— Жив Ромул, — твердо сказал Дидий. — Голову тебе на отсечение даю, патрикий. По Риму слух прошел, что юного императора сослали на остров Крит, но это неправда. Я точно знаю, что сиятельный Марк увез его с собой. Был он у меня перед отъездом. Сказал, что заберет сына Ореста с собой. Договор они заключили с Саром: Марк ему Рим отдаст, а тот сохранит жизнь Ромулу. Вот так, патрикии. Есть, оказывается, на этом свете люди, которым жизнь ребенка дороже власти над империей. Странный он человек, этот Марк, но честный.

— Почему он мне внука не отдал?! — вскричал Пергамий.

— Так ведь убили бы его, патрикий, — рассердился Дидий. — И здесь убили бы, и на Крите. Не нужен он живым ни Сару, ни Зинону. Глазом бы моргнули — и нет ребенка.

— Сенатор прав, — тихо сказал Феофилакт. — Пусть юному Ромулу улыбнется удача подальше от наших мест.

Божественный Зинон пребывал в скверном состоянии духа. Лекарь Евстафий очень опасался разлития желчи в стареющем теле императора, а потому настоятельно советовал комиту агентов не огорчать Зинона дурными вестями. К сожалению, у Анастасия все вести были хоть и важными, но не слишком обнадеживающими, и скрывать их от правителя он просто не имел права. Зинон все-таки поднялся с ложа, облачился в просторную тунику и присел к столу. Есть он не стал, но кубок осушил одним глотком. Собственно, нынешнее болезненное состояние императора явилось следствием вчерашнего загула, а потому оставалась надежда, что к Зинону вернется с течением времени хорошее настроение. И, надо сказать, расчет Анастасия оправдался. Выпитое вино благотворно подействовало на исаврийца, он наконец-то мог не только говорить, но и соображать.

— А зачем Сару понадобилось присылать мне инсигнии римских императоров? — удивленно посмотрел на комита Зинон.

— Видимо, варвар считает, что они больше не понадобятся ни ему, ни Риму, — печально вздохнул Анастасий.

— Почему?

— Потому, что в Риме больше не будет императоров.

— А кто будет? — тупо уставился на кувшин с вином страдающий с похмелья император.

— Ярман Констанций, сын Белобога, которому Сар передаст всю полноту власти, как только тому исполнится двадцать один год. По моим сведениям, полученным из надежных источников, этот Констанций действительно является внуком божественного Валентиниана.

— Ничего не понимаю, — покачал головой Зинон. — Почему Сар сам не хочет стать императором?

— Потому что он верховный жрец Белобога, так, во всяком случае, утверждает сенатор Дидий. Став императором, Сар сразу же попал бы в зависимость от Римского Сената, Византии и христианской церкви, а он этого не хочет. Вернув тебе инсигнии, он тем самым подчеркнул, что Великий Рим пал и более никогда не возродится, а на его месте возникнет другая империя во главе с ярманом Констанцием.

— Империя варваров! — сжал кулаки Зинон.

— Ты попал в самую точку, божественный, — счел нужным похвалить его Анастасий. — У ведуна Сара обширные планы. Он хочет собрать под рукой своего сына Констанция не только бывшие римские провинции, но и земли, никогда не входившие в состав империи. Вот почему многие патрикии готовы ему помогать, даже несмотря на то, что он ущемил их права, заставив поделиться земельными угодьями с варварами.

— Замысел грандиозный, — задумчиво произнес Зинон. — Интересно, каким будет его воплощение?

— По части интриг и заговоров Сару нет равных в ойкумене, — с прискорбием констатировал комит агентов. — Вспомни, божественный, как он восторжествовал над Римом. Пока патрикии спорили между собой о власти, он их руками устранил всех возможных соперников и вошел в Вечный Город, не пролив и капли крови. Этот человек умеет ждать. Но он умеет наносить разящие удары. За восемь лет своего правления Сар не нажил себе смертельных врагов.

— Значит, рассчитывать на мятеж внутри Италии не приходится, — сделал Зинон верный вывод из доклада комита агентов.

Вино благотворно подействовало на императора. Зинон поднялся с кресла и в задумчивости прошелся по залу. Исавриец обладал твердым характером и незаурядным умом. Эти ценные качества помогли ему занять престол Константина Великого. Увы, власть развращает людей, и Зинон не стал в этом скорбном списке исключением. Хорошо, что император наконец понял: опасность подстерегает его не только на востоке, но и на западе. Если Сару удастся объединить вокруг своего сына Констанция вождей варваров, то Византия рухнет в считаные годы, а с нею вместе сойдет на нет и христианская вера.

— В Аквитании большие перемены, — продолжал свой невеселый рассказ Анастасий. — Умер правитель вестготов Эврих, враждебно настроенный к Сару, а рекс Валия, преемник Эвриха, слишком слаб, чтобы проводить самостоятельную политику. Если верить Дидию, то Сар уже склонил Валию на свою сторону. Теперь настал черед франков. И здесь Сару повезло. Три года назад внезапно умер князь Ладо, человек еще достаточно молодой и полный сил, а его юный сын Ладион вряд ли сможет оказать правителю Рима серьезное сопротивление. Тем более что у Сара среди франков есть немало союзников, он ведь потомок Кладовоя, старшего брата ярмана Меровоя, и его претензии на место верховного вождя вполне обоснованы.

— Ты еще не запутался во всех этих рексах, Анастасий? — насмешливо прищурился в сторону комита агентов император.

— Пока нет, божественный Зинон, — усмехнулся Анастасий. — Более того, я считаю, что именно от Ладиона, Валии и Тудора зависит судьба Византии и христианской веры. Внутри Италии у нас действительно нет союзников, но это вовсе не означает, что мы не найдем их вовне.

— Ты сказал, Тудора?! — нахмурился Зинон. — С каким бы наслаждением я придушил бы этого щенка.

— Он уже не щенок, император, — вздохнул Анастасий. — Под рукой рекса Тудора тысячи жадных до добычи варваров, и вопрос только в том, куда они повернут своих коней. Пока остготы бесчинствуют в Панонии и Далмации, мы это сможем пережить, но если они приберут к рукам всю Фракию, Константинополь падет к их ногам, как перезревший плод.

— Ты забыл, что у Византии есть император! — возвысил голос Зинон.

— У Рима он тоже был, — кивнул Анастасий. — Но хватило одного удара кинжала, чтобы сокрушить то, что создавалось веками.

— Ты, кажется, угрожаешь мне, комит? — надменно вскинул седую голову Зинон.

— Тебе угрожает ведун Сар, — холодно отозвался Анастасий. — А это гораздо серьезнее.

— На союз с рексом Тудором я не пойду, — почти выкрикнул Зинон. — Ты, комит, принесешь мне на блюде его голову, иначе я возьму голову твою.

Угроза была нешуточной, и Анастасий ее оценил. Тудор с юных лет проявил себя как злейший враг божественного Зинона, он не один раз покушался на его жизнь как с помощью стали, так и с помощью магии. Но император упустил из виду одно немаловажное обстоятельство: Тудором управляла рука сиятельной Верины, ныне покинувшей этот мир.

— Подари ему Италию, божественный Зинон, и ты получишь в лице мятежного рекса преданного союзника.