Наконец ваши гости замечают, что вы уже два часа не находите себе места. У вас осталось всего две сигареты. (Одну вы выкурите перед тем, как лечь в кровать. От второй, которая будет необходима вам утром, зависит, проведете ли вы бессонную ночь или вам придется в течение двух часов искать ночной магазин.) В вашей компании есть еще один курильщик, который только и делает, что привлекает всеобщее внимание к тому, сколько сигарет вы выкуриваете, и удивляется, почему вы не можете выкуривать, как и он, по нескольку сигарет в день.

Ваши гости молча кивают головой в знак согласия, а ваша некурящая супруга считает необходимым постоянно вставлять: «Это то, что я годами твержу ему!» При этом всем присутствующие видят, что так называемые случайные курильщики соревнуются с вами в количестве выкуренных сигарет в течение целого вечера. Еще большую досаду вызывает то, что курильщики принесли по две бутылки вина, но забыли захватить с собой сигареты. И именно ваши сигареты они курят после окончания трапезы, и именно поэтому их осталось всего две и вы начали паниковать. И затем один из них просто убивает вас, спрашивая разрешение выкурить одну из двух оставшихся.

«Я паникую? Конечно, паникую! Вы можете вязь пинту моей крови! Могу отдать даже свою почку! Но ни за что не отдам одну из тех оставшихся сигарет!» — это то, что мы думаем, а что же мы делаем? Мы покорно передаем одну из сигарет со словами: «Конечно, угощайтесь», надеясь, что интонация и выражение лица не выдадут наших настоящих чувств. Если вам кажется, что я сейчас поддерживаю эту панику, то позвольте напомнить, что ее создает наркотик. Некурящие не испытывают этого состояния. Вскоре вы сможете увидеть лицемерие других курильщиков, не только хозяина, у которого осталось две сигареты, но и так называемого курильщика от случая к случаю, который весь вечер полагался на подачки, а затем дошел до унижения просить выкурить еще одну. Как курильщик, вы уже испытывали такие чувства и, по всей вероятности, в различных житейских ситуациях будете играть и роль курильщика, у которого заканчиваются сигареты, и роль случайного курильщика.

У большинства курильщиков чувство паники появляется именно тогда, когда остается последняя сигарета в пачке. Я был бы несчастен, играя партию в гольф, если бы у меня в сумке для гольфа не было в запасе пяти пачек. Помню, как в ветреные дни я выкуривал по сорок штук за партию. Так зачем же, скажите пожалуйста, мне нужны были те пять пачек? Ответ прост: при влажной погоде, когда у меня с собой были только две, одна из них обязательно промокала. А мне нравится считать себя человеком, который учится на своих ошибках, поэтому я решил носить по три пачки.

Как-то со мной произошел такой случай. Посреди партии ко мне подошел приятель по игре в гольф и попросил поделиться с ним сигаретами. Не задумываясь, я пробурчал: «Извини, но у меня всего три пачки». Можете представить его реакцию. С того момента я стал носить пять пачек. Почему пять? Я не уверен, что другу хватит одной. Повторяясь, скажу, что учусь на своих ошибках. Дважды за тридцать лет я попадал впросак, и возможно, могли быть и другие случаи, которые я не предвидел.

Курильщики в возрасте помнят упаковку Kensitas с прилагающимся подарком и надписью: «Четыре сигареты для ваших друзей». Я подумал, какая же это невероятно хитроумная находка. Хочу, чтобы вы представили ситуацию: вы предлагаете открытую пачку другу только для того, чтобы показать, что, несмотря на достаточный запас сигарет в основной пачке, четыре дополнительные уже выкурены: «Извини, старина, но все остальные мои». Или вы прогуливаетесь утром и обнаруживаете, что основная пачка закончилась, но одна сигарета осталась в отделении для друзей. «Нет, даже если я очень хочу курить, я не должен обворовывать своих друзей. Но они не будут против того, чтобы одолжить мне одну».

Если вы хотите предложить одну сигарету другу, почему не дать ему одну из своих? Или это просто уловка? Были ли маркетинговые руководители того времени достаточно прозорливы, чтобы понять, как курильщики ненавидят делиться своим бесценным запасом наркотика, если он не использовался для того, чтобы поймать кого-либо на крючок?

Когда я рассказываю о паническом состоянии на групповых занятиях, большинство курильщиков кивают с сочувствующим видом. Иногда какой-нибудь заядлый курильщик скажет: «Извините, я не понимаю, о чем вы толкуете». Другие участники группы посмотрят на него с изумленным видом. Затем, когда я заявляю, что курильщики скорее будут курить навоз верблюда, чем совсем ничего, тот же курильщик возразит: «Я не могу с вами согласиться. Если я не могу курить свои привычные сигареты, я вообще ничего не буду курить». Вопросительные взгляды присутствующих сменяются недружелюбными.

Эта ситуация оказала на меня сильное влияние. Я знаю, что все наркозависимые вынуждены лгать сами себе. Но этот самообман нужен по большей части для того, чтобы убедить себя в отсутствии необходимости останавливаться. Однажды решив искать моей помощи, им больше не надо продолжать эту ложь. На самом деле они получают очевидное удовольствие от очищения своей совести и от осознания, что другие участники группы тоже подвержены самообману.

Я был уверен, что молодые нерегулярные курильщики не испытывают чувства паники, но даже если им знакомо это состояние, они слишком горды для признания этого. Такие курильщики обычно не обращают внимания на то, что они курят. Они не получают удовольствия от сигарет. Поэтому какая им разница? Обычно только заядлые курильщики придерживаются определенной марки табака.

Я был также уверен, что многие неисправимые заядлые курильщики приходят в клинику без всякого намерения бросить курить. Для меня они что-то вроде епископа в борделе, а те курильщики, о которых я говорил выше, выступают как люди, на самом деле желающие бросить курить. Оставшаяся часть группы, хотя и скептически настроенная, потрясена курильщиками, у которых не возникает чувства паники, когда они сокращают количество выкуриваемых сигарет или когда у них нет определенной марки, которую они курят, потребность курить вообще исчезает.

Я был поражен, и это меня волновало. Мне нравилось думать, что я полностью понимаю суть никотиновой ловушки. Но этот тип курильщиков не вписывался в общий шаблон. Но наконец мне все стало ясно. Я не знаю, почему поиск ответа занял так много времени, так как я сам долгие годы был одним из таких курильщиков. Причина, по которой они не впадали в панику, заключалась в том, что они ужасно боялись этого. Так же, как и я, они делали все возможное, чтобы сигареты не заканчивались. Вероятно, они точно знали, что если не достанут ту марку, которую постоянно курят, они вообще не будут курить. Но они никогда не пытались проверить это на практике именно из-за страха.

Есть два важных аспекта, касающихся мук отвыкания от никотина, которые должны быть вам известны. Один из них:

НЕТ НИКАКОЙ ФИЗИЧЕСКОЙ БОЛИ.

В третьей главе я рассказывал о том, что матч по регби приносит не только массу удовольствия, но и боль, и о том, как женщины переносят трудности беременности. Простите меня, дамы, я не хотел показаться высокомерным или несерьезным, сравнивая мучения во время 80-минутного матча по регби с девятью месяцами беременности. Уверяю вас, я делал это непреднамеренно. Есть устойчивое мнение: «Если жена хочет первого ребенка, а муж второго, то третьего точно не будет». Хотя более подходящим было бы: «Если первый ребенок отцовский, то больше детей точно не будет!» Я не могу представить более тяжелого испытания, хотя сломал голову в его поисках, через которое проходит мужчина, чем геморрой, сопровождающийся запорами, за исключением бокса или матча по регби.