Вплоть до вечера вторника швейцарская команда ожидала, что Федерер к ним присоединится, или хотя бы верила в это. Несмотря на то что он утверждал, что первый раунд не вписывается в его расписание физической подготовки, он всегда появлялся в сентябре на плей-офф. Однако вечером во вторник он на своем сайте опубликовал заявление о том, что «после долгих размышлений» принял решение не присоединяться к швейцарской команде. «Мне нужно дополнительное время на то, чтобы расслабиться после напряженных недель в Северной Америке, чтобы я мог как следует закончить этот год». Таким было заявление на его веб-сайте. Люди, близкие к Федереру и «Швейцарскому Теннису», уверены, что Федерер собирался отправиться в Астану, но его отговорила Мирка. Команда Федерера не допускает утечек информации, так что подобные предположения останутся слухами до тех пор, пока сам Федерер не прольет свет на этот вопрос.

Какова бы ни была истинная причина, на Кубке Дэвиса его не было. И хотя швейцарцы и были теоретическими фаворитами, Станислас Вавринка потратил столько энергии, пробиваясь в свой первый четвертьфинал на Открытом чемпионате США, что сил у него уже не осталось. Казахстан использовал эту возможность, и швейцарцы выпали из мировой группы к вечеру субботы. Трагедия для швейцарцев заключалась в том, что к началу первого раунда в 2011 году у них было два игрока, входивших в список лучших пятнадцати теннисистов, но не было места в мировой группе. Возможно, это была последняя возможность Швейцарии извлечь выгоду из лучших годов Федерера на Кубке Дэвиса.

Когда Федерер завершил свой сезон 2010 года первым матчем против Надаля после финала в Мадриде шестью месяцами ранее, за ним значилась всего одна победа из шести матчей с эпичного финала Уимблдона в 2008 году. Его величайший успех в 2009–2010 годах приходился на время, когда Надаль либо получал травму, либо оправлялся от нее. Так что, хотя никто не сомневался в том, что Федерер заслуженно получил свои четырнадцатый, пятнадцатый и шестнадцатый титулы Большого шлема, все еще высказывались сомнения, может ли он победить Надаля в финале крупного турнира.

Финал Мирового Тура АТР не обладает тем же статусом, что и финал Большого шлема, это определенно не так. Однако бой Федерера с Надалем на театрально залитой светом арене «О2» в Лондоне вызвал больший ажиотаж. Надаль мог позволить себе его проиграть: он провел лучший свой год, победив на Открытом чемпионате США, закрепив за собой звание первой ракетки мира. А вот мог ли Федерер? От потенциального финала Открытого чемпионата Австралии их разделяло девять недель, и, если бы Надаль победил Федерера на твердом корте, получить пятый титул Открытого чемпионата Австралии ему мог бы помешать психологический барьер.

Федерер все же победил, и победил благодаря тому внушительному агрессивному стилю, который помог расправиться с Давидом Феррером, Энди Марреем, Робином Сёдерлингом и Новаком Джоковичем на пути к финалу. Ему также помогло то, что в полуфинале он победил за час и девятнадцать минут по сравнению с тремя часами и одиннадцатью минутами, которые потребовались Надалю на то, чтобы победить Маррея на тай-брейке последнего сета. Надаль отказался списать поражение на усталость, но все наблюдавшие за матчем знали, что именно это оказало свое влияние на Надаля, особенно когда Федерер выиграл его подачу в четвертом гейме последнего сета, а Надаль больше не выиграл ни одного гейма.

И все же психология той победы так и не была подвергнута испытанию в Мельбурне. Надежды Надаля стать первым после Рода Лейвера в 1969 году, получившим все четыре главных титула, – то, к чему Федерер приблизился на Открытом чемпионате Франции 2006 и 2007 годов, – разрушились во втором гейме четвертьфинала против Давида Феррера, когда он порвал сухожилие. Он играл до конца, но знал, что победить не сможет.

