самую настоящую ноту. Можете ли и вы спеть ее?

Теперь перейдите на скорость около 10 миль в час. Обратили внимание, что высота звука при этом также упала? Спойте эту новую ноту.

Повторите то же самое еще раз, теперь на скорости на 10 миль в час больше; спойте ноту, которая при этом звучит. В итоге у вас получится звукоряд из трех нот — начальных ступеней гаммы.

Вскоре вам уже будет по силам исполнить на своей машине “У Мэри был ягненок” (будьте терпеливы: это требует некоторого навыка). А поупражнявшись подольше (и лучше всего на “Феррари”), вы сможете, колеся по улицам родного города, развлекать прохожих своими любимыми мелодиями из классического репертуара.

Итак, на опыте с автомобилем мы убедились, что высота тона есть прямая функция частоты. Чем чаще вибрирует мотор, тем на более высокой ноте раздается жужжание. Из предыдущего рассказа о музыкальных инструментах вы, вероятно, помните, что природа звука — это колебания воздушного потока, или звуковые волны. Такую природу звук имеет независимо того, что выступает в роли источника колебаний: цилиндры ли в моторе автомобиля, струна скрипки или столб воздуха в канале валторны. Во всех случаях, с чем большей частотой происходят колебания, тем выше звук.

Когда вы разгоняете машину от 0 до 5000 оборотов, то слышите непрерывный по высоте ряд тонов, каждый из которых на бесконечно малый интервал выше предыдущего и ниже следующего. Однако так же, как все разнообразие оттенков радуги мы сводим к 7 цветам, среди бесконечного числа возможных звуков мы выделяем всего лишь 12 нот.

Всего лишь 12 нот!

И обозначаем их самым что ни на есть прозаическим способом — буквами алфавита: A (ля), В (си), C (до), D (ре), E (ми), F (фа) и G (соль). Как они соответствуют клавишам фортепиано, видно на рис. 11.11.

В узком смысле под этими названиями подразумевают белые клавиши. Однако большинство производителей музыкальных инструментов (скажем прямо: все производители) подмешивают к белым клавишам немного черных. Черные клавиши соответствуют нотам, промежуточным по высоте между нотами белых клавиш.

 Они имеют двоякие названия: в одних случаях их называют диезами, в других — бемолями (см. главу 6). На жаргоне музыкантов диез — значит “немного выше”, бемоль — “немного ниже”.

Нота, которая не является ни бемолем, ни диезом, т.е. соответствует белой клавише, называется чистой: “чистое фа”, “чистое до”.

Как же узнать, в каких случаях черные клавиши следует называть бемолями, а в каких — диезами? К примеру, нота между ля и си. Что это: ля-диез (потому что она звучит немного выше, чем ля) или си-бемоль (потому что она звучит немного ниже, чем си)? Ответ: правильны оба варианта. Мы будем считать, что это синонимы. Каждая черная клавиша имеет по два названия.

Вот и все. Теперь вам известны все 12 нот звукоряда: семь (от ля до соль)[9], которые играют (на фортепиано) по белым клавишам, плюс еще пять, которые играют по черным. Все музыкальные произведения, какие только есть на свете, и даже те мелодии, которые у вас в голове, построены на этих 12 нотах.

“Но постойте-ка”, — недоуменно возразите вы. — Как так — 12 нот? Неужели вы хотите сказать, что, включив запись Девятой симфонии Людвига ван Бетховена, я битый час слушаю одни и те же 12 нот?”

Угу!

Звуки, перенесенные на нотную бумагу

Прежде чем рассказывать о том, как звуки записывают на нотной бумаге, хотим предупредить вас: этот раздел может полностью перевернуть вашу жизнь, поставить ее с ног на голову. Начиная с этой минуты вы — теоретически — сможете понимать любые ноты, которые только будут встречаться вам в жизни.

Помните, в начале этой главы мы упоминали нотный стан — графическое изображение времени в нотном письме? Каждая линейка нотного стана соответствует одной из нот звукоряда фортепиано (а также любого другого инструмента). Согласно запутанным международным соглашениям о правилах и нормах нотного письма, вторая снизу линейка соответствует ноте соль (G). Чтобы зафиксировать этот факт раз и навсегда, в начале нотной строки на второй линейке изображают стилизованную букву G (рис. 11.12), один из концов которой закручен вокруг линейки соль. Этот знак так и называется — ключ соль, или скрипичный ключ.

Ноту соль изображают в виде кружочка на той же линейке, как показано на рисунке.

Теперь, зная, где находится соль, нетрудно написать и остальные ноты звукоряда. Они по очереди занимают друг за дружкой каждую линейку и каждый промежуток между линейками, как показано на рис. 11.13.  

Изучать нотное письмо было бы куда проще, если бы вместо кружочков на линейках ставили буквы. По правде говоря, почти что так дело и обстояло в работах некоторых первых композиторов, которые рядом с нотным станом вписывали буквенные обозначения каждой из линеек — как будто цепляли страховочные колесики к двухколесному велосипеду.

 Но в конце концов музыканты запомнили, где стоят какие ноты. А именно: снизу вверх на линейках пишутся ми, соль, си, ре и фа.

Промежутки между линейками, снизу вверх, занимают фа, ля, до и ре.

Очевидно, однако, что у фортепиано клавиш заметно больше двенадцати. На остальных клавишах все 12 нот, включая те, которые играют по черным клавишам, повторяются в том же порядке. Так, за верхним ля снова следует соль и т.д. Это те же самые ноты, только октавой выше. (Как уже говорилось в главе 6, эти ноты звучат так же, как и ноты первой октавы, но в более высоком регистре. Представьте себе ребенка и взрослого, поющих в унисон: оба они исполняют одни и те же ноты — ля, си, до и т.д. — но только ребенок берет “октавой выше”.)

Вернемся к нашим баранам. Итак, на нотном стане хватает линеек для нот только одной октавы. Как же записать ноты октавой выше или ниже? Ответ: дорисовать еще линеек. На рис. 11.14 показано, как это могло бы выглядеть.

Но у такой записи есть очевидные неудобства. Теперь линеек стало так много, что найти среди них наши исходные пять совершенно невозможно!