но выражение лица Иллиана не оставило равнодушным. Он, словно привидение увидел. Посмотрел на полотно – от двух точек, от острия до рукояти пролегли две линии всё того же чёрного цвета. «Ничего удивительного. Что же так встревожило его?».

–Что с тобой? – спросил почти с заботой.

–Ты на моих глазах превратился в старика! – ответил он опустошённо.

Художник взглянул в зеркало, но видел себя прежнего. «Да уж. Видимо, он представил себя на моём месте, раз задело, что на глазах я постарел. Или это любого способно задеть?».

Однако, Арлстау остался равнодушным – не важны временные перемены, важен лишь фрагмент жизни Данучи.

–Что-то новенькое, – попытался улыбнуться он.

–Может, не стоит мешать другому миру жить? Нам бы в своём разобраться. – засомневался друг художника, вспомнив, чем закончился третий фрагмент.

–Тобою молвит страх, а он пустой советник! Данучи перехватил мою судьбу. То, что должен был сделать я, совершил он! Но у меня прорезались крылья, и теперь я взлечу, и помогу нам обоим исправить наши дороги!

Арлстау не стал дожидаться смелости Иллиана и потянулся ладонью к полотну, смирившись, что утонет в новом зрелище один. Но Иллиан остановил, решив, что не простит себе, если ещё раз не ощутит себя птицей в другом мире.

Ожидания будут оправданы, ведь их ждёт самый красивый полёт…

-–

История Данучи: фрагмент четвёртый.

Раненый хуже мертвого!

Два дерева, что коснулись небес, выросли в долине водопадов – место впадения всех рек. Ну как всех – их было три.

Те, что по краям, похожи на две идеальные, волнистые линии и огибали пол планеты. Чем дальше от водопадов, тем больше отдаляются друг от друга, но на той стороне планеты они снова встречаются. Можно считать, что это одна река, и у них одно на двоих течение – против часовой стрелки.

Река по середине – это ровная линия, будто руки природы не дрожали, когда рисовали её. Начиналась в городе, что восстал над долиной и впадала в водопады, обняв собою всю планету. На каждом берегу своё течение. Она, словно создана, чтобы разделить мир между двумя разумными существами, но природу ни в одном из миров не слушают и не слышат.

Долина водопадов – самая низкая точка планеты. Бассейн длиною в километры, и воды здесь тёплые. Левая половина водопадов падает вниз, как и положено, а в правой половине воды спешат вверх, вопреки законам природы, потому у рек такие «изъяны» в течении.

Это то место, что нельзя поделить, невозможно уступить его врагу. В долине водопадов авров не лишали жизни, ведь люди считали, что здесь живут все Боги, которым жертвы ни к чему.

Не удивительно, что деревья выросли именно здесь, раз даже Богам здесь жертвы не нужны…

Арлстау и Иллиан летели над войском полководца, что шло вдоль левого берега реки. Полёт в ста шагах от поверхности, длиною в минуту и на приличной скорости, а войско всё не заканчивалось, хоть и не стало таким, каким было перед битвой века.

Их заставили силой идти на войну. Многие отказались. Каким был тон их отказа, такая и ожидала судьба.

Иллиан, наконец, смог немного насладиться красотой спутника, что заслонил пол неба, но наслаждение неполноценно. Иллиан нервничал, тело колотил мандраж. Боялся он ожидающей его встречи с Данучи, а её не избежать. Художник этого мира пугал его намного больше, чем любой человек, которого он встретил на Земле…

Наступила ночь. Если её так возможно назвать.

Ночь на их планете не бывает обуздана темнотой. Спутник освещает все дороги, придаёт сказочности каждой достопримечательности. Здесь самые длинные тени во Вселенной, но и они не слишком уж темны.

Любая ночь способна стать сказкой, хоть в сказки перестали верить в этом мире, а жаль. Сказки со счастливым концом рождают иллюзии, но под них приятно засыпается, а сказки с печалью в конце способны тронуть душу человека и изменить его в лучшую сторону, убить в нём те пороки, из-за которых сказку и постигла печаль…

Полководец шёл первым – в острие войска, восседая на чёрном коне. Остриё напоминало наконечник стрелы. Данучи был впереди, оторвавшись от всех на сотни шагов – он так спешил к деревьям, будто боялся, что кто-то есть такой, кто пожелает его опередить.

Иллиан повис над полководцем, Арлстау полетел к Данучи. Тот уже шёл по окраине города, который расположился над спуском в долину, а Арлстау заметил свысока, что кто-то желает пересечь ему дорогу.

Город принадлежал людям, был самым большим на планете. Здесь дома не из дерева, а выточены скульптурой, здесь никто не мусорит, не лежит под забором.

К городу тянулись многие, потому что здесь приятно жить, потому что здесь мирная долина водопадов.

Сейчас улицы были пустыми, видимо, люди предчувствовали что-то – спрятались и, вряд ли, потому что на них шло войско. Вина их страха – два дерева, что решили вырасти по соседству…

Девушка в сиреневом, бархатном платье, с золотой застёжкой на шее что-то задумала, судя по выражению лица. Перешла дорогу Данучи, и белый конь остановился.

Девушка невероятной красоты – глаза большие, зелёные, брови тонкие, ресницы пышные, губы созданы для поцелуев, щёки для прикосновений, а на коже лёгкий загар. Кого-то она напомнила Арлстау, да и Данучи глядел на неё так, будто пытался вспомнить, в каких краях её встречал.

–Возьми меня с собой, Данучи! – промолвила она.

–Кто ты? – спросил он в ответ.

–Я твоя первая жена, – улыбнувшись, ответила она так, словно шутила, но тот чуть не упал с коня.

Разум создал в голове десятки вопросов, но губы сорвали один.

–Почему ты не постарела?

–Потому что ты так захотел!

Ещё секунда молчаливых взглядов друг на друга, и Данучи не смог отказать ей, забрал её с собой. Магия очарования способна растопить сердце любого тирана, каждого воина…

Долина водопадов встречала войско широкими объятиями. Правда, объятия, да даже рукопожатия, войне не нужны. Долина чем-то напоминала яму, которую окружили водопады, образовав собой форму подковы.

Водопады росли от краёв к центру. Самым высоким оказался трёхступенчатый водопад, что выглядел, по-настоящему, великим. Перед ним и возникли два дерева, словно посчитали его своим защитником, будто бы достоин этого!

Спуск вниз четыре километра, он мигом был преодолён, ведь падать вниз быстрее, чем забираться на вершину.

Пока войска располагались в долине, Данучи изучал деревья, что сплелись друг с другом, не желая расстаться.

Первым делом утонул в них взглядом снизу-вверх, затем пал пред ними на колени и молился всем Богам, что