— Угууууууу.

— Ну хотя бы не с психиатрической?

От смеха мужчины такого низкого, но красивого и ласкающего, на мне снова выступила гусиная кожа, и захотелось потереть глаза, потому что на секунду мне показалось, что у него клыки…

Не как у Рита!

А самые настоящие!

Вот прям как у заправских вампиров!

— Боюсь, здесь нет психбольниц, Пушок!

— Зря! — пискнула я в ответ, зажмурившись и тяжело открывая глаза снова, — Мне бы там определенно понравилось!

Мужчина хмыкнул, весело оглядев меня и садясь на корточки, чуть подмигнул:

— Ты смелая девочка, но запомни одно — чтобы все сложилось, как нужно нам, тебе необходимо сильно испугаться и громко кричать.

— Что?! — выдохнула я в полном шоке, по инерции хватая бутылку с чистым спиртом обороны ради, но то ли я моргала сильно медленно, то ли мужчина мне только привиделся, а я уже сидела совершенно одна на большущей заснеженной поляне во мрачном ночном лечу, ощущая себя просто Морозко!

И хорошо бы, если из леса вышел не добрый дедушка Мороз, а сразу Рит, и спросил своим упоительно сладким мурлыкающим голосом: «Тепло ли тебе, Кудряшка? Скучала ли по мне, сладкая?»

— Эй…. - выдохнула я, оглядываясь по сторонам в поисках сексапильного маньяка, который словно сквозь снег провалился куда-то нечаянно и так резко, что становилось даже страшно, — …мущщщина!

Господи, я ведь даже имени его не знала!

— Эй, вы где?…

Но в ответ разливалась лишь устрашающая тишина и ничего больше.

Даже ветер не гудел в кронах огромных елей, только снег ровно падал на белую поверхность, словно пытаясь успокоить мои и без того покачнувшиеся нервы.

Мало мне было вечных проблем с Ритом и его зрачками, так еще и этот туда же!!!

Поднявшись неловко с тонкой куртки, которая совершенно никак не спасала меня от лютого мороза, я огляделась, пытаясь увидеть хотя бы шаги, но все, что нашла это ту самую дорожку, по которой мы топали сюда.

Ну не мог же он испариться, как призрак, даже не оставив никаких следов!

Бред какой-то…

Я покосилась на спирт, сжав губы и мысленно готовясь к тому. что он мне видимо все-таки очень пригодится, потому что оставшись без ароматного жара этого маньяка, я замерзала стремительно и буквально коченела на глазах, уже не чувствуя ни ступней, ни пальцев на руках, даже если была в толстых варежках.

На закуску у меня были только кедровые орешки, но я была и этому рада, когда злобно прошагала до брошенной в снег куртки, садясь на нее коленями и пытаясь открыть зубами бутылку, от которой шел явный аромат мед. учреждения. когда прямо перед моими глазами оказались две ступни.

Длинные.

Размера так…больше сорок пятого наверное.

И совершенно голые!

Какими голыми и длинными были ноги выше этих ступней, на которых остановились мои ошалевшие глаза, когда какой-то незнакомый низкий голос пророкотал сверху:

— Ты что здесь делаешь?

Стараясь не проглотить резиновую пробочку и не поперхнуться, я поспешно выплюнула ее в снег, просипев, оттого, что меня бросило в горячий пот:

— Сижу…пью медицинский спирт. Будете?….

А я рассказывала вам про моих бабушку и дедушку?

Нет?

Моя бабушка была боевой барышней и деду вечно попадало за всякие выходки, от которых он не мог удержаться никогда. Так вот, прежде чем получить очередную оплеуху веником, скалкой или полотенцем от бабушки, дед всегда говорил одну очень точную фразу: «У меня очко сжалось».

Спросите, при чем тут мои дед и бабуля?

При том, что сейчас у меня тоже сжалось очко!!!

Не знаю было ли их два и в каком именно месте они у меня располагались. но сжались они точно!

Как там сказал этот сексуальный маньяк?

Что я смелая девочка?

Интересно, в каком месте он узрел мою эту смелость, когда уже сейчас мои колени дрожали и подгибались, и это хорошо, что я сидела в снегу, а не стояла, иначе повалиться, и утонуть в ворохе снега было бы самой глупой кончиной в мире, которая бы меня никак не обошла стороной.

Единственное, с чем я была согласна всегда, что нужно смотреть в глаза своему страху…даже если срочно хочется упасть в обморок, но вот никак не получается!

Осторожно поднимая голову и стараясь сделать самое безобидное и милое лицо, мои попытки рухнули еще где-то на середине пути, когда глаза узрели одну страшную и совершенно нелогичную деталь — мужчина был голым не только ногами.

Он был голым ВЕСЬ!

Даже без необходимого «джентльменского набора» в виде носок, шапки или хотя бы галстука!

Товарищи, помните очень правильную песню про Африку?

Не ходите, дети, в Африку гулять. и далее по списку, что там могло поджидать бедных перепуганных детей, начиная крокодилами и закачивая разбойниками!

Почему никто не додумался сочинить такую же песню про Арктику?!

Ибо все эти милейшие зверушки с Африки не шли ни в какое мать их сравнение с дремучими, совершенно сумасшедшими маньяками Арктики, которые разгуливали по морозу, в чем мать родила, даже не пытаясь звенеть истерично своими Фаберже от лютого холода!

Что тут за маньяки такие?!

Страшнее тех, что разгуливают в простых, нормальных городах с бензопилой и хоккейной маской!

— Ну и как? Вкусно? — усмехнулся голопопый тип, который продолжал самым бессовестным образом возвышаться надо мной, когда я поспешно хлебнула спиртика, шумно выдохнув и дрожащей рукой закинув в рот орешков, от которых на самом деле лучше мне совершенно не стало, просипев ему в ответ:

— Просто божественно!

Жаль, что на этом наша беседа не закончилась, когда мужчина присел передо мной на корточки, с явным интересом заглядывая в лицо, и показывая свое тоже, потому что теперь оно было по крайней мере гораздо ближе ко мне, чем его болтающиеся причиндалы, которые почему-то не превращались в сосульку.

Ну, в целом маньяк номер два был довольно симпатичный.

Не как первый, конечно.

До этого знойного красавчика с лихой сединой в иссиня-черных волосах ему еще было, как пешком до этой самой безобидной Африки с ее крокодиликами и пушистыми горилочками, но со спиртом он тянул на твердую четверку.

Миловидное лицо, а главное чистый блондин с копной волос. которые аккуратно были убраны назад.

Голубые глаза и аккуратная щетина.

Тело тоже было очень даже таким неплохим, и, глядя на него быстро, осторожно, но все-таки пристально, я почему-то подумала, что он мог бы напомнить мне Люциуса.