты не отомстил обидчику — правильно и по-христиански, но это не все, надо и обидчивость отвергнуть, распять. Она — проводник злых помыслов. Если от нее не избавишься, она завтра приведет тебя к падению.

Брат, смотри, береги дух свой и не допусти, чтобы он был пораженным; пораженный дух — ничем не исправишь. Человек долгие годы может испытывать в себе жгучие обиды и молчаливо переносить их, потому что у него нет возможности — воздать за них. Но как только он избавится от обидчиков, то те обиды, какие у него накопились, он может изливать и на своих близких. Смотри, глубоко вникни в себя, и «не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим.12:21).

Принял или не принял Михаил Шпак это строгое предупреждение от