Но любой повод задержаться снаружи был на вес золота, даже если мечта больше ранила, чем утешала. Скоро Ренне придется вернуться в дом. Она подаст отцу ужин и будет заниматься вечерними делами под пристальным взглядом Харла, пока он не скажет, что пора спать.

И тогда она покорно ляжет в его постель, замрет и позволит ему получить свое. Она думала об Илэйн, которая терпела эту муку годами, когда Ренна была еще несмышленышем. Ренна не понимала, как Илэйн не сошла с ума, но сестры всегда были сильнее ее.

– Темнеет, дочка, – окликнул Харл. – Заходи в дом, пока подземники не съели.

На мгновение Ренна живо представила эту картину. Подземники вот-вот встанут. Так легко шагнуть за метки и прекратить мучения!

Но оказалось, что у нее нет сил даже на это. Она повернулась и зашла в дом.

– Тихо, Кудряшка, не ворчи, – увещевала Ренна барашка, которого стригла. – Еще спасибо мне скажешь. В такой шубе недолго изжариться!

Бени и ее сыновья смеялись над Ренной, когда она разговаривала с животными, как с людьми, но девушка, оставшись в одиночестве, беседовала с ними все чаще. Кошки, собаки и скот были ее единственными друзьями и охотно выслушивали жалобы девушки, пока Харл трудился в полях.

– Ренна, – прошептали за спиной. Девушка подскочила. Кудряшка заблеял – она случайно его порезала, но даже не заметила этого, увидев Коби Рыбака всего в паре футов.

Она уронила ножницы и лихорадочно огляделась. Харла поблизости не было. Он занимался прополкой и должен был вернуться только через несколько часов, но Ренна не решилась рисковать, схватила Коби за руку и затащила за сарай.

– Что ты здесь делаешь? – шепнула она.

– Везу пару бочонков риса на ферму Мэка Выгона, что дальше по дороге. Переночую у него и утром отправлюсь домой в Торг.

– Отец убьет тебя, если увидит, – предупредила Ренна.

Коби кивнул:

– Я знаю. Плевать.

Он порылся в сумке и достал длинные бусы из гладких речных камешков на прочном кожаном шнурке с застежкой из рыбьей кости.

– Чем богаты, тем и рады. – Он протянул бусы Ренне.

– Какая прелесть! – восхитилась она и дважды намотала бусы на шею, но они все равно повисли ниже груди.

– Ренна, я все время думаю о тебе. Рачитель Харрал и отец велят тебя забыть, но я не могу. Я вижу тебя всякий раз, как закрываю глаза. Поехали завтра со мной! Рачитель поженит нас, если мы придем к нему и хорошенько попросим, – я знаю, поженит. Он же обвенчал твою сестру, когда она сбежала с Джефом Тюком, а если мы станем мужем и женой перед Создателем, твой отец не сможет нас разлучить.

– Правда-правда? – В глазах Ренны стояли слезы.

Коби кивнул, притянул ее к себе и страстно поцеловал.

Выдержки Коби хватило лишь на мгновение – Ренна прижала его к стене сарая и опустилась на колени. Коби задохнулся. Он царапал ногтями деревянную стену, пока Ренна трудилась. У него подкосились колени, и когда он повалился на землю, Ренна оседлала его и задрала юбку.

– Я… я никогда… – заикаясь, начал Коби, но она приложила палец к его губам и опустилась сверху.

Коби запрокинул голову от наслаждения, и Ренна улыбнулась. Это совсем иначе, чем с Харлом. Не грубо и жестоко, а так, как положено. Она осыпала лицо Коби поцелуями, опускаясь и поднимаясь на нем, открыто блаженствуя, пока его руки шарили по ее телу.

– Я люблю тебя, – прошептал он и излился в нее. Она вскрикнула и ответила поцелуем. Они полежали в теплых объятиях друг друга, затем встали и поправили одежду. Ренна все время поглядывала за угол сарая, но отца нигде не было видно.

– Он рано уходит в поля, – сказала Ренна. – Сразу после завтрака. Приезжай, он вернется не раньше обеда.

– Мы доберемся до Праведного дома до того, как он сообразит, что ты сбежала, – заверил Коби, крепко обнимая ее. – Собери вечером вещи и держи под рукой. Я приеду как можно раньше.

– Мне нечего собирать. У меня нет приданого, но я обещаю быть хорошей женой. Я умею готовить, рисовать метки, вести хозяйство…

Коби засмеялся и поцеловал ее:

– Не нужно мне никакое приданое. Только ты.

Ренна спрятала бусы в карман фартука и день и ночь не поднимала головы, чтобы отец не заподозрил неладное. Ей действительно было нечего собирать, но она тайком попрощалась со своими друзьями-животными. Она заплакала над Сударыней Царапкой, сожалея, что не увидит котят.

– Когда родятся котята, ты станешь Женкой-Царапкой, – сказала Ренна, – даже если этот никчемный котяра не будет тебе помогать.

Она отыскала взглядом вероятного отца.

– Позаботься о своих малышах, – тихонько пригрозила она, чтобы Харл не услышал, – не то вернусь и брошу тебя в лохань с водой.

Ночью она не спала. Отец храпел рядом. Когда первый луч света пробился сквозь ставни, Ренна поставила вариться кашу и отправилась в курятник за яйцами. Она трудилась, памятуя, что делает все это в последний раз, и не сводила глаз с дороги.

Долго ждать не пришлось. Вдали раздался топот копыт и тут же стих. Вскоре из-за поворота показался Коби. Он вспотел и задыхался.

– Скакал всю дорогу! – Он поцеловал Ренну. – Не терпелось тебя увидеть.

Сосновой Шишке нужно было отдохнуть, и Коби привязал ее за сараем. Ренна набрала из колодца воды. Кобыла жадно напилась и принялась щипать траву, а юноша и девушка тем временем упали друг другу в объятия. Вскоре Ренна уже стояла, согнувшись, у стены сарая с юбками на голове.

Там их и обнаружил Харл.

– Так и знал! – Он врезал Коби вилами и угодил древком по виску. Тот покатился по земле.

– Коби! – Ренна бросилась к нему и прижала к груди. Коби пытался встать.

– Я так и знал, что ты что-то задумала, когда увидел, как плачешь над кошками. Держишь отца за дурака?

– Наплевать! – выпалила Ренна. – Мы с Коби любим друг друга, и я уезжаю с ним!

– Демона с два! – Харл вцепился в ее руку. – Живо в дом, не то шкуру спущу.

Но Коби мясистой рукой перехватил запястье Харла и оттащил того от Ренны:

– Простите, но я этого не позволю.

Харл повернулся к нему и хмыкнул:

– Сам напросился, парень.

Он со всей силы пнул Коби в пах.

Со спущенными штанами у Коби не было даже жалкой защиты от тяжелого сапога Харла, и он рухнул как подкошенный, зажимая больное место руками. Харл швырнул Ренну на землю и принялся безжалостно колотить вилами беспомощного Коби.

– Все вы такие, шпана, – сплюнул Харл. – Небось ни разу толком не дрался.

Коби убрал руки от паха и попытался увернуться, но спущенные штаны сковывали движения. Удары попадали точно в цель, и парень вскрикивал от боли.