Это должно было освободить Федерера от лишних переживаний. В полуфинале он встретился с Джоковичем, и победителю предстояло играть в финале либо с Феррером, либо с Марреем. Хотя он проиграл Джоковичу в полуфинале из пяти сетов на Открытом чемпионате США четырьмя месяцами ранее, Федерер с тех пор трижды уверенно побеждал серба в туре. Кроме того, казалось, что ни Маррей, ни Феррер не могли одолеть великого теннисиста на крупнейших турнирах. Он уверенно держался после изнуряющих пяти сетов против Жиля Симона, которые проходили в весьма прохладных условиях и закончились за полночь. Казалось, что Федерер был настроен на получение семнадцатого титула Большого шлема.

Но Джокович его победил. Два фактора повлияли на то, что матч закончился со счетом 7–6, 7–5, 6–4. Во-первых, Джокович играл наилучшим за всю свою карьеру образом, использовал великолепную работу ног и уверенность, полученную благодаря победе Сербии на Кубке Дэвиса семью неделями ранее. Во-вторых, агрессивная тактика Федерера оказалась недостаточно гибкой перед лицом парня, который в тот день способен был исполнять великолепные ответные удары. Федерер большую часть матча играл близко к задней линии, но глубина оборонительного удара Джоковича была такова, что редко когда Федереру удавалось подобраться к сетке. У него было меньше времени на то, чтобы приспособиться, когда несчетные мячи серба увели его с задней линии. Джокович лучше играл на большем расстоянии и в итоге получил свой второй титул Открытого чемпионата Австралии, разгромив Энди Маррея в финале.

Поражение в полуфинале оставило турнир всего со вторым финалом Большого шлема за последние шесть лет, в котором не было ни Федерера, ни Надаля. Мировые СМИ снова задавались вопросом о том, не был ли факел передан следующему поколению, – это было неизбежно. Мысль была справедлива, но журналисты редко спрашивают себя, каково теннисисту слышать вопрос наподобие: «Как вы считаете, означает ли этот результат, что факел был передан новому поколению?» Кто-то задал такой вопрос Федереру, на что раздраженный швейцарец ответил: «Не знаю, спросите меня через полгода».

Великих чемпионов всегда слишком рано списывают со счетов, в то время как многие дополняют свою историю и список побед, вернувшись, когда мир уже считает, что их время прошло. Было слишком рано списывать Федерера после поражения, которое означало, что он не получил титул Большого шлема – кстати, впервые с середины 2003 года. Однако дуэт на вершине мужского тенниса превратился в трио.

В истории останется то, что Роджер Федерер получил свой семнадцатый титул Большого шлема и выиграл на седьмом Уимблдонском турнире в июле 2012 года, завершив период с момента получения шестнадцатого титула, длившейся два с половиной года. Что историки могли упустить, так это то, что победа на Уимблдоне вернула его на вершины мировых рейтингов. Так был побит рекорд Пита Сампраса, бывшего первой ракеткой мира в течение двухсот восьмидесяти шести недель. И хотя цифры статистики все точно и регулярно демонстрируют, эти голые цифры не покажут, насколько неожиданным и впечатляющим было это достижение.

Когда Федерер выступал, получив свой семнадцатый титул, он сам сказал, что подготовка к нему началась больше чем за год на Открытом чемпионате Франции в 2011 году. Это было чем-то вроде краеугольного камня турнира Большого шлема, поскольку впервые за восемь лет никто не считал Федерера реальным претендентом на победу. Несмотря на то что он был посеян под третьим номером, он остался незамеченным. Тому были веские причины: Джокович использовал импульс, вызванный победой на Кубке Дэвиса и Открытом чемпионате Австралии, в двух турнирах на твердых кортах, состоявшихся в начале года, и трех турнирах на корте с грунтовым покрытием. Он продемонстрировал выдающееся выступление и прибыл в Париж, не проиграв ни в одном матче за весь год. По сути, последним человеком, одержавшим над ним верх, был Федерер. Это случилось в ноябре 2010 года, в полуфинале финала Мирового Тура АТР в Лондоне, в матче, в котором Джокович, казалось, был нисколько не заинтересован – возможно, в связи с приближающимся финалом Кубка Дэвиса, который так много значил для его страны и для него, истинного патриота.