— Про еду-то он, конечно, по привычке, так сказать, для отвода глаз, чтобы я немного расслабился, — мельком подумал Нертов, продолжая разговор с Палычем, — нет, я точно не могу сказать, что за сделка была в Алма-Ате. Правда, потом мне пришло в голову, что видимо, наши хотели под будущую липовую поставку получить безналичную проплату из Казахстана в советских рублях. Затем было бы заявление об отказе от выполнения договора, и деньги бы вернулись назад, в Алма-Ату. Только уже не в советских рублях, имевших еще хождение у казахов, а в новых российских. По курсу примерно три к одному. Ну, конечно, за вычетом «комиссионных».

Действительно, резон в подобной операции в 1994 году был прямой: на территории России имел хождение лишь новый рубль, а некоторые бывшие республики СССР еще пользовались в качестве платежного средства обесцененными рублями образца 1961 года. Правда, по безналичным расчетам не имело значения, какие рубли переводятся. А вот при обналичивании разница становилась весьма существенной. На российский рубль в том же Казахстане можно было купить три, а то и четыре советских. Только все равно Алексей не мог уловить, куда клонит Расков, почему начальника уголовного розыска вдруг заинтересовала операция, которой если кто и должен заниматься, то лишь ОБЭП, да и то это бесперспективно — умысел на обналичку в век не доказать, да и времени уже столько прошло. Поэтому Нертов довольно спокойно излагал свои предположения, рассчитывая на взаимную откровенность…

Тут Леонид Павлович сжалился и намекнул, что по некоторым прикидкам этот самый Ким может быть каким-то образом причастен к смерти оперативника. Не вдаваясь в подробности, старый сыщик лишь заметил, что похожего по приметам человека видели около отделения милиции, а по данным аэропорта Ким нынче находится в городе.

— Слушай, а ты не мог бы как-нибудь случайно встретить этого казаха-корейца, — поинтересовался Расков, — пообщался бы с ним, что ли, о делах военных поговорил, а заодно и про Керимбаева-старшего, глядишь, что узнал?

И старый оперативник заговорщицки подмигнул, глядя на Алексея, все еще недоумевающего, как за столь короткий срок, прошедший со дня их предыдущей встречи, Расков умудрился не только не забыть о вскользь упомянутом жителе Алма-Аты, но сопоставить этот рассказ с последними событиями и к тому же «вычислить» нынешнее место нахождения Кима…

* * *

Но встреча с казахским гостем не состоялась. Сначала Нертов закрутился на работе, а ближе к вечеру самолет, в котором сидел Иван Ким, уже взял курс на Алма-Ату. Гость покидал Питер в отвратительном настроении: впервые за многие годы службы он не выполнил служебное задание. И добро бы, как нынче стало модно говорить, из-за форс-мажора — обстоятельств непреодолимой силы, вроде цунами на Финском заливе или землетрясения гранитной подушки, на которой покоится город — все это еще кое-как можно бы пережить. Так нет: он, профессионал военной контрразведки, руководитель службы безопасности солидной фирмы и доверенное лицо ее руководителя не смог справиться с единственным своим подчиненным! И не с каким-нибудь отморозком, на вопрос: «Зачем вам голова?» задумчиво отвечающим «…А я в нее ем». Девчонка. Обыкновенная своенравная девчонка, которую следовало лишь вовремя щелкнуть по носу. А еще лучше — сразу же из аэропорта отправить домой в Алма-Ату…

«Ну ладно, если я и вылечу с работы, — угрюмо решил Ким, — без куска хлеба не останусь — профессионалы везде нужны. А вот Айгюль эта»… — Ким злорадно стал размышлять, какие кары напустит уважаемый господин Керимбаев на своенравное создание, всю командировку явно строившее глазки своему напарнику.

Бывший контрразведчик злился, не желая признаться себе лишь в одном: на те самые глазки, которые ему строила Айгюль, он не рассчитывал, отправившись на задание. Неизвестно, то ли Ким где-то излишне размечтался, то ли просто расслабился, но последние ночи вместо ставших привычными кошмаров о нападении на Объект ему снилась только напарница. Он представлял, как Айгюль встречает его дома после службы, накрывает на стол, нежно прижимается к его щеке…

Но все сны теперь были в прошлом. После вчерашнего вечера ничего больше с Айгюль у Кима не будет.

«Эксцесс исполнителя!»! — Очередной раз зло подумал Ким и снова мысленно вернулся к злополучному вчера…

* * *

Шварц уже был почти в их руках: осталось только выбрать момент, когда его можно будет спокойно взять. Конечно, оптимальным было прихватить подозреваемого на пороге его собственной квартиры, затолкать внутрь, а там уж, вколов внутривенно какой-нибудь дряни, парализующей волю, аккуратно вывезти из города. Но эту затею пришлось отбросить, так как в квартире могли быть посторонние: та же любовница Шварца со своим пацаном. Поэтому Ким решил выждать.

Казалось, ничего не предвещало беды. Айгюль беспрекословно мерзла в промозглой питерской сырости, ожидая выхода подозреваемого из дома. Затем ей удалось проследить путь милиционера до метро. Самым удачным оказалось, что телефон-автомат, стоящий рядом с тем, из которого начал названивать Шварц, оказался свободным. Девушка смогла не только запомнить номер, который набрал «объект», но и услышать обрывок разговора, из которого стало ясно, что тот вечером поедет на какую-то встречу в Озерки.

Установить по номеру телефона адрес труда не представляло. Ким даже не удосужился искать бывших коллег, а просто купил на толкучке СД-диск с базой данных ГУВД. Продавец любезно указал на прогуливавшегося неподалеку парня, сказав, что у того есть портативный компьютер, на котором можно опробовать приобретение. Через несколько минут Ким уже мог спокойно выкинуть покупку: высветившийся на экране адрес прочно врезался в память бывшего контрразведчика.

В течение остатка дня Ким с Айгюль проверили подходы к частному дому, который намеревался посетить Шварц и, убедившись, что там пока никого нет, осторожно пробрались на чердак, приготовившись к длительному ожиданию. Только, видно, здесь судьба отвернулась от казахских гостей: ожидая встречи Шварца с хозяином, они упустили, что в доме притаился еще один человек, также незаметно обосновавшийся здесь еще за пару часов до прихода Кима и Айгюль…

* * *

— Ты что, «наследил», где только можно? — Набросился на Шварца хозяин дома, как только за милиционером закрылась дверь. — Почему к клиенту вдруг охрану приставили?..

Хозяин казался каким-то испуганным, суетливым. Выключив свет, он осторожно выглянул через занавеску в окно и внимательно осмотрелся по сторонам. Деревья и кустарник мешали наблюдать за улицей. Но, казалось, ничего подозрительного вокруг не было — соседи-пенсионеры в это время, досмотрев очередную «Просто Марию», потихоньку отходили ко сну, праздно шатающихся малолеток-тинейджеров тянуло в более шумные места, чем неширокие улочки с массивными заборами новых кирпичных коттеджей, владельцы которых тоже не питали особой страсти к пешим прогулкам по слякотному городу.

Дом, который посетил Шварц, был построен в одном из самых престижных мест — прямо на берегу озера. Правда, новый «сиротский домик» не успел украсить местный ландшафт — определенные финансовые затруднения последних месяцев заставили хозяина отложить грандиозное строительство и временно найти обитель в старом деревянном доме бывших хозяев. Прежний сад, в котором некогда местные мальчишки воровали недозрелые яблоки, а их старшие приятели обламывали ветки сирени на букеты для подружек, был спешно вырублен прошлым летом. Тогда у нового владельца дома дела шли весьма успешно и ему ничто не мешало строить грандиозные планы обустройства участка, подкрепленные рассматриванием архитектурного проекта, сделанного довольно известным мастером. Но нынче папки с аккуратно вычерченными перспективами и разрезами пылились на подоконнике, став неотъемлемой частью открывавшегося вида на воду и фрагмента кладбищенской ограды, тянувшейся по косогору на противоположном берегу.