Железный вал пронесся между отступающими русами (остановить его уже было невозможно) — и напоролся на ловушку: спрятанные в траве короткие заостренные колышки. С отчаянным ржанием падали кони, с грохотом ударялись оземь всадники... Но волна и сейчас не остановилась. Даже не ослабела. Первая линия пехоты исчезла, как не было. Вторая продержалась не больше минуты. Третья удержалась на флангах, но порвалась посередине. В прорыв хлынул железный поток — и наткнулся на четвертую линию — красные щиты спешившихся гридней Икмора.

Тем временем на потерявших разбег катафрактов с флангов насели конные дружины Мстиши и Духарева. Гридней Сергея в бой повел Стемид. Сам Духарев держался отдельно, под прикрытием малой дружины. Боец из него был сейчас никакой. Нога распухла так, что сапог пришлось разрезать. Лекарь наскоро обработал ногу, наложил лубок... Теперь Сергей мог держаться в седле более-менее уверенно. И то ладно.

Битва продолжалась без явного преимущества какой-либо из сторон. Пойманные в «мешок» катафракты перестроились, поднатужились и принялись перемалывать упершуюся пехоту и насевшую с флангов конницу. Русы, уступая катафрактам в качестве, когда речь шла о рукопашной, пытались взять числом. Но их в свою очередь теребила легкая конница, а с фланга давила ромейская пехота.

Словом, силы были примерно равны, и ни одна сторона не могла взять верх. Солнце ползло к зениту. Оно играло на стороне катафрактов. Мм, воевавшим на раскаленных равнинах Азии, зной македокского летнего полдня казался чуть ли не прохладой.

Внезапно забили барабаны ромеев, загрохотала медь, заревели трубы — и из леса неторопливо и грозно выехали всадники. Катафракты.

Дружина Сергея сражалась на правом фланге, а ромейская конница выступила слева, но Духарев лично в битве не участвовал, потому увидел их одним из первых. И сразу понял, что магистр Варда Склир переиграл русов. Сейчас катафракты ударят в спину дружинникам Мстиши, сомнут их, погонят на собственную пехоту, ряды русов и булгар смешаются...

И всё. Конец. Но у Духарева есть шанс спасти хотя бы собственную дружину. Пока ромеи будут громить левый фланг и центр, Сергей успеет отвести своих. Легкая конница ромеев — не помеха. Не остановят.

Отойти или драться?

Духарев колебался недолго.

Посланный Сергеем гонец пробился к Стемиду с приказом — выводить из боя всех, кого удастся. Собрать хотя бы тысячу, обойти место битвы и, в свою очередь, ударить во фланг катафрактам. Толку от этого будет — чуть. Но хоть что-то. Выиграть время, дать возможность Икмору перестроить своих.

Тем временем на левом фланге тоже увидели ромеев.

Мстиша попытался развернуть своих, двинуть навстречу... Пустая затея. Измотанные боем гридни Свенельдича противостоять свежим силам ромеев были не способны. Катафракты опрокинули их и погнали на собственную пехоту. Сам Мстиша погиб одним из первых. Убил его лично патрикий Петр, скопец, возглавлявший атаку засадных тысяч. Разрубил молодецким ударом от плеча до пояса.

Войско союзников дрогнуло. Дружина Духарева не успела провести обходной маневр. Путь гридням перекрыла собственная пехота. Ядро союзников, русы и булгары, теснимые с трех сторон, отступали к своему лагерю, в котором уже бесчинствовала легкая конница патрикия Алакаса. Духарев увидел, как отходят угры. Тотош уводил своих, понимая, что разгром неизбежен.

— За мной, дружина, за мной! — надсаживая горло закричал Духарев, разворачивая коня. — Отходим! За мной!

Пользуясь тем, что на правом фланге сохранился хоть какой-то порядок, Духарев решил попробовать увести уцелевших. Сейчас главное — прочь от лагеря. Отдать его ромеям — пусть грабят. Главное — сохранить воинов.

То ли Инвар понял его замысел, то ли — поддавлением катафрактов, но войско русов подалось вправо и, перестраиваясь на ходу, начало отступление. Ромеи наседали, но куда менее энергично, чем раньше.

Несмотря на все усилия магистра Склира и его лохаргов, большая часть ромейского войска устремилась к лагерю россов. Грабить. В общем, у Духарева и Ингмара был серьезный шанс уйти, сохранив свои дружины...

Но внезапно всё переменилось.

... Магистр Склир уже готов был отказаться от преследования отступающих русов, когда расклад сил на поле битвы радикально изменился. На горизонте появилось новое войско. И поскольку все силы ромеев в данный момент были уже задействованы, главнокомандующему Варде Склиру оказалось совсем не трудно догадаться, чьё это войско.

Как уже не единожды сказано выше, магистр Склир был отменным стратегом. Поэтому сразу сообразил, что будет дальше. Загудели трубы: общевойсковой сбор.

Через несколько минут наиболее дисциплинированная часть ромейских воинов собралась вокруг своего командующего. Это были те, кому было суждено спастить. Предоставив собственной участи тех, кто не мог передвигаться или слишком увлекся грабежом, Варда Склир покинул поле боя и скорым маршем двинулся к Аркадиополю.

Он проиграл бой, не приобрел добычи, но не проиграл военную кампанию, сохранив значительную часть войска.

Русы тоже понесли серьезные потери. Не менее серьезные, чем ромеи. Но сил у них оставалось достаточно, чтобы продолжать грабить ромейские земли.

Ни стратилат Склир, ни великий князь Святослав еще не знали, что исход военной кампании этого лета будет решен не здесь, на землях Фракии и Македонии, а в далекой Кесарии, где дука[19]Варда Фока, племянник убитого Цимисхием Никифора Фоки, поднял мятеж, сбросил черную обувь, надел красную и объявил себя императором ромеев.

Иоанн Цимисхий в ответ обвинил в предательстве отца и брата Варды Фоки: куропалата Льва и его сына Никифора[20]и приказал их ослепить. Но Варда Фоку это не остановило.

«Не Цимисхию, а мне принадлежит верховная власть! — объявил он. — Я могу гордиться тем, что дед мой был кесарем, а дядя — императором. А узурпатор Иоанн не побоялся всевидящего ока правосудия и заколол своего кесаря, как жертву, на разостланной среди пола постели, а отца моего и любимого брата подверг страшным мукам и по какому-то неясному и недоказанному обвинению лишил их сладчайшего света. Справедливость побуждает меня отомстить за все это: я всемерно воздам ему за кровь близких, за то, что он замыслил погубить славный, доблестный род».

Это заявление не было голословной похвальбой. Мятежник действительно собрал немалое войско, так что угроза была очень серьезной.

Цимисхию потребовались все свои силы, чтобы подавить мятеж. И возглавить эти силы должен был стратилат Склир. Поэтому в Аркадиоиоль пришел приказ, вызывающий стратилата Склира в Константинополь, а к Святославу прибыли послы императора Иоанна с многочисленными дарами и четким указанием василевса: заключить мир с катархонтом россов.