не время. Вряд ли нам удастся освободить всю территорию, но чем больше земли будет очищено от этой мрази, тем лучше.

Я поцеловала его в щеку, а сама побежала на дальнейший обход. И одна из медсестер мне прошептала:

– Мне рассказали, что завтра на улице Артема будет что-то очень интересное. Пойдешь?

– Если успею. Мне завтра к начальству, оформлять возвращение в часть. Хорошо еще, они сейчас в Донецке.

И я, к своему удивлению, успела – началось все позже, чем передавало «сарафанное радио». И когда я подошла к трофейной технике, то увидела стоявших рядом Марину, Анджелу и каких-то людей постарше с двумя детьми – мальчиком и девочкой. А разговаривали они – мое сердце начало биться чаще – с моим Андреем, а также моими старыми друзьями Тулушем и Мишей Студзинским, еще одним человеком лет пятидесяти, красивой блондинкой, в лице которой прослеживались некоторые восточные черты, и молодым мужчиной незапоминающегося вида.

– Адочка! – закричал Андрей, увидев меня. – Айда к нам!

Эх, как жаль, что меня не было в части дальше – ребята рассказали такое… Игорь – так звали отца двоих детей (точнее, как оказалось, четверых, хотя из двоих детей, которых я видела, девочка была у них приемной) и Орест – так звали его друга – оказались героями Афгана. Именно они, а также Семен Каретников – тот самый «молодой мужчина незапоминающегося вида» – вместе с Тулушем и Мишей и провернули ту операцию, в результате которой была освобождена Саур-Могила. А мой Андрей участвовал в освобождении этой вершины. Да, а жена Игоря – Аня – оказалась той самой легендарной врачихой нашей больницы, которая возглавила «десант» в Снежное.

Меня обрадовало, что Марина ворковала с Орестом, а Анджела – с Мишей. Тулуш же не сводил глаз с Айлуны, как он нам представил блондинку. Так что конкуренция моя, похоже, самоликвидировалась, и, может, мне и повезет с Андреем… Впрочем, время покажет. А пока, как сказал мой любимый, главное – победа, а все остальное – потом.

– Андрей, – решилась я. – А не хотите со мной прогуляться? Я покажу вам такие места в Донецке, которые вы не видели.

– Подождите, я спрошу друзей, – улыбнулся тот.

– А может, мы с вами вдвоем? – я почувствовала, как у меня замерло сердце. Но Андрей обвел всех глазами и кивнул:

– Да, похоже, им тоже скучно не будет. Пойдемте!

И так мне было хорошо, что я неожиданно для самой себе запела:

Спят курганы темные, солнцем опаленные…

Две девушки, стоявшие рядом, подхватили:

И туманы белые ходят чередой.

То один, то другой голос присоединялся к нам, а потом вся улица хором запела:

Через рощи шумные и поля зеленые

Вышел в степь донецкую парень молодой…

Эпилог

25 августа 2014 года. Москва. Улица (название знать не обязательно), дом (номера не помню).

Кабинет начальника чего-то там. Но очень большой начальник.

Подполковник Ефремов Павел Федорович, он же майор ополчения ДНР Мельников Павел Сергеевич, позывной «Каскадер»

– Присаживайся, Паша, – сказал генерал, жестом показав своему помощнику, что тот свободен. – Рассказывай, что там у вас творится. Если верить в то, что ты написал в своем рапорте, то твои приятели на орден могут рассчитывать. Это ж надо такому случиться – разгромить и превратить в воробьиный корм группу заморских «котиков», взяв в плен их старшего, отловить резидента АНБ и перевербовать офицера СБУ, который выдал нам столько информации, что теперь над ней работает весь аналитический отдел.

– Все так, товарищ генерал-лейтенант. Только моих личных заслуг в этом немного. Это мои старые знакомые по Афгану постарались. И новые знакомые – те, кто проходит у нас как фигуранты операции «Z».

– Это Семен Каретник расстарался? – усмехнулся генерал. – Я тут почитал про него – лихой был махновец. Только почему был? Он и сейчас живее всех живых.

– Все наши «воскресшие» отличились. Если что, то и их неплохо бы наградить. Пусть и они почувствуют, что поучаствовали в одном большом деле. Ведь в итоге мы не только раздобыли весьма ценную информацию, но и помогли ополченцам окружить крупную группировку противника.

– Это так. Но, к сожалению, всех участников придется награждать кулуарно, дабы информация о них не стала известной тем, кому знать ее не следует. Кстати, Паша, ты не придумал, где их еще можно было бы использовать? Желательно сформировать отдельное подразделение, которое подчинялось бы только тебе. Так оно будет лучше с точки зрения сохранения тайны их появления в нашем мире.

– У меня тоже возникла подобная идея. Полагаю, что стоит сформировать такое подразделение. Но только надо сделать так, чтобы люди не почувствовали себя подопытными кроликами. Все они первоклассные воины, не желающие отсиживаться в тылу. У них свои счеты с укронацистами, и они просто сбегут на фронт. А это нежелательно.

– Только, Паша, – лукаво усмехнулся генерал, – в этом случае и тебе придется вместе с ними отправиться в Донецк. Или мне подыскать другого руководителя операции?

– Где наша не пропадала, товарищ генерал-лейтенант, – махнул я рукой. – Надо – значит надо. Да и с ребятами этими я сдружился. Как-то не хочется с ними расставаться.

– Ну вот и хорошо. Скажу тебе сразу – руководство наше весьма заинтересовано в дальнейшей работе с вашими «зомби». Феномен их появления в нашем времени может стать настоящим открытием. Только момент для этого еще не настал. Да и кто в это поверит?

– У нас появился еще один «гость из прошлого». Во время рейда в тыл врага был пойман сотник УПА некто Креминь. Героя из себя он не корчил и рассказал о своем попадании в наше время. Впрочем, из его рассказа ничего нового мы не узнали. Только этого подонка не жалко отдать ученым для опытов… Наряду с другим ублюдком, пусть несколько более опереточным – сотником армии УНР Зинчуком.

Увидев укоризненный взгляд генерала, я поспешил поправиться:

– Это, конечно, шутка. Но вот с малайзийской стюардессой – полный тупик. Для родных и близких она мертва. Если мы ее и предъявим всему честному народу в полной целости и сохранности, нам никто не поверит. А ведь она сумела бы прояснить многое в деле того проклятого «Боинга-777» рейса МН-17, который был сбит украинской ракетой. Бедную девочку наши «партнеры» попытаются как можно быстрее ухлопать – ведь она пока единственный живой свидетель произошедшего.

– Да, все обстоит именно так, – вздохнул генерал. – И мы пока не решили, как с