Получив свою заветную «розу» я знала, что сегодняшний вечер закончится на самой сладкой ноте нашей счастливой мелодии.

Одним теплым весенним вечером жизнь Вивьен продолжала играть яркими красками, несмотря на ее заметное беспокойство за малыша и Меган. Пожалуй, это чувство возникало с непривычки оставлять надолго Киллиана без присмотра матери.

— Не переживай, Мег справится в одиночку, — успокаивал Бьорн на протяжении всего вечера. Его томный убаюкивающий голос, лучистые глаза давали понять, что в данный момент волнение Вивьен — напрасное дело.

— Руки Меган — самая лучшая колыбельная для Киллиана. После материнских рук, конечно же. Должно быть, малыш уже спит и видит прекрасные сны, — Бьорн заверил ее в очередной раз, когда они подъезжали домой после прекрасно проведенного времени. — Как тебе свидание? Понравилось?

— В этот раз мы, все-таки, досмотрели кино до конца, — хихикнула его жена, вспоминая их прошлую попытку просмотра в кинопарке.

Бьорн поддержал ее смех. Подъехав к дому и заглушив автомобиль, он не намерен был заканчивать сегодняшний вечер.

— Иди ко мне, — повернулся к девушке, приглашая в свои объятия.

Вивьен с радостью переместилась к нему на колени, где находиться было очень приятно и комфортно.

— Скучаю по тебе и хочу тебя с каждым днем все больше и больше, — прошептал Бьорн в губы девушки после терпкого поцелуя.

Глаза жены засверкали от желания, и ответом ему послужил ее страстный поцелуй. Все в нем говорило об их готовности. Отягощенную временем жажду было не скрыть. Их тела, как и души, заслуживали столь долгожданного счастья.

Бьорн

— Спит? — произнес я нетерпеливо, стоя позади Вивиан, когда она прикрывала дверь комнаты, в которой спал наш сын.

Как только ушла Мег, в прямом смысле слова не находил себе места. Все стояло колом от одной мысли вкусить желанный плод, почувствовать Вивиан по-настоящему.

— Что случилось? — спросила она, от испуга дернув плечами.

Не стоило ей притворяться. Или, изображая недотрогу, женушка хотела поиграть? Вот только я натерпелся и наигрался вдоволь. Да, я знал каждый миллиметр ее тела губами, пальцами, языком, но скрывать и откладывать в долгий ящик самое приятное занятие, было не в силах.

— Мы кое-что задолжали друг другу. Тебе не кажется?

Зеленоглазый взгляд пробежался по моему голому торсу и остановился на пижамных штанах. Зря она прикусила нижнюю губу. Меня это завело с полуоборота.

— И что же? — рискнула она спросить.

— Первую брачную ночь.

Вивиан не успела пикнуть и слова, я просто набросился на нее. Сминал губы, поедал, что есть мочи, ловя каждый ее вздох, пробовал исходящее безумное влечение.

Наконец-то.

На моем месте другой бы свихнулся. Похоже, что я получил подарок за некие добрые деяния в своей жизни в виде одной худенькой рыжеволосой девушки. Сейчас она таяла в моих объятиях. Руки сдавили мои плечи, губы не отпускали, сексуальное дыхание и стоны возбуждения заставляли терять самообладание, а терпение — трещать по швам.

Я приподнял Вивиан за талию, и ее ноги послушно обернули мои бедра. Спотыкаясь, с любимой ношей на руках, я ступал на ощупь в комнату напротив, где находилось наше ложе.

Нас обоих трясло. Надеялся, что не от страха, а от желания, ожидание которого было слишком сладким томлением. Я хлопнул ладонью по деревянной двери, и она послушно открылась, приглашая внутрь на мягкую кровать с шелковыми простынями. Мы буквально плюхнулись на нее. Мое тело слегка навалилось на Вивиан, она лежала подо мной и тихонько хихикала, когда мне вовсе было не до смеха.

— Быть в этом деле нежным ангелом — не мое, — прошептал я и, чтобы видеть ее прекрасное лицо, чуть приподнялся на локтях. — Поэтому, прости заранее мою небрежность.

— Бьорн, — в этот момент, сверкая влюбленными глазами, Вивиан была такой красивой и желанной. — Я знаю, каким ты можешь быть. Просто будь со мной настоящим.

Ей и не нужно было просить.

Буду.

Всегда. И только с ней.

Спустя секунды наши вещи были хаотично разбросаны на полу возле кровати: ее шелковая сорочка с трусиками, мои спальные шорты, и время, не позволяющее в прошлом соединяться нашим телам, находилось позади всего этого.

Мы были обнажены в нашей спальне, принадлежали друг другу, как муж и жена, с приглушенным светом в комнате, чуть исходящим из торшера.

Вивиан лежала на спине, ее великолепные рыжие волосы раскидались по подушке. На их фоне выделялся молочный цвет кожи с моими любимыми крапинками. Сочные губы жаждали поцелуев. Полную грудь кормящей женщины ничуть не испортило материнство, наоборот, она стала намного женственней и привлекательней с ее соблазнительными сосками. Я их вкушал. Играл, щекоча языком, вбирая в рот, словно вкусные ягоды. Легкими прикосновениями губ спускался ниже, доставляя удовольствие находящемуся подо мной аппетитному телу. Мое дыхание ласкало напрягшийся живот, мягко и осторожно губы покрывали затянувшийся шрам в виде улыбки.

— Это самое лучшее украшение на твоем теле, — выдохнул я рядом с кожей, мгновенно покрывшейся мурашками.

Стон Вивиан показался едва ощутимым. Она пыталась расслабиться, хваталась и цеплялась пальцами за мои плечи, сжимала простыни, атакованная безумием не могла найти им определенного места.

Я продолжал ласку дыханием, прослеживая путь туда, где она была готова принять не только мой язык, но и меня самого.

Неслышный вскрик заставил поднять голову, чтобы полюбоваться выраженным наслаждением, а затем, продолжить начатое.

Ее лоно…

Я бы поселился там навеки. Оно сочилось от возбуждения, доказывая, насколько Вивиан была мокрой, скользкой, готовой принять меня.

— Бьорн, — женские бедра задвигались навстречу быстрее, скользя нутром на кончике моего языка. — Я… Я…

Рот приоткрылся в немом крике, не позволяя ей закончить. Желанное тело напряглось и вскоре затряслось в судорогах оргазма. Мои пальцы-помощники продолжали нежно ласкать, ощущая ее пульсацию.

— Иди сюда, — вышло немного невежественно, но больше от ожидания, чем от желания заставить Вивиан подчиняться мне.

Сейчас после первого оргазма она была расслаблена, и я пообещал себе двести до безумной остроты чувств неоднократно. Жена приподнялась на кровати, поддаваясь вперед мне навстречу. Я не успел перехватить ее желание.

Черт, кого я обманывал? Как любой другой мужчина, я любил эту ласку, с ее невероятным ртом с пухлыми губами и послушным языком.

— Да, Вивиан, — направлял ее голову в подсказке, каким образом доставить мне неописуемое удовольствие. — Именно так.

Отклонил ее голову назад, смотря прямо в одурманенные от наслаждения глаза.