class="p1">– А если я была не нужна моей настоящей семье? Они ведь не просто бросили меня – они отказались от меня, осознанно принесли меня на порог приюта в какой-то коробке…

Я вдруг поежилась. Впервые в жизни я так отчетливо представила себя лежащим в коробке, голым и совершенно беспомощным младенцем.

– Не узнаем, пока не проверим, – категорично утвердила Рокки.

– А что, если меня специально бросили?

– Ну знаешь, ты и без семьи цельная личность.

– Ну да, – я не заметила, как мои плечи резко опустились, и на вид я как будто резко обмякла. Должно быть, моё мгновенное уныние не скрылось от острого взгляда Рокки, потому что она вдруг сказала:

– Но если что, помни, что у тебя уже есть семья.

– Все они меня бросили… – перед моими глазами непроизвольно всплыл образ сразу всех моих родных, оставленных мной в Вермонте: рождественская фотография с пустотой в центре – меня с ними больше нет и не будет.

– Дурёха, я про себя. Я твоя семья.

Услышанное заставило меня резко перевести взгляд на внучку, которая тем временем спокойно тушила недокуренную сигарету.

– Ты такая… Уверенная, – вслух заметила я.

– И в кого я такая, скажи мне? Не в тебя ведь. Да и отец, насколько я помню, был из мягких натур, вроде тебя.

– Ты в Геральта, – вдруг просияла я. – Твой дед был таким самоуверенным, что однажды победил на руках опытного армрестлера, после чего неделю ходил с перевязанным запястьем.

– Правда? – она ухмыльнулась. – Впервые слышу эту историю. Расскажи мне ещё что-нибудь о вас с дедом.

Ей было действительно интересно. Я смогла с лёгкостью определить этот неподдельный интерес по ярким искоркам, внезапно вспыхнувшим в её бездонных глазах. Моей внучке было интересно послушать про своих стариков – про меня!

Надо же, как мало человеку нужно для счастья. Достаточно просто знать, что он не безразличен тем, кто не безразличен ему.

Глава 48

Ужинать Рокки решила в знакомом ей кафетерии, находящемся в соседнем квартале. Сделав заказ и отдав меню официанту, я решила в который раз попытать удачу и попробовать узнать о своей внучке, моей ровеснице, чуть больше. Наблюдая за тем, как она вынимает из кармана куртки упаковку сигарет – хочет закурить в третий раз за вечер? – я решила начать с простого:

– Ты не ходишь на работу?

– Найди своё предназначение, займись им, и ни дня в своей жизни не будешь работать.

– Но у тебя туго с финансами.

– И тем не менее я обеспечиваю себя самостоятельно и собираюсь на первых парах потянуть ещё и тебя, так что меньше вопросов про деньги – тебе ли не знать, что они способны портить отношения, особенно родственные, – на этих словах она поднесла огонь к своей сигарете. В этом кафетерии можно было курить. – Вот как поступим: первое время я помогу тебе чем смогу и сколько тебе это будет необходимо, но у себя на шее сидеть не дам, – её взгляд был таким красноречивым, что по моей коже пробежались мурашки: как же это мудро! Именно так и должна была поступить Мирабелла в отношениях со всеми своими многочисленными родственниками! Рокки отстранила сигарету от губ. – Чем бы ты хотела заниматься? Ты ведь уже думала?

– Конечно, – нервно моргнула я, вспомнив, как лежа на футоне ночами напролет думала исключительно на эту тему. Я даже уже начала делать первые шаги…

– И что же это? – вырвала меня из воспоминаний моя настойчивая собеседница. – Какое предназначение твоей второй жизни?

– Нереализованное предназначение первой жизни. – Рокки повела бровью, явно ожидая от меня разъяснений. – Я рисую.

– Хотела бы я это увидеть, – она затянулась.

Я потянулась к своему рюкзаку, достала из него блокнот, который таскала с собой везде, и протянула его своей собеседнице.

Рокки подолгу рассматривала каждый рисунок отдельно, что в итоге стало меня нервировать, как будто я показываю свои труды не внучке, а самому уважаемому критику в мире изобразительного искусства.

– Хм… – наконец подала звук она. – Как дилетант, я оцениваю твои рисунки очень высоко. И это не потому, что ты моя бабка, – она врезалась в меня колким взглядом, и, закрыв блокнот, встряхнула им. – Это правда очень хорошо. Продолжай. Даже если тебе не будут за это платить. Особенно если не будут – не останавливайся, иди. У тебя обязательно всё получится. В конце концов, у тебя в распоряжении целая жизнь.

– Ты говоришь, как моя мать, – ухмыльнулась я, принимая блокнот в руки и при этом отметив, что мне очень сильно польстили слова моей внучки.

– Как сказала бы моя мать: главное – не залети от кого попало. От не кого попало, видимо, можно, – ещё одна затяжка, и взгляд уходит в сторону.

– У тебя какие отношения с Барбарой? – мне вдруг очень сильно захотелось узнать ответ на этот вопрос.

– В моём детстве она была неплохой матерью. Просто мы совсем разные: я не люблю, когда мне навязывают заботу, а она из тех, кто заботой способен придушить. В буквальном смысле. Одной прекрасной осенью чуть шарфом не задушила, пока насильно обматывала меня им, – легкая ухмылка одними уголками губ. – Мне такое не по нраву… Надеюсь, Шак с Габи в этом плане полегче. Им должно меньше доставаться, их же двое, они как буфер друг для друга – там всё делится на два, даже тотальная забота Барбары.

Официант принес нам напитки, разговор прервался, но стоило официанту уйти, как Рокки продолжила говорить:

– Я уже забронировала домик.

– Какой домик?

– В поселке, в котором располагается дом с тем адресом, который указала эта Коппола. Местность дикая, до ближайшего крупного города с населением в двести тысяч человек без малого двенадцать миль. Если верить интернет-картам, речь идёт о небольшом дачном поселении в достаточно живописной местности: лес, озеро, пара десятков деревянных домов – кругом глушь да медведи.

Рокки протянула мне свой телефон, на котором можно было полистать фотографии интересующего нас поселка. Он и вправду выглядел живописно, почти все дома были новыми, но мой взгляд вдруг зацепился за полный адрес дома, который Рокки уже забронировала для нас.

– Погоди… – я нервно сглотнула. – Это что, в Пенсильвании?

– Да. Подальше, чем Вермонт: целых семь часов езды.

Она понимала, чем вызван мой вопрос, что речь вовсе не о дальности расстояния. Я видела по её глазам, что она сама об этом подумала прежде чем я произнесла это вслух: Пенсильвания – штат, в котором не стало Шона. Да, его убили в противоположной той стороне, в которую мы собираемся ехать, и