И, блядь, сжимаю челюсти. Скулы трещат, так сжимаю.

Блядь, Гудимов.

Что ты мне там лопочешь?

Думаешь, запугиваешь? Долбоеб.

Да я тебя сейчас расцеловать готов!

Раком потом, конечно нагнуть и у самого себя отсосать заставить. А после яйца вместе с башкой и оторвать.

Но расцеловать сначала, дико хохоча.

Не сбежала. Нет! Моя!

А это главное!

– Хоть волос с головы упадет. Хоть один синяк увижу. Или на что-то пожалуется… Ты труп, Гудимов. Только не думай, что легкий труп. Ни хера. Пули на тебя пожалею. Зажму. Я тебе каждое сухожилие руками через жопу выдерну.

– Марат, – набираю номер старого друга.

Братья это зашибись, как хорошо. Твоя кровь. Мясо. До костей сплетенное. Но иногда и их не во все посвящать нужно. Должны быть люди вне семьи. Те, что как твое второе я, а ты его. Что вопросов не зададут. И о традициях  с правилами по ушам проезжаться не будут.

Марат Асманов именно такой. Единственный. Но самый настоящий. Только ему сейчас могу доверить! Самое ценное. Свой самый ценный алмаз!

– Да, друг. Я в Мухосранске.  И мне край нужна твоя помощь. Срочно.

– Что нужно?

Хмыкаю, улыбаясь в трубку.

Все как всегда. Мы не задаем дурных вопросов типа почему и зачем.

– Чтобы дом Гудимова на воздух в ближайшее время взлетел. И еще пробить всю недвижимость, какая ему принадлежит в этих краях. А после все прочесать. Я с одной стороны, ты с другой.

– Что ищем?

– Девушку. Пленницу.

– Блядь, Арман. Ты что? Не знаешь Гудимова? У него этих пленниц до хера!

– Это нетронутая пленница. Моя. Ее вытащить нужно. А под шумок и остальных можем отпустить.

– Хм. Твоя. И как я ее по-твоему, узнать должен? Ты бы фоточку скинул.

– Нет фото. Узнаешь и так, если первым найдешь. Сказал же. Моя.

– Охренеть! Неужели непробиваемый Багиров, и…

– Времени нет, – ворчу. Зря перехвалил.

– Узнаешь. Смесь ангела и ведьмы с зелеными изумрудами вместо глаза. Такую на улице увидишь и споткнешься сразу. Девушку ищем и забираем. И минируем все . Хорошо так. На совесть. Но дом Гудимова должен на воздух взлететь первым.

Да. И прямо сейчас.

Ники моей там точно нет, даже проверять нет смысла. Не такой Гудимов умник, чтобы спрятать то, что я буду искать на видном месте. Хотя лично я именно так бы и поступил.

Но не этот. Этот прятать в каком-нибудь тайном и невзрачном месте станет.

Всего полчаса, а даже до меня доносится грохот взрыва.

Марат как сам дьявол. Всегда способен устроить невозможное.

И тут же звоню Гудимову. Его ор, как будто яйца собаке прижали мне бальзамом прям на душу.

– Чего ты психуешь, м? Дома лишился? Ну, так ты не бомж, на помойке спать не придется. Да по хрен мне твои предупреждения, Гудимов.   Наоборот. Это я тебя предупредил. Тронешь хоть пальцем, все на воздух взлетит. Пятен засохшей крови от тебя не оставлю. Надеюсь, пояснил доходчиво. Давай. Пылинки там с моей женщины сдувай. И пусть она только будет чем-то недовольна!

Ухмыляюсь.

Слышу по голосу, как яйца у него звенят с перепугу.

А как он думал?

Я тоже, бывает, приветы иногда передаю. Особенно, когда кто-то позарился на мое!

– Давид, – набираю младшего брата.

– Пробей мне все, что принадлежит Гудимову. Счета, бизнес, все до последней крошки. Все это через пять часов нужно официально переписать на меня. Так, чтоб и документы уже подоспели.

Давид мастер проворачивать такие сделки. Даже не сомневаюсь. К моменту нашей встречи у Гудимова останется одна голая задница. Прикрытая, без вопросов, некислым войском. Но и на это у меня найдется достойный ответ!

– Марат. Мне еще человек с тачкой нужен. Пусть через пять часов поведет меня, но так, чтоб незаметно. Да. Стрелка у меня. Давно в лесочке переговоров не вели, а? Верю. Самому приятно размяться. А то закисли уже на хрен в кабинетах!

Война!

Война это почти так же круто, как драка с Ромкой!

Аж ноздри от предвкушения трепещут! Жаль, что целых пять часов впереди!

Я как гончая на охоте! Уже чую след! Уже взял запах крови! До трясучки хочется начать уже!

Война это тебе не Ника сбежала! Это кайф в чистом виде!

А тому, кто кайфа от нее не ловит, а ввязывается ради власти или бабла, в ней ни хера не победить!

Но Никой рисковать не буду! Затем человек Марата мне и нужен. Ее увезти сначала нужно. А потом разминаться от души!

­­– Нет, Марат. Одного человека мне вполне хватит! Я что? Слабак или трус, чтобы с аримией по лесам бродить?

Ника

Гудимов с силой швыряет меня на пол.

Нет.

Это даже не пол.

А бетон. Твердый бетон в каком-то затхлом подвале.

Часов у меня нет.

Даже не представляю, сколько времени прошло, пока меня везли!

Я еще в городе? Без сознания меня не то, что  за город вывезти могли или в другую область! Могли даже перелет устроить!

А я…

Я ничего не помню!

Больно ударяюсь копчиком. Так, что все печет. Размалывает на части.

Но то, как он смотрит…

Это хуже! Это в тысячи. Миллионы раз хуже!

Грязно. Похотливо. Омерзительно!

Как будто уже содрал с меня всю одежду и поимел со всех сторон.

Остановится?

Чеееерт!

Сжимаю кулаки, а самой плакать хочется. Нет. Не просто плакать, а зареветь в голос! Как маленькой! Но это не поможет!

- Пиздец, какая ты сладкая, - хрипит этот урод, шумно сглатывая.

Кадык ходит ходуном, а глаза мутнеют. Как у наркомана.

- Как для меня вырядилась. В каких позах он тебя трахал. Мммммм? Знаешь. Я уже даже согласен на то, что Багиров не согласится. Смотрю на тебя и понимаю. К ебеням хочется послать все бабло. И алмазную добычу. И шахты на хрен с заводами. Ты, как наркотик. Член стоит так, что все расчеты летят в черям. Одного хочется. Трахать. Трахать пока не захлебнешься. Наркоманом рядом с тобой себя чувствую!

Хватает меня за горло.

А у меня глаза чуть не лопают.

Жадно подтаскивает в себе, заставляя проехаться попой по бетону.

Дышит. Так тяжело дышит, что у меня мутнеет в мозгах.