– Я прослежу, – пообещал Смитт.

– С каких это пор вся Лощина пляшет под твою дудку? – усмехнулся Марик.

Лиша взглянула на него:

– Мне нужно позаботиться о раненых, мастер Марик, но потом я задам тебе много вопросов.

– К твоим услугам, – поклонился он.

– Спасибо. Если не трудно, собери вожаков беженцев, если им есть что добавить к твоему рассказу.

– Разумеется.

– Я размещу их в трактире, – предложила Стефни, жена Смитта.

Она повернулась к вестнику.

– Полагаю, вы не откажетесь от холодного эля и куска хлеба.

– В жизни не ел ничего вкуснее, – заверил Марик.

Пришлось вправлять сломанные кости и бороться с заразой. У многих воспалились мозоли и волдыри. Люди больше недели провели в пути, зная, что отстать от основной группы означает верную смерть. Ран от когтей и зубов подземников тоже хватало. Защитные круги ставились в спешке, места в них было мало. Удивительно, что кто-то вообще дошел до Лощины Избавителя. Лиша знала из рассказов, что добрались не все.

Среди беженцев нашлось еще несколько травниц, как искусных, так и не очень. Лиша быстро проверила их состояние и приставила к работе. Никто не жаловался; уделом травниц всегда было забывать о собственных нуждах ради своих подопечных.

– Без вестника Марика мы бы ни за что не дошли, – сказала одна женщина, пока Лиша обрабатывала ей обмороженные пальцы на ногах. – Он ехал вперед каждый день и ставил меченые лагеря для нашего отряда. Без него мы и ночи бы не протянули. Он даже стрелял оленей из лука и оставлял их нам на дороге.

Когда вернулся Рожер, худшие раны уже были обработаны. Лиша оставила лечебницу на Дарси и Вайку и отправилась с Рожером в свой кабинет.

Закрыв дверь, она повисла на Рожере, наконец позволив себе выказать усталость. День клонился к закату, и она проработала без перерыва много часов. Лиша лечила, отвечала на вопросы учениц и старейшин. Еще несколько коротких часов, и стемнеет.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказал Рожер, но Лиша покачала головой, налила в таз воды и ополоснула лицо.

– Некогда. Укрытие всем нашлось?

– С трудом. Беженцев вдвое больше, чем жителей в Лощине Избавителя, а завтра наверняка придут новые. Люди пустили беженцев в дома, но многие до сих пор спят сидя на скамьях в Праведном доме. Другой крыши нет. Если продолжится в том же духе, к концу недели великая метка будет сплошь заставлена самодельными палатками.

Лиша кивнула:

– Мы подумаем об этом завтра. Арлен ждет нас у Смитта?

– Нас ждет Меченый. Не называй его Арленом перед этими людьми.

– Это его имя, Рожер.

– Наплевать, – с неожиданной горячностью отрезал Рожер. – Им надо верить во что-то большее, и сейчас они верят в него. Никто не заставляет тебя называть его Избавителем.

Лиша удивленно заморгала:

– А я-то уже привыкла, что все пляшут под мою дудку!

– Я не буду, можешь на меня положиться.

– И это прекрасно, – улыбнулась Лиша. – Идем. Повидаем Меченого.

Когда Рожер и Лиша прибыли, пивная Смитта была набита под завязку, хотя новый трактир был вдвое больше сгоревшего год назад.

Смитт кивнул новоприбывшим и указал подбородком на заднюю комнату. Лиша и Рожер пробились через толпу и скользнули за тяжелую дверь.

Меченый расхаживал по комнате, как зверь в клетке.

– Я должен искать выживших, пока не стемнело, а не дожидаться заседания совета!

– Мы постараемся не задерживаться, – пообещала Лиша, – но лучше провести его вместе.

Меченый кивнул, но Лиша видела по его сжатым кулакам, что ему не сидится на месте. Через мгновение вошли Смитт с Мариком, Стефни, рачитель Джона, Эрни и Элона.

Марик уставился на Меченого, хотя его капюшон был поднят, а татуированные руки спрятаны в широких рукавах.

– Это… ты? – спросил Марик.

Меченый откинул капюшон, обнажив татуированную плоть, и Марик ахнул.

– Ты действительно Избавитель? – спросил он.

Меченый покачал головой:

– Всего лишь человек, который научился убивать демонов.

Джона фыркнул.

– Что-то в горло попало, рачитель? – осведомился Меченый.

– Избавители никогда не объявляли себя таковыми, – пояснил Джона. – Этот титул давали им люди.

Меченый нахмурился, но Джона лишь склонил голову.

– Ладно, это неважно, – с легкой досадой отмахнулся Марик. – Я и не думал, что у тебя будет нимб.

– Что случилось? – спросил Меченый.

– Двенадцать дней назад красийцы разграбили Форт Райзон, – ответил Марик. – Они явились под покровом ночи, обошли деревушки стороной, сняли стражников и с первыми лучами солнца распахнули ворота центрального города. Мы еще протирали глаза, когда началась резня.

– Под покровом ночи? – переспросила Лиша. – Разве это возможно?

– У них, как и у вас в Лощине, есть меченое оружие, которое убивает демонов. Судя по их разговорам, главнее нет ничего, а Райзон они захватили только для того, чтобы скоротать время до заката.

– Продолжай, – сказал Меченый.

– Первым делом они захватили центральные склады с зерном. Похоже, за тем и пришли. Красийские воины убили всех мужчин, которые сопротивлялись, и изнасиловали всех взрослых женщин.

Он взглянул на присутствующих дам и покраснел.

– Мы прекрасно знаем, на что способны мужчины, если думают, что это сойдет им с рук, – с горечью произнесла Элона. – Продолжай, вестник.

Марик кивнул:

– В то первое утро они перерезали несколько тысяч, а остальных загнали в город. Нас избили, связали и затащили на склады, как скот.

– Как ты сбежал? – спросил Меченый.

– Поначалу я думал, что пустынные крысы не понимают язык цивилизованных людей. Я знаю несколько песчаных слов от других вестников, но это в основном ругательства – плохое начало для разговора. Думал, конец мне пришел, но через день явился толстяк, который бегло говорил по-тесийски. Он собрал аристократов, землевладельцев и искусных ремесленников и отвел к красийскому герцогу. Я был среди них.

– Ты видел их главаря?

– Еще как видел! Меня привели к нему, избитого и связанного, и когда он услышал, что я метчик, то отпустил на свободу как ни в чем не бывало. Даже дал кошель золота за беспокойство! Наверное, хотел, чтобы я научил его нашим меткам, но на рассвете я махнул через стену и был таков.

– Их главарь. Как он был одет?

Марик заморгал:

– В белый халат. На голове платок. Под белым – черное, как у их воинов. Да, и корона. По ней я и понял, что это герцог.