нечеткие, быстро меняющиеся калейдоскопом образы. Они так быстро мелькали в моей голове, что я не мог сосредоточиться ни на одном из них. Постепенно их бег замедлился, и перед моими глазами предстало существо, отдалённо напоминающее человека.

Черные глаза, звериный оскал, рот усеян множеством мелких острых зубов, руки с загнутыми книзу когтями протянуты вперед, вокруг головы черный нимб с кроваво-красной окантовкой. В какой-то миг этот образ поплыл и превратился в прекрасную молодую девушку с разноцветными глазами.

— Нет! — страшный крик Урсы мгновенно выхватил меня из этого жуткого видения. — Нет! Этого не может быть! Нет! Сола…

Урса забилась в наших руках, пытаясь вырваться, но Мор и Ефрия держали крепко.

— Коля, мать твою… ты что, не видишь?! Помоги нам! — по-русски выкрикнула Фрося.

Я не понимал, что происходит, но мигом освободившись от цепких пальчиков Солы, кинулся им на помощь.

Не успел…

Белки глаз Урсы потемнели, она с диким рыком выгнулась дугой и, легко стряхнув с себя Мора с Ефрией, бросилась к выходу.

— Мама! — услышал я отчаянный крик Солы. — Мама!

Я попытался схватить Урсу за ногу, но тщетно, она двигалась слишком быстро, и к тому же мне помешал встававший на ноги Мор.

— Хиор, — крикнул я, — не дай ей уйти!

Снаружи послышался рык самки Кинха, какая-то возня и возмущенные крики Хогов.

Я выбежал наружу, за мной поспешили все остальные.

— Мама, — из-за моей спины жалобно всхлипнула Сола.

Урса лежала распластанная на животе, придавленная сверху лапой Хиор.

— Не отпускай ее! — крикнул Мор и, подскочив к корчившейся зотэрианке, наложил ей руки на голову.

— С ней всё будет хорошо, Сола, — успокаивала девочку Ефрия, — поверь нам, мы не причиним ей вреда.

— Я знаю, — Сола снова всхлипнула и закрыла лицо ладошками. — Но я так боюсь за маму.

— Что здесь происходит? — непонимающе спросил я у Мора, глядя на то, как оттаскивают в сторону обмякшее тело Урсы и быстро освобождают ее от комбинезона.

— Это лишь только подтверждение нашим догадкам и предположениям, — ответила за него Ефрия.

— Объясни! — потребовал я.

— Скоро сам всё узнаешь, — невозмутимо произнесла бывшая баба Фрося и осторожно погладила девочку по голове.

Рядом с Урсой появились четыре крепких воина. Они подхватили ее на руки и понесли обратно в хижину.

— Пойдем, — кивнул Мор на вход, — мне удалось договориться с ее бриалом, но это ненадолго. Поспешим.

Шалея от всего происходящего, я зашел за ними в хижину.

Теперь нас усадили возле стены, а все старцы, включая Мора и так и не пришедшую в себя Урсу, сели тесным кругом вокруг очага. В этот раз камень был раскален добела и отбрасывал по всей хижине волны нестерпимого жара. Кира даже запустила своеобразный климат-контроль в моей Игме, дабы я не упарился в этой бане.

— Чтобы ни случилось, не вмешивайтесь, — обернулся к нам наставник. — Мы со всем разберемся сами, а вы слушайте и наблюдайте.

Старцы затянули песнь Разума, сразу взяв такой темп, что ни я, ни Сола больше им не подпевали, мы просто не успевали. Зато теперь я мог спокойно наблюдать за происходящим со стороны.

Сидящие вкруг старцы взяли друг друга за плечи и, не давая Урсе завалиться на спину, неистово затрясли головами в такт бешеному речитативу.

Затем всё в один миг смолкло, и в звенящей тишине, воцарившейся внутри хижины, прозвучал спокойный голос наставника:

— Расскажи нам, Урса, как и когда это вселилось в тебя? Ты помнишь?

Та, явно пребывая под полным контролем Мора, медленно кивнула, открыла глаза, и я вздрогнул.

— Ой! — жалобно воскликнула Сола.

— Ох… мать! — выругалась Ефрия.

Черты лица Урсы заострились, белки глаз почернели, зрачки горели кровавым цветом, и еще секунду назад ее молодая и здоровая кожа покрылась паутиной синюшных пульсирующих прожилок вмиг разбежавшихся по всему телу.

Жуткий взгляд Урсы прикипел к раскалённому камню в центре очага, и она заговорила каким-то не своим, хриплым с присвистом голосом:

— Это случилось задолго до рождения Солы. В поисках места для нашей постоянной базы нас занесло в малоисследованный сектор, у которого и названия-то нет… только затерявшийся на старых носителях номер. Из семнадцати планет этой системы одна заинтересовала нас больше всего. Мы назвали ее Криор. Красивая зеленая планета, на которой вовсю кипела бурная жизнь. Кай приказал нам высадиться там небольшой исследовательской группой, назначив меня старшей над всеми.

Атмосфера позволяла обходиться без дополнительной защиты, и мы безмятежно разгуливали по джунглям в легких комбинезонах. Необходимо было собрать как можно больше информации недоступной нашим разведывательным дронам. Еще с орбиты мы обнаружили, что на планете показания биорадаров просто зашкаливали, но, высадившись, мы не встретили на суше ни животных, ни даже птиц. Совсем никого… одни растения.

Тут Урса замолчала… ее начало мелко трясти, глаза закатились, и она взвыла такой высокой нотой, что все присутствующие закрыли уши руками.

Старцы как будто ждали этого. Быстро отойдя от первого шока, они дружно затянули новое заклинание и под хлопки в ладоши слаженно заголосили:

— Эмип буф, эмип раф, эмип буф…

Не знаю, что это означало, но под этот магический речитатив дрожь у Урсы постепенно сошла на нет, и ее кроваво-красные зрачки вернулись на место.

— Пропал Дит ен Кросс, — каким-то неестественно лающим голосом продолжила она, не отрывая взгляда от камня. — Его бриал перестал отзываться на нашу мыслесвязь. Приказав всем укрыться в челноке, я как старшая группы сама отправилась на его поиски.

То, что я нашла, уже никак нельзя было назвать нашим Дитом, хотя он был всё еще жив. На берегу небольшого озерца внутри его комбинезона лежала куча зловонного гниющего мяса, а ведь с момента его пропажи прошло всего несколько минут.

Урса натужно закашлялась, изо рта потекла тонкая струйка крови, но она продолжала пялиться на камень, не обращая на это никакого внимания.

— Я быстро надела шлем, включила защитное поле на полную мощь, вызвала челнок, чтобы нас эвакуировать, и, достав оружие, приготовилась к любым неожиданностям.

Челнок прилетел. К этому моменту от Дита уже почти ничего не осталось. Он умер, прохрипев напоследок всего два слова — «вода» и «уходите». Меня и то, что осталось от Дита, забрали. Кай был зол, как никогда, а вечером я почувствовала себя плохо. Сильно кружилась голова, и меня рвало какой-то черной слизью. Аптечка моего костюма постоянно впрыскивала всё новые и новые дозы лекарств, но их хватало ненадолго. Я сообщила обо всём Каю, и меня изолировали. Заперли ото всех в Ситхутаре. Кай не отходил от меня ни на шаг, не подпуская ко мне больше никого. Сам следил