Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Черта с два! Лицо названного дядюшки было таким кислым, что обмануться было невозможно. Значит, Полетаев все-таки провел агитработу. Но зачем ему это надо?
— Как мило… — пробормотала Даша, демонстративно оглядывая комнату.
Стол был сервирован на двоих, в три хрусталя. Видно, ужин планировался долгий. Стол украшали цветы и свечи.
— Простите, может быть, я вам помешала? — Она заставила голос звучать нарочито удивленно.
— Конечно, помешала. — Полетаев прислонился спиной к косяку. — Теперь ты уйдешь?
— Нет. Теперь я тем более не уйду.
Неожиданно для себя Даша почувствовала укол ревности. Да неужели сидящий в кресле полувоздушный доходяга с собачьим именем и крашеной головой более интересный собеседник, чем она? Или разве может сравниться ее искрометное остроумие с занудливыми рассуждениями эстета в погонах?
Ответ находился прямо перед глазами. Мужчины явно давали понять, что не жаждут ее общества.
Но Даша все еще пыталась оставаться вежливой.
— Простите, что перебила ваш диалог, джентльмены… — Ожидая ответной вежливости, она сделала паузу.
Однако джентльмены не бросились ее разуверять. Пришлось продолжить.
— Я пришла сообщить вам одну невероятную новость… Чем это здесь так вкусно пахнет?
Полетаев посмотрел на часы:
— Простите, Дарья Николаевна, если вы пришли за чем-то конкретным, то нельзя ли покороче? Так вкусно пахнет горячее. Я боюсь, оно перестоит.
— Ничего, — Даша оставила вежливость, как разоблаченный симулянт костыль, — постоит, не развалится.
Еще раз взглянув на часы, подполковник сухо возразил:
— Это рыба. Она развалится. Так что, прошу вас, быстрее.
— Какая рыба?
— Не имеет значения. Осетрина.
— Я тоже есть хочу!
— Хорошо, — Полетаев полез в карман. — Могу предложить тебе еще пятьсот рублей. Тысячу максимум: неподалеку есть хороший ресторан.
В груди появилась нехорошая тяжесть.
— Я не нуждаюсь ни в чьей благотворительности! А уж тем более в твоей.
Полетаев спорить не стал и убрал кошелек в карман.
— Прекрасно — сэкономлю полторы тысячи. До свидания.
— Значит, ты меня выгоняешь?
— Точно.
Даша отказывалась верить происходящему. Мало того что она пришла сама, да еще такая красивая, так к ней относятся, как к соседке, зашедшей за солью!
— Ладно, я уйду. Но ты никогда не узнаешь, зачем я приходила. — Обычно на подполковника такой аргумент действовал.
— Сделай одолжение. — Полетаев ладонью прикрыл зевок. Он выглядел абсолютно безразличным.
«Ну, погоди же…»
— Всего хорошего, месье Кервель. — Даша сделала прощальный жест в сторону Филиппа, который, в отличие от подполковника, все же испытывал некоторое смущение. — Ближайшее время меня не ищите, я уезжаю.
Ресницы Полетаева чуть дрогнули.
— В Прагу?
— Что бы я там делала? Тот осклабился:
— Сидя в теплом кресле, изучала генеалогическое древо. Оно у тебя развесистое.
— Это можно делать и в Москве, — мстительно заявила Даша. — Есть тут один неплохой райончик. Очень интересный с генеалогической точки зрения…
Изменившись в лице, Полетаев вдруг схватил ее за талию и вытолкал в коридор. Дверь в гостиную он плотно прикрыл, очевидно не желая травмировать француза грубыми выкриками.
— Скажи, ты вообще нормальная?
Даша вскинулась. Никогда еще подполковник так с ней не обращался.
— А ну-ка повтори, что ты сказал?
— С удовольствием. У тебя с головой все в порядке?
— По какому праву ты мне хамишь?
— Зачем ты поехала в Лефортово?
— Ах! — Молодая женщина отступила на шаг и приложите ладонь ко рту. — Так все-таки это ты следишь за мной!
— За тобой уследишь, пожалуй. Научилась заметать следы лучше всякого профессионала. — Подполковник бросил взгляд на прикрытую дверь и понизил голос: — Я хочу знать, зачем ты это делала.
— Что делала? — От удивления Даша позабыла, что сердится.
— Пыталась замести следы, — зло повторил Полетаев.
— Я пыталась заметать следы? О чем ты говоришь?
— Ой, не надо! — Подполковник отмахнулся, показывая, что не намерен верить ее объяснениям. — Тогда зачем ты пять минут ловко прыгала из трамвая в трамвай, пока не оторвалась?
Молодая женщина некоторое время молчала, видимо, пытаясь понять, что имеет в виду подполковник.
— Палыч, ты с кем сейчас разговариваешь?
— С тобой! — прошипел Полетаев. — Не строй из себя дурочку. Ты зачем по трамваям шныряла? Издевалась?
— По каким трамваям? Ты что, с ума сошел?
— На «Семеновской»! Или, скажешь, тебя там не было? Только теперь Даша начала понимать, в чем дело.
— Ах вот ты о чем… Да я просто номером ошиблась.
— Четыре раза подряд?
Разумеется, тому, кто перемещается по матушке-Москве на машине, тяжело понять человека, оказавшегося в незнакомом районе на остановке, с которой в четыре стороны уходит двадцать трамваев. Но ты попробуй ему это докажи!
Набрав в легкие воздуха, Даша затарахтела:
— Это не моя вина! Я пыталась узнать, какой номер идет туда, куда мне надо. И каждый раз мне говорили разное. А трамваи там останавливаются один за другим. Получилось, что второй, в который я зашла, был нужным, но об этом мне сказали только в четвертом, по счастью, второй еще не отошел — я заскочила буквально в последнюю секунду, хотя он и шел в другую сторону. Но…
Полетаев свел брови:
— Подожди. Так ты не собиралась сбегать?
— От кого? Подполковник отмахнулся:
— Я все понял. Тогда вернемся к началу: зачем ты туда ездила?
— В музей, я там встретилась… — Осекшись на полