— Да, — подтвердил его догадку Нелирикк.

— И вы принесли клятву его роду? — спросил Шан. — Мне бы казалось, что вы должны были попытаться его убить!

— А он попытался, — вмешалась Мири Робертсон. — Но они договорились, что кто из них победит в вооруженном поединке, тот станет боссом. И Вал Кон победил. — Она вздернула подбородок. — Пора идти. Передай шкатулку Красавчику.

Шан послушался, хотя и испытал боль при виде того, как огромные ладони сжимают печать с Драконом и уносят шкатулку.

Шан уже не ощущал усталости, давно перейдя к состоянию отупелой гипербдительности, при которой каждое колыхание листка царапало сознание, а каждое ощущение чужих эмоций обжигало.

И чувства Целителя спасли ему жизнь.

Рисунок ауры был чужим, темным от жажды крови, с застоявшимися глубинными кошмарами. Шан заметил ее за секунду до того, как под ногой бросившегося в атаку икстранца хрустнула ветка.

Для замаха винтовкой не было места, хвататься за нож было некогда. Опускавшийся ему на голову топор был черным — он поглощал свет и был смертоносно заострен. Шан крикнул, сам не зная, что именно, и потянулся схватить щит, которым закрылся, когда Присцилла плеснула в него вином. Как это было давно: почти в другой жизни!

Топор со свистом опустился. Отскочил. Сломался.

Икстранец яростно завопил, и Шан потянулся снова, в затхлые глубины ужаса. Он выхватил оттуда извивающийся, визжащий кошмар и изо всех сил швырнул его в бодрствующий разум икстранца.

На этот раз вопль выражал не ярость. Икстранец отбросил прочь сломанное топорище. Впиваясь ногтями в глаза, он отшатнулся и упал назад, в кусты, откуда только что выскочил. В ту же секунду со всех сторон раздались выстрелы.

Шан отскочил влево, тяжело рухнул за ствол дерева, поднял винтовку и начал стрелять в атакующих икстранцев.

Бой был коротким, без всяких правил. Икстранцы были вооружены только стандартными карабинами и, похоже, остались без командира. Атака на проводящий зачистку отряд была непродуманной — последним отважным поступком отчаявшихся людей. Когда шум наконец стих, среди деревьев оказалось двадцать убитых врагов.

Шан бессильно обмяк за своим укрытием, прижавшись щекой к руке. В тумане усталости он думал, что, услышав приказ, он скорее всего не сможет не то что идти, а и просто встать.

Позади него листок дерева царапнул по коже — и он перекатился на спину, ловя в прицел противника…

— Спокойно, Шан йос-Галан.

Нелирикк Исследователь опустился рядом с ним — удивительно бесшумно для такого гиганта. Немного смутившись, Шан опустил винтовку.

— Капитан отправила меня узнать, ранены ли вы.

Ранен ли он? Шан попытался сосредоточиться на собственном теле, но через секунду беспомощно покачал головой.

— Просто обессилел. Кажется. Я к таким прогулкам не привык.

На лице великана отразилось изумление.

— Разве? Но ведь вы — солдат?

Шан вздохнул и снова уронил голову на землю, глядя на икстранца из-под полуопущенных век.

— Я никогда не был солдатом, — проговорил он настолько четко, насколько это позволяли его надорванные голосовые связки.

Наступило недолгое молчание.

— И тем не менее вы принесли славу отряду, потому что получить этот карабин было нелегко. Или вы убили противника издали?

— Очень даже изблизи, — заверил его Шан. — Однако следует отметить, что прежний владелец этого карабина был ранен. А у меня была очень толстая палка.

— Палка. — На невозмутимом лице появилась улыбка. — Вы действительно потомок Джелы и брат разведчика!

Прозвучал сигнал: три коротких свистка, пауза — и один длинный.

Нелирикк зашевелился.

— Это команда двигаться дальше. Соблюдайте бдительность еще немного времени, Шан йос-Галан. Мы уже заканчиваем зачистку. Когда придем в карьер, будет отдых.

Свисток снова заговорил: короткая трель. Нелирикк усмехнулся.

— Мой капитан зовет, — сказал он и исчез среди деревьев. Спустя мгновение Шан с трудом поднялся на ноги, надел шлем и вернулся в строй.

Пока данные Нелирикком сведения оказывались в высшей степени точными.

Вал Кон скорчился под не слишком надежным прикрытием в виде колесной ниши автомашины и осторожно высунул из-за него голову. Он результативно провел время в помещении с генератором и на складе боеприпасов, и ему хотелось думать, что и недавние труды в гараже окажутся достаточно успешными.

Нанося максимальный ущерб, он вел подсчеты: воздушный транспорт, наземный транспорт, продукты питания, ящики с зарядами… Подсчеты подтвердили убежденность Нелирикка в том, что Четырнадцатый Корпус Завоевания в своем стремлении к славе зарвался.

А очень скоро его ресурсы истощатся еще сильнее. В ночной тишине приближающиеся шаги звучали особенно громко. Вал Кон постарался глубже уйти в свое укрытие. Двое часовых протопали всего в полушаге от его носа, глядя прямо перед собой, надежно устроив на широких икстранских плечах свои карабины.

Вал Кон затаил дыхание, а когда солдаты прошли, тихо выдохнул воздух. Его внутренние часы говорили, что до фейерверка в генераторной остается еще два часа. У него достаточно времени, чтобы создать условия, способствующие еще большему смятению. А потом пора будет уходить к флайеру.

Осторожно, используя все свои чувства, он проверил ближайшие окрестности на присутствие наблюдателей. Не обнаружив таковых, он выскользнул из гаража и растворился в тени сбоку от пешеходной дорожки.

Спустя несколько минут он уже входил в казарму, тенью скользя между рядами коек. На секунду он задерживался у выставок солдатского оружия, устроенных в ногах каждой койки, действуя бесшумно, стремительно и уверенно.

Удача оставалась на его стороне: никто из солдат не страдал бессонницей. Правда, на какое-то время ему пришлось замереть неподвижно (его обострившиеся чувства оценили эту задержку чуть ли не как часовую): долговязое тело зашевелилось в гнезде из одеял, раздраженно приказав какому-то Гранчу не тянуть резину и немедленно стрелять из этой чертовой штуки.

Солдат успокоился, так и не проснувшись окончательно, и Вал Кон призраком скользнул дальше, а потом вышел из казармы и растворился в ночи.

В центр связи Вал Кон направился в последнюю очередь: диверсия в центре потребует очень быстрых действий и связана с наивысшим риском себя обнаружить.

Вал Кон забился в узкий темный проход между баком с водой и металлической будкой с икстранской надписью: «Опасность: Высокое напряжение». Задержавшись там, он проанализировал ситуацию.

В Центре связи ярко горел свет и кипела жизнь. У входа стояли двое часовых, кто-то постоянно приходил или уходил. Вал Кон хмуро отметил, что на испещренных шрамами лицах этих входящих и уходящих изобилуют офицерские татуировки.