Страх разрывал изнутри, хотелось скулить. Я ощущала, что имею физическое тело, нахожусь в нем, но кто-то забыл подключить к работе мозг, и теперь в нем было темно и пусто. Сумбурно мечущиеся панические мысли, но ни одного просвета. Как я попала туда, где я есть?

Я еще раз моргнула глазами, да — веки определенно двигались. Но темнота не исчезала. Было ли мне когда-нибудь так страшно, как теперь? Я не помнила даже этого. А должна ли была? Что я вообще за существо? Я ведь человек? Или это кошмарный сон?

Из горла начали вырываться всхлипы, от отчаяния я начала судорожно ощупывать руками чужеродное и незнакомое пространство вокруг себя.

— Где я? Где я? Где я? — По щекам катились слезы. Что, если я совсем одна, и мне никогда никто не ответит?

— Тихо, тихо, Шерин. Успокойся….

Чей-то голос пробрался через льющуюся сверху панику.

— Я не вижу. Где я? Кто я?!

— Шерин, тихо….

— Почему так темно!? — Голос сорвался на крик.

Чьи-то руки обхватили мои плечи. Притянули к себе. Обняли. Стало спокойней. Я поняла, что знаю этот голос. С ним было легче, темнота становилась менее враждебной. Хотя я не могла вспомнить ни лица, ни имени.

— Тихо, милая…. Попробуй поспать, тебе станет лучше. Темнота пройдет.

— Пройдет? — Тихо спросила я, не замечая, как мои пальцы впиваются в чье-то плечо. — Темно. Ничего не помню….

— Все будет хорошо утром. Засыпай.

Кто-то гладил мои волосы. Я интуитивно зарылась в ласковые пальцы.

— Это сон? Кошмар?

— Да…. Он пройдет. Я с тобой.

— Пройдет…. Хорошо…. — Успокоилась я. По-крайней мере в этой тьме я была не одна. Мыслей нет, памяти нет, но и страх ушел. Я перестала дрожать…. Стало как-то апатично хорошо.

Сознание мое схлопнулось так же быстро, как и возникло до этого. Я уснула.

В следующий раз я проснулась об острой боли. Голову будто разделили надвое раскаленным прутом. Я снова начала всхлипывать, еще толком не проснувшись.

— Больно, больно, больно….

Но на лбу лежала чья-то рука, принося облегчение. Пальца иногда шевелились, от их движения боль утихала.

— Больно, больно….

— Уже не так больно. — Отвечал голос. — Сейчас ты уснешь….

И я снова засыпала.

Засыпала, чтобы просыпаться снова и снова. Паника, отчаяние, боль чередовались как бессменные вахтеры. Темнота пугала, пустота рвалась на части чьи-то тенями и неслышными криками, боль возвращалась, чтобы вколотить очередной болт через лоб, после чего уступала место тишине и страху. Знакомый голос вплетался во внутренний разброд, шепча какие-то слова. Звучал то громче, то тише. Иногда удалялся совсем далеко, иногда возвращался так близко, что, казалось, звучал прямо в моей голове. Голос всегда успокаивал, руки держали, чья-то теплота спасала, не давала окончательно утонуть в безумии.

Уже под утро, я, наконец, вспомнила, как меня зовут.

Вернулись еще какие-то детали. Выныривая и проваливаясь в сон, я обнаруживала все новые части воспоминаний, не сочетающиеся друг с другом. Разбросанные, и оттого, терзающие. Нос мой утыкался в чью-то кожу, прижимался к ней, вдыхал запах, который позволял снова провалиться в сон на короткое время.

Не знаю, сколько времени прошло, но я проснулась от того, что кто-то осторожно гладил меня по голове. Какое непривычное ощущение….

— Шерин?

Я нехотя приоткрыла глаза, чтобы еще раз увидеть темноту и охнула.

— Только не снова….

— Все в порядке. Это пройдет.

Теперь мои воспоминания были в полном объеме при мне, как будто и не пропадали ночью, вызывая постоянные кошмары и провалы сознания.

— Халк?

— Да, я здесь.

— Как ужасно было….

— Знаю. Все будет хорошо. Потерпи пока.

Он отнял руки от моей головы, и я поразилась тому, что, казалось, за ночь привыкла к его прикосновениям так, как будто они были со мной каждую ночь. Невероятно, я проспала всю ночь в его постели, рядом с ним (или на нем?). Если это, конечно, можно было назвать «проспала». Так или иначе, смущение быстро переросло в благодарность от того, что Халк настоял на том, чтобы мы провели эту ночь вместе. Я ужасалась даже представить, что было бы, останься я одна.

— Сейчас утро, да?

— Да.

— Сколько времени?

— Восемь двадцать утра. Скоро будем завтракать. Я пойду в кабинет, а ты пока сможешь одеться. Твои вещи лежат на тумбе, у кровати, справа. Сможешь найти?

— Конечно…. — Уверенности в этом у меня не было, но я старалась казаться бодрой.

— Когда оденешься, позови меня, я провожу тебя в кабинет.

— Ладно.

Халк покинул спальню.

Ну что ж, где здесь тумба?

Я села на постели и осторожно свесила ноги с кровати. Как хорошо, что пришел новый день. Даже если я его не вижу. И хорошо, что мои воспоминания снова при мне. Я содрогнулась, вспомнив ночные кошмары, и в очередной раз порадовалась, что все время Халк был со мной.

Что ж…. новый день. Значит, на один день ближе к зрению. Нужно просто потерпеть. Я смогу. У меня все получится.

Осталось только как-то одеться.

Я никогда раньше не задумывалась, что закрытые веки — это не темнота. Что такое темнота, я поняла только теперь. Раньше всегда казалось, что закроешь глаза, и становится темно. И только теперь вспомнила, что все равно пробивался свет, какие-то пятна, блики…. Становилось то ярче, то тусклее, но, тем не менее, свет все равно был.

А теперь перед глазами как будто стояла кирпичная стена. Ни лучика, ни оттенков, ни намека на какой другой цвет, кроме черного.

Именно об этом я думала, сидя на диване, пока Халк что-то расставлял на столе. И пахло это что-то просто изумительно.

— Посмотрим, что у нас здесь. — По-деловому звучал его голос. — Тосты, масло, сыр, джем, йогурт, мюсли, ветчина, сок…. Что ты предпочитаешь? Говори, я просто буду подавать тебе.

— Ох… — Я смутилась. Это же будет его так напрягать — постоянно заботиться о слепом компаньоне, который сам и вилку-то найти не может. Переборов смущение, я попросила. — Тост с маслом, пожалуйста.

— Шерин, не стесняйся просить все, что хочешь.

— Тогда тост с маслом и сыром.

— Что-нибудь еще?

— Пока все.

— Сейчас будет.

В руках у меня появился горячий хрустящий хлеб, намазанный маслом, покрытый сверху тонким пластиком ароматного сыра. Я откусила и с наслаждением принялась жевать. А может, быть слепым не так уж и плохо? Можно просто получать все в руки и наслаждаться. Особенно, если кавалер был так галантен, как Халк.