зачем композиторам понадобилась такая куча сложных тональностей, когда есть чудесный, простой до мажор без единого диеза и бемоля. Разве жизнь не была бы куда проще и приятней, спрашивали мы себя (и вы, вероятно, тоже не раз задавали себе этот вопрос), если бы все произведения писали исключительно в до мажоре? Почему бы, продолжали мы размышлять, не начать движение за отмену черных клавиш?

Но есть несколько серьезных причин, почему разные тональности все-таки нужны.

˅ В них нуждаются певцы. Другие тональности зачастую более удобны для певца (сопрано, тенора и др.), чем до мажор.

˅ В до мажор проще всего играть только на фортепиано; для других инструментов это не так. Конечно, на фортепиано, у которого есть черные и белые клавиши, проще играть только на белых. Но у каждого инструмента есть свои неудобства и свои “белые клавиши”. Для абсолютного большинства инструментов оркестра — кларнетов, труб и многих других — “простейшей” тональностью является си-бемоль мажор.

˅ Некоторые музыканты утверждают, что разные тональности звучат по-разному. Конечно, вы едва ли обнаружите сколько-нибудь заметные отличия в одном и том же произведении, сыгранном в двух разных тональностях с интервалом в один час. Но для некоторых музыкантов — они готовы поклясться в этом — в тональностях заключено нечто невесомое, некое качество, этакое je ne sais quoi (в переводе с французского никак не пойму, что. — Примеч. пер.), неуловимо отличающее их друг от друга. “Фа мажор — яркий, светящийся”, — говорят они. Ну и ладно. Мы-то тут причем?

˅ Если бы не было черных клавиш, на клавиатуре было бы невозможно отыскать до первой октавы. Если бы в каждой октаве не было “маячков” — двух и еще трех черных клавиш, — вы бы то и дело сбивались с курса посреди бескрайнего океана из слоновой кости!

Но, как вы вскоре сами убедитесь, у разных тональностей не так уж мало общего. Как мы уже видели раньше в этой главе, расстояния между нотами одной и той же мелодии остаются неизменными независимо от того, в какой тональности она звучит. Этот вывод вплотную подводит нас к понятию интервалов — строительного материала всех мелодий и аккордов.

Глубоководное погружение в мир интервалов

Интервал — это расстояние между нотами, измеренное (образно выражаясь) в количестве клавиш между ними. Определить интервал очень просто: нужно заметить для себя клавишу №1 и сосчитать число клавиш от нее до следующей ноты мелодии. Насчитав пять клавиш, вы объявляете: “Это квинта”, насчитав семь, говорите: “Это септима”. Не совсем так, как в органической химии, правда?

 Когда вы научитесь различать интервалы на слух, перед вами распахнется целый фантастический мир. Вы обнаружите, что стилю каждого композитора, каждой рок-группы, каждого сочинителя бродвейских мюзиклов присущи свои характерные интервалы. Вам откроются истоки неповторимости и колорита музыкальных произведений. Послушав какую-нибудь пьесу, вы скажете тоном знатока: “Это почти что Эндрю Ллойд Веббер”. Или: “У этого парня все мелодии состоят из одних секунд”. Или: “Музыку к этому фильму написал Джон Уильямс. Спорим, что первый интервал — квинта?”

Рассказ об интервалах мы проиллюстрируем примерами из числа всемирно известных мелодий. Отныне вы, как и миллионы других изучающих музыку, не сможете услышать “Вставай, проклятьем заклейменный!” без того, чтобы не сказать про себя: “Ага, это кварта”.

Смотря по тому, есть ли рядом с вами другие люди и настолько ли вы уверенны в себе, чтобы петь во время чтения, следующий раздел станет для вас либо большим аттракционом, либо сплошным источником смущения.

Большая секунда

 Секунда — обычнейший из интервалов: это две ближайших друг к другу ноты, или две соседние клавиши. Спойте первые две ноты песни Strangers in The Night и остановитесь (т.е. просто “Stran-gers”, и все). Вы спели не что иное, как секунду (рис. 11.27). Если эта мелодия никак не дается, попробуйте спеть Подмосковные вечера. На словах “в саду” тоже звучит секунда: две ноты одна рядом с другой.

Оба эти отрывка представляют собой пример восходящей секунды: мелодия в этом месте идет вверх. Однако в музыкальной литературе не меньше примеров и нисходящих секунд. Вспомните, как Пол Маккартни поет Yesterday. На этом самом слове и слышится нисходящая секунда.

Большая, или мажорная, терция

“Терция” значит “три”: три ступени между двумя нотами мелодии (считая, конечно, обе эти ноты) или три клавиши фортепиано. Пожалуй, самым известным примером терции в классической музыке является начало Пятой симфонии Бетховена — знаменитое “Та-Та-ТаТААААААААААААА!” Но вы наверняка вспомните и множество других известных примеров восходящих и нисходящих терций, например, первые две ноты из Чижика-пыжика.

Это нисходящая терция. Восходящую тарцию можно найти в таком известном примере, как песня Я танцевать хочу из кинофильма “Моя прекрасная леди” (рис. 11.28.). Что же, это идея: прогуляйтесь по квартире или вокруг своего рабочего места, напевая первые две ноты: “Я тан... Я тан... Я тан...”.

Если кто-то позволит себе смешок, изобразите удивление и объясните, что работаете над интервалом восходящей терции.

Кварта

Ее нельзя не любить. Кварта — один из самых легко запоминающихся, легко поющихся, милых сердцу интервалов. Особенно она популярна в гимнах и торжественных маршах. Марсельеза, Вставай, проклятьем заклейменный! и Союз нерушимый — все эти мелодии начинаются с кварты.

Но не думайте, что кварта всегда так агрессивна. Кварт полно в произведениях любого другого жанра. Возьмем, к примеру, “The Mexican Hat Dance” (“Танец с мексиканскими шляпами”), который начинается трижды повторенной нисходящей квартой. Прежнее музыкальное сопровождение ТВ-шоу “Star Trek” начиналось двумя последовательными восходящими квартами, и интересно, что и мелодия к новой серии, “Star Trek: The New Generation”, тоже начинается квартой. И, конечно, нельзя не вспомнить классическое “Here Comes The Bride”, где первые две ноты образуют кварту. (Американцы любят жениться не под Свадебный марш Мендельсона, а под упомянутую выше мелодию. При теперешнем обилии американских фильмов на телеэкране она наверняка вам знакома. — Примеч. ред.)

Если вы тихонько пропели все эти музыкальные примеры, пока читали этот раздел, то не могли не заметить у них по крайней мере один общий интервал — кварту.