Он посмотрел на девушку долгим взглядом.

Лира отерла глаза рукой.

– Прощай, – сказал Мор. Я тебя люблю, хотел сказать он, но промолчал.

– Прощай, Мор, – всхлипнула девушка.

Она долго следила, как он удаляется своей ковыляющей походкой, знакомой ей с детства. С тяжелым сердцем Лира рухнула на колени, закрыв руками лицо. Происходящее казалось таким же далеким и нереальным, как в тот день, когда погиб Собак. Охваченная горем, девушка все бы отдала, чтобы побыть с Мором еще немного.

Но она не стала его догонять, и вскоре Мор пропал из виду.

* * *

Когда солнце вступило в смертельный поединок с темнотой, встающей из-за леса, Мор наконец вышел к тому месту, которое описала ему мать. Впереди в сумерках маячили два гигантских валуна, в щель между ними мог протиснуться человек. Мор развел костер и прислонился спиной к одному из валунов. Он крепился изо всех сил – в конце концов, он мужчина, что бы там ни говорили, – однако, не удержавшись, разрыдался. Хотелось лишь одного: оказаться рядом с матерью. Ему не выжить в одиночку.

Утром Мор отправился еще дальше на север, держа копье наготове. Он забьет лося или даже медведя и вернется к Сородичам с мясом и шкурами, доказав, что нет никакого проклятия.

Он высматривал на земле следы животных, когда услышал незнакомый похрюкивающий звук: стая стервятников растаскивала свежий волчий труп. Прогнав мерзких тварей, Мор огляделся: судя по всему, двое волков вступили в схватку с пещерным львом. Кровавый след тянулся к неширокому входу в пещеру, расположенному у самой земли. Там прятался один из выживших волков.

* * *

– Калли, – вполголоса позвала Коко.

Калли моргнула, очнувшись, и посмотрела на мать.

– У тебя было такое злое лицо…

Калли горько усмехнулась.

– Все делают вид, будто ничего не произошло. Мой сын ушел в лес, и о нем забыли. А со мной обращаются так, словно ничего не случилось.

Коко тяжело вздохнула.

– Когда умер Игнус, было то же самое, помнишь? Люди просто не знают, что принято говорить в таких случаях.

– Нет, мама. Когда умер отец, все было иначе. Мор умирает с голоду, а никому и дела нет!

Калли незаметно сунула в котомку внушительный кусок мяса. Коко не сказала ей ни слова. Каждый третий день Калли носила сыну еду, тайком пробираясь на запретные земли, туда, где она когда-то встречалась с Урсом. От Коко не укрылся страх, затаившийся во взгляде дочери: охотиться или даже собирать ягоды и коренья Мор не мог. Без поддержки Калли он долго не протянет.

Охотники несколько раз возвращались с добычей, и все племя пребывало в радостном умиротворении. Пообедав, большинство людей укладывались вздремнуть, и Калли удавалось улизнуть из становища незамеченной.

Едва ступив на тропу, ведущую вверх по течению, она услышала свое имя и обернулась, затаив дыхание. Позади нее стоял Пэллок.

– Куда ты собралась? – полюбопытствовал он.

– Собирать ягоды, – ответила она, запнувшись лишь на мгновение.

Пэллок приблизился. Вот уже много лет он не подходил к ней так близко.

– Женщинам нельзя уходить одним. Или ты забыла про Орду?

– Конечно, не забыла. Или ты забыл, что дикари убили моего сына?

Пэллок оглядел ее с ног до головы, насмешливо скривив губы, но Калли выдержала его взгляд, не шелохнувшись.

– Что у тебя в котомке? – спросил он.

– Ничего.

– Покажи.

– Ничего там нет. Оставь меня в покое.

Пэллок грубо схватил ее за руку и сорвал котомку с плеча.

– Ну-ка, дай посмотреть, – повторил он.

Калли беспомощно наблюдала, как Пэллок вытащил из котомки кусок жареного мяса.

– Ага! – произнес он, догадавшись, кому предназначался этот кусок. – Должно быть, припасла для мужа. – Пэллок с издевкой ухмыльнулся и впился зубами в мясо. – Вкусно, – заявил он с набитым ртом. – Вкусно готовишь, жена.

– Я тебе не жена.

– Нет? – Пэллок растянул жирные губы в улыбке. – Значит, не жена?

По спине у Калли пробежали мурашки. Холодный блеск глаз Пэллока лишал ее самообладания. Она хорошо помнила этот дикий взгляд.

– Ладно, – бросила она, отвернувшись, – жри сколько влезет, мне все равно.

Пэллок хмыкнул.

– Съем, не волнуйся. И тебе не все равно. Я-то знаю, для кого ты это припасла. Но теперь ты и шагу из лагеря не ступишь, обещаю! – крикнул он ей вслед.

Отойдя немного, Калли почувствовала себя в безопасности, но ее охватило отчаяние. Мяса было вдоволь, и теперь мужчины еще не скоро отправятся на охоту. А что тем временем будет есть Мор?

В назначенный день мать не явилась – впервые за все лето. Мор прождал ее до самого вечера. Его запасы давно закончились: у Собаки был волчий аппетит, а Калли не знала, что сын делит свой кусок с волком. Мор и Собака голодали вот уже двое суток.

Мор полдня провел на берегу ручья, переворачивая камни и бревна в поисках червей и насекомых. То немногое, что он раздобыл, не могло притупить настойчивой боли в желудке. Собака жадно слизала червей с его руки и выжидающе на него посмотрела.

– Извини, больше ничего нет. Мать почему-то не пришла, – виновато произнес Мор.

Собака терпеть не могла оставаться одна; она начинала скулить и повизгивать, как только Мор взбирался наверх, чтобы вылезти наружу через расщелину: вход на уровне земли оставался надежно завален камнями. Мор все обдумал. Если его растерзают дикие звери, Собака не сможет выбраться из пещеры и в конце концов умрет от голода. Но сколь бы ни была жестока голодная смерть, рассуждал Мор, уж лучше тихо угаснуть и незаметно отойти в небытие, чем попасть в зубы свирепого хищника.

На следующий день Мор позавтракал травой. На отмели он разглядел мелких рыбешек, лениво шевелящих плавниками в прозрачной воде, но ни копье, ни дубинка не помогли ему их поймать.

Мать не пришла и в этот день. Он снова прождал почти до самого вечера, удрученно поглядывая на небо. Где же она?

На обратном пути судорогой свело живот; пришлось сесть на корточки, задыхаясь от боли. Когда он встал, закружилась голова, и сначала он даже не понял, что там шевелится впереди: чуть поодаль, среди низких кустарников у реки копошились несколько кроликов.

Мор дрожащей рукой поднял копье и прицелился. Он знал, что у него только один бросок, после чего испуганные кролики нырнут обратно в норы.

– Тихо, тихо, – шептал Мор себе под нос. Сердце застучало сильней, рот приоткрылся. Просвистев в воздухе, копье с силой вонзилось в землю всего на полпальца в стороне от самого жирного зверька, который молнией метнулся в кусты. Мор даже не заметил, в каком направлении он исчез, – как в воду канул.