Как бы то ни было, мир тенниса не был уверен, как следует относиться к первому поражению Федерера, ставшего отцом. В четвертьфинале турнира серии «Мастерс» в Монреале Федерер лидировал в последнем сете против Жо-Вильфрида Тсонга со счетом 5–1, выиграв одиннадцать из предыдущих тринадцати геймов, но в результате ему было нанесено поражение со счетом 7–6, 1–6, 7–6. При том, что он победил в тех предыдущих турнирах в Мадриде, «Роллан Гаррос» и Уимблдоне, это поражение лишило его шанса победить во всех турнирах на трех различных покрытиях. Однако на следующей неделе он победил Энди Маррея и Джоковича, выиграв турнир в Цинциннати. Большое значение придавалось тому, что он, будучи отцом, победил на Открытом чемпионате Австралии пять месяцев спустя, но к тому моменту он уже привык к роли папы – только победа в «Цинци» на самом деле что-то для него значила, потому что тогда девочкам все еще было всего пара недель от роду. «Это было нечто особенное, – говорит он, – потому что это произошло сразу же, это было что-то новое».

По иронии судьбы, на Открытом чемпионате США победила мама, а не папа. Как и Федерер, Ким Клейстерс участвовала в своем третьем турнире после того, как стала мамой, только в ее случае она «отошла от дел» на двадцать семь месяцев. Ее триумф стал главной новостью года в женском теннисе, особенно потому, что Серену Уильямс дисквалифицировали в полуфинале за то, что она оскорбила судью, зафиксировавшего у нее зашаг. А вот как так получилось, что Федерер не присоединился к Клейстерс в первой паре матери и отца в Открытую эру тенниса, все еще непонятно.

После побед над Сёдерлингом и Джоковичем Федерер встретился с Хуаном Мартином дель Потро в финале. Федерер выигрывал во всех предыдущих шести матчах с ним, и, если он мог победить высокого аргентинца на корте с грунтовым покрытием, несомненно, он должен был победить его и на твердых кортах – это было логично. Так и должно было быть, когда Федереру оставалось всего два очка до победы в четвертом сете.

И все же Федерер на том Открытом чемпионате США был отчего-то очень раздражительным – никто не знает почему. Сам он это отрицает, но таким он тогда казался и в закулисье, и еще в одном финале Большого шлема, длившемся пять сетов. Когда Федерер подавал при счете 5–4 во втором сете, при том, что он победил и в первом, дель Потро понадобилось много времени на то, чтобы проверить, не коснулся ли мяч линии. Однако это привело к тому, что мяч был признан недействительным, и это сравняло счет до 5–5, и это начало раздражать Федерера. Позже в течение этого матча Федерер дал понять судье Джейку Гарнеру, что он думал, использовав неприличное слово прямо в зоне слышимости микрофонов телевизионщиков и отказавшись соглашаться с чем-либо, что Гарнер сказал в ответ. Многие в мире тенниса согласятся, что у Федерера непростые отношения с проверочными мячами – если судья может вынести вердикт, тут же увидев ошибку, почему игроку может быть позволено бродить по корту, искать след, смотреть на тренера, а затем проверять через несколько секунд после того, как мяч коснулся земли? Судейской ветви тенниса стоит взять это под свой полный контроль. И все же для Федерера было нехарактерно такое высокомерное и оскорбительное поведение. Позже он получил штраф в размере полутора тысяч долларов, что случалось редко и едва ли было ощутимо для его счета, но, что гораздо важнее, он проиграл матч.

В четвертом сете он все еще должен был выиграть, но как только дель Потро довел матч до решающего момента, казалось, что у Федерера не осталось сил, и дель Потро победил со счетом 3–6, 7–6, 4–6, 7–6, 6–2. Матч длился четыре часа и шесть минут. С точки зрения сетов это было зеркальным отражением победы Федерера в полуфинале Открытого чемпионата Франции.

Давая комментарии после матча, Федерер в какой-то степени казался фаталистом. «Так иногда случается», – сказал он. Возможно, у него было ощущение, что этот финал не должен был так закончиться. Таким же фаталистом он был и когда говорил о финале Уимблдонского турнира, в котором он проиграл Надалю: «Я верю, что на все есть свои причины, и возможно, мне было не суждено победить в шестом Уимблдонском турнире в 2008 году». Однако, несмотря на то что в остальном тот год был для него отличным, победа в этом турнире от него ускользнула, а дель Потро стал первым игроком, кроме Надаля, которому удалось победить Федерера в финале Большого шлема.

Как и большинство игроков, победивших Федерера, дель Потро проявил благородство. «На этой неделе у меня было две мечты, – сказал он на церемонии награждения, бросая взгляд на побежденного соперника. – Первая – это победить на Открытом чемпионате США, а вторая – быть похожим на Роджера. Одна мечта осуществлена, но мне над многим еще надо поработать, что быть похожим на тебя».

Это был знаменательный цикл. Федерер начал год турниров Большого шлема с сокрушительного поражения в Открытом чемпионате Австралии со счетом 6–2. Год закончился снова сокрушительным проигрышем в финале Открытого чемпионата США со счетом 6–2. Но он снова дошел до финалов всех четырех главных турниров и выиграл два из них. Даже в момент поражения в Нью-Йорке он мог видеть всю картину целиком: «Сегодня мне для победы не хватило двух очков, но у меня был невероятный год, я был в финалах всех крупных турниров и победил в двух из них. Конечно, я хотел бы победить и в остальных двух, но год и так уже стал потрясающим – я женился, у нас родились дети. Не знаю, чего еще я мог бы желать».

И он на самом деле больше ничего не хотел. Он неохотно поехал в Геную на плей-офф Кубка Дэвиса, в котором Швейцария играла против Италии. Он играл в Базеле, проиграв в финале Джоковичу. Он проиграл в первом раунде турнира серии «Мастерс» в Париже и в полуфинале финала Мирового Тура АТР в Лондоне после того, как победил Маррея и дель Потро на групповом этапе. Ошибочно было бы говорить, что он несерьезно относился к этим матчам – он настолько хотел оставаться на вершинах рейтингов, по крайней мере до 7 июня 2010 года, когда он побил бы рекорд Пита Сампраса, стоявшего на первой позиции в течение двухсот восьмидесяти шести недель, что старался получить очки везде, где только мог. Но турниры Большого шлема определенно значили для него намного больше, чем простые соревнования тура, и только при приближении Открытого чемпионата Австралии в начале 2010 года его уровень действительно вырос.

За шесть дней до начала Открытого чемпионата Австралии сильное землетрясение потрясло Гаити. Страна, которая и так была очень бедной и разрушенной десятилетиями сомнительного управления, страдала от гуманитарной катастрофы такого уровня, который многие и представить себе не могли. ООН назвала ее худшим бедствием, с которым ей приходилось иметь дело.

Субботним утром, за два дня до начала турнира, Роджер Федерер позвонил Крейгу Тайли, директору турнира, и спросил, может ли он с группой других ведущих теннисистов провести благотворительный матч, чтобы собрать средства для Гаити. «Сначала я хотел отказать, – говорит Тайли, – потому что это был бы кошмар в плане логистики и безопасности». Но он согласился обдумать эту идею, тогда как Федерер отправился выяснять, хотят ли его коллеги принять в этом участие.

В пять часов вечера, всего семь часов спустя, Федерер провел предматчевую пресс-конференцию, на которой рассказал про «Хит для Гаити». Он договорился об участии Ллейтона Хьюитта, Рафаэля Надаля, Энди Роддика, Новака Джоковича, Серены Уильямс, Ким Клейстерс и ведущей теннисистки Австралии Саманты Стосур в смешанной парной игре, в которой были разрешены замены игроков. Все теннисисты должны были играть с микрофонами, чтобы публика слышала все, что они говорили. Тайли, в свою очередь, организовал большое количество временных сотрудников «Мельбурн Парка», в особенности работников службы охраны и организаторов питания, которые согласились поработать лишний день, некоторые даже бесплатно.