– Садитесь, сэр. Как я вижу, вы оправились после вчерашнего недомогания.

Шины и повязка ясно проступали сквозь брючину, но Себастьян кивнул.

– Я должен поблагодарить вас за то, что позволили мисс Пенелопе и Адаму проводить меня домой.

– Пустяки, – любезно отозвался мистер Уэстон. – Рад, что сумел помочь.

Себастьян втянул в грудь воздух.

– Я пришел, чтобы попросить разрешения ухаживать за вашей дочерью, Абигайль.

Он еще не закончил фразу, как мистер Уэстон покачал головой:

– Вейн, вы хороший сосед. Но должен сказать вам, что моя дочь, скорее всего, к данному моменту уже обручилась.

– Я знаю, что Бенедикт Леннокс намерен сделать ей предложение, – подтвердил Себастьян, хотя это признание заставило его кулак сжаться. – Она сказала, что примет его?

Ему удалось удивить хозяина дома.

– Атертон сказал вам?

– Вчера вечером, в Стрэтфорд-Корте.

Уэстон озадаченно моргнул.

– Понятно. Он попросил моего благословения, и я дал его. Думаю, он собирается поговорить с Абигайль сегодня.

– Если он уже сделал ей предложение и она приняла его, я пожелаю им обоим счастья и пойду своей дорогой. Однако… – Себастьян сжал пальцы. – Если этого не произошло, я хотел бы получить ваше позволение, сэр.

Мистер Уэстон откинулся назад в своем кресле.

– Простите мою прямоту, Вейн, но… зачем мне это делать?

– Я люблю вашу дочь.

– А… – Уэстон поморщился. – Боюсь… боюсь, не могу.

Себастьян был готов к этому.

– Я понимаю, что вас смущает мое финансовое положение. На вашем месте я тоже был бы настроен скептически. Я могу обеспечить жену. Недавно я получил некоторую сумму, которая позволит мне расплатиться с большей частью долгов.

– О? И сколько? – поинтересовался Уэстон ровным тоном.

– Чуть больше четырех тысяч фунтов, от моего дяди, который умер в Индии.

Глаза Уэстона сузились:

– В Индии?

Себастьян кивнул:

– На прошлой неделе я ездил в Бристоль повидаться с его поверенным по поводу наследства.

Мистер Уэстон встал и, подойдя к окну, уставился наружу, сложив руки на груди.

– Я понимаю, что у вас есть причины сомневаться, – продолжил Себастьян. – Что касается слухов о моем отце, то позвольте объяснить…

– Дело не в них, – перебил его Уэстон. – Думаю, вам следует принять мой ответ и не настаивать, мистер Вейн.

Себастьян растерянно молчал, гадая, в чем причина отказа. Исчезновение его отца было предметом всеобщего любопытства, но он никому не рассказывал всю историю, кроме Абигайль.

– В таком случае почему, сэр?

Во взгляде Уэстона мелькнула жалость.

– Это ничего не изменит. Мне очень неприятно обвинять человека, более того – я уверен, что многое из того, что говорят о вас, беспардонно преувеличено. Но есть один факт, который я не могу сбросить со счетов. Источник этих сведений безупречен, и, поскольку на карту поставлено будущее моей дочери, я не могу рисковать. Мне очень жаль.

Себастьян был окончательно сбит с толку. О чем говорит мистер Уэстон? Если дело не в обвинении в убийстве, то в чем?

– Полагаю, безумие моего отца было вызвано научными изысканиями, которыми он занимался, а не дурной наследственностью. Он был изобретателем, экспериментировавшим с металлами и ядовитыми растворами…

– Мистер Вейн, пожалуйста, – произнес Уэстон, покачав головой.

Себастьян почувствовал, что задыхается.

– Тогда почему? – Уэстон нахмурился, недовольный его требовательным тоном, и Себастьян постарался смягчить его. – Я хотел бы знать почему.

Мистер Уэстон вернулся за письменный стол и сел.

– Ладно. Скажу прямо, я ожидал, что рано или поздно увижу вас здесь, делающего предложение моей дочери. Я не дурак, Вейн, и догадался, что пару раз вы встречались с Эбби, гуляя в лесу. Она добросердечная девушка, готовая видеть в людях лучшее. Я сразу понял по ее лицу, когда вы явились с визитом, что она вами очарована. Поэтому я отправился в город и навел о вас справки. Я знаю, что недавно вы начали выплачивать долги, намекая кредиторам о неожиданном поступлении средств после многих лет, когда вы едва наскребали на проценты. Все это очень хорошо, хотя объяснения могут быть самые разные.

– Я получил наследство, – повторил Себастьян. – У меня есть письмо от поверенного моего дяди.

– Но письмо можно подделать, не так ли? – Уэстон поднял руку, останавливая его возражения. – Я не собираюсь никого обвинять и не склонен верить каждой сплетне, которую приходится слышать – большинство из них чепуха, – но одна история привлекла мое внимание. Ваш отец продал значительную часть своих владений, когда вы были в армии Веллингтона, верно? И это поставило вас в очень тяжелое положение, когда ваш отец пропал. При отсутствии протокола о смерти вашего отца поместье не могло перейти по наследству, что оставило вас в неопределенном положении.

Себастьян закрыл глаза.

– Вот почему я сомневаюсь, что вы убили его, – добавил Уэстон чуть добрее. – По крайней мере, не преднамеренно. Пропажа отца ничего вам не дала бы, но вскоре после этого из Стрэтфорд-Корта пропала крупная сумма денег.

Опять Стрэтфорд! Себастьян предпочел бы, чтобы граф просто сломал ему вчера ногу.

– Я не брал этих денег, – сказал он тихо, но четко.

– Четыре тысячи фунтов, – произнес Уэстон, словно не слышал слов Себастьяна. – Любопытное совпадение с суммой, которую вы… унаследовали как раз в тот момент, когда у вас возникло желание улучшить свою репутацию. Поймите, я никого не обвиняю. Но мне не нравятся такие рискованные совпадения. У моей дочери очень солидное приданое. Заплатить четыре тысячи по старым долгам – очень выгодная инвестиция для человека, имеющего шанс приобрести в десять раз больше.

Медленно, словно в оцепенении, Себастьян заставил себя подняться со стула. Его руки онемели, сердце, казалось, перестало биться.

– Спасибо за прямоту, – произнес он застывшими губами. – И тем не менее я не вор. Что бы ни случилось с деньгами лорда Стрэтфорда, я не имею к этому никакого отношения. И я счел бы себя счастливейшим человеком на свете, если бы мог жениться на вашей дочери без единого фартинга приданого.

– Мне очень жаль, мистер Вейн, – снова сказал Уэстон, окончательно перечеркнув его надежды.

Себастьян резко кивнул и повернулся к двери. Он сделал шаг и чуть не упал, прежде чем сообразил, что забыл свою трость. Обернувшись, он взял трость, затем поклонился и вышел, ничего перед собой не видя.

Нет. Ответ Уэстона звучал в его ушах, как стук захлопнувшейся двери. Боже, ему запретили даже делать предложение Абигайль! Его считают вором только потому, что он попытался воспользоваться своим наследством – этим подарком судьбы, – чтобы сделать себя более достойным руки любимой. Вейн не сомневался, что Стрэтфорд давно добился бы его ареста, располагай он хоть какими-то доказательствами, что это Себастьян украл деньги. Но граф поступил гораздо хуже, он опорочил его доброе имя, и теперь это стоило ему единственной девушки, которую он когда-либо любил…