План заключался в том, чтобы пробраться на борт и захватить плавучий остров. У него было восемнадцать человек, плюс Лилани и он сам, пять Творцов Боли и сорок винтовок — с запасом на случай, если удастся освободить и вооружить пленников. Этого должно было хватить для победы.

Курт опустил секстант.

— Ну, как успехи? — поинтересовалась Лилани.

— Никак, — ответил он. — Мы плывем практически вслепую.

Он отошел с носа и убрал секстант. Потом повернулся к Тоутогу.

— Давайте пока останемся на этом курсе.

Тоутог кивнул. Он и его племянник Вару правили лодкой.

Флотилия плыла уже пять часов. Они заплыли так далеко, потому что ветер неожиданно поменял направление, как бывало в прибрежной полосе, когда ночь сменяла день и наоборот. Картина была очевидной, хотя посреди океана ничего похожего происходить было не должно. Курт решил, что всему виной игры Джинна с погодой.

— Ты волнуешься, — проговорила Лилани, приближаясь к нему.

— Я боюсь, что веду нас всех в небытие.

Курт вновь поглядел на старые карты «Джона Бьюри». Пикетт определил точное местоположение острова и нанес его на карту в том месте, где не было ничего, кроме океана. Он также отметил на карте и два других острова, потом обвел все три и царапающим пером, выцветшими чернилами написал: «Архипелаг Бьюри, США». Похоже, капитан успел объявить свежеоткрытые острова территорией Америки.

Лилани оглянулась через плечо.

— Где мы?

— Примерно здесь, — объявил Курт, указав точку на карте.

— А где Aqua-Terra?

— Хороший вопрос, — сказал он.

«Познакомившись» с Творцом Боли, Курт немедленно взялся за карты. После ряда прикидок и расчетов он примерно определил местоположение Aqua-Terra, предположив — возможно, ошибочно, — что плавучий остров останется на том же самом месте. Судя по силе ветра и тому расстоянию, которое они прошли до острова Пикетта, они должны были достичь Aqua-Terra до рассвета, если бы отправились сразу.

Любая задержка сделала бы их попытку невозможной: пришлось бы ждать следующего вечера, поскольку приближение к острову днем было равносильно самоубийству. А это, в свою очередь, означало еще на двадцать четыре часа оставить Пола, Гаме и других в руках Джинна. Это означало бы дать террористу фору в сутки, чтобы тот мог собраться и исчезнуть с острова. Курт счел это неприемлемым, и потому флотилия отправилась в путь так быстро, как только смогла.

Как оказалось, небольшие лодки плавали быстрее, чем он предполагал. Кроме того, им помог попутный ветер. Они намного опередили расписание, составленное Остином, но при этом вполне могли сбиться с курса.

— Когда мы последний раз видели остров, она был где-то здесь. Если они не меняли курс, мы должны быть у них на хвосте…

— Я вижу свет, — неожиданно объявил Вару. — Свет слева по курсу.

Все разом повернули головы влево. Где-то впереди, милях в трех, маячил светящийся силуэт, похожий на скользящий в тумане корабль-призрак. Остров Марчетти был погружен во тьму почти полностью, лишь несколько огоньков горело здесь и там.

Лилани улыбнулась.

— Ну вот, а ты боялся.

Курт усмехнулся.

— Повернем к северо-востоку, — объявил он Тоутогу, а затем указал нужное направление: — Туда.

Тоутог и Вару переложили курс и развернули парус. Лодка пошла в северо-восточном направлении. Остальные повернули следом за ними.

— А почему не прямо к острову? — спросила Лилани.

Взглянув на приборы, Курт принялся считать:

— Проплывем полмили на северо-восток, а потом пойдем по ветру в сторону острова. Это даст нам больше скорости и маневренности.

— А если они нас заметят?

— Мы чуть не разминулись с островом в две тысяч футов длиной и в двадцать этажей высотой. Мы на темных лодках, под темными парусами и приближаемся к ним посреди туманной ночи. Даже дозорный с биноклем не заметит нас, пока мы не окажемся у них под самым носом. Судя по словам Измаила, у Джинна на борту не более тридцати человек, и, по крайней мере, половина должна спать. Вряд ли нас кто-то заметит.

Курт оказался почти прав. Двадцать из тридцати людей Джинна спало. Несколько человек находилось возле тюремных камер, а другие с предателями из команды Марчетти работали над поврежденным двигателем. На посту стояло лишь двое дозорных. Они патрулировали остров, но, разумеется, не могли уследить за всем, что происходило на десятках акров палубы и миле береговой линии. Безнадежное дело. Часовые трудились со всем энтузиазмом, который могло вызвать их крошечное жалованье.

Одному из охранников повезло избежать длинных и скучных прогулок вдоль берега — вместо этого он занял теплое местечко в рубке за радаром. За всю ночь на нем не появилось ни единого сигнала. Все было настолько спокойно, что в тот момент, когда на экране возникло несколько точек, он этого даже не заметил. Он почти не следил за экраном, изо всех сил стараясь не уснуть.

Изображение быстро исчезло, а спустя несколько минут появилось вновь. К ним протянулись диагональные линии, сигнализируя, что это не просто помехи. Это насторожило охранника, но к тому времени, как он проследил за мишенями, они снова исчезли, сменившись надписью о том, что контакт потерян.

Охранник выпрямился в кресле. Он засомневался, начиная подозревать неладное.

В самом деле, видел ли он что-то? Если да, то куда все пропало? Как могла цель исчезнуть? Он вспомнил то, что слышал об американских истребителях-невидимках.

Боевик выглянул в иллюминатор, но ничего не увидел, а затем вновь опустил взгляд на экран. Не дождавшись появления целей, охранник укрепился в своих подозрениях. Взяв мощный бинокль, он вышел на смотровую площадку. Что-то рассмотреть в туманном мраке было очень трудно, поэтому он так ничего и не заметил. Отчасти это произошло потому, что охранник всматривался в темное небо в поисках самолетов или десантных вертолетов, и потому, что скудного ночного освещения хватило, чтобы помешать ему разглядеть что-то за пределами освещенной области. Боевик смотрел прямо в сторону пяти бамбуковых лодок, но не видел ничего, кроме стены белого тумана.

Разочарованный, он вернулся к радару, присел над ним, внимательно наблюдая, словно кошка, поджидающая у мышиной норки.

Когда Курт со своей крошечной флотилией приблизился к Aqua-Terra, плавучий остров выступил перед ними из тумана, словно Гибралтарская скала. Он почувствовал себя муравьем, напавшим на слона.

— Какой огромный, — прошептал Тоутог.

— Но по большей части пустой, — напомнил Курт сам себе.

— А что, если с тех пор как мы ушли, сюда прибыло еще больше людей? — спросила Лилани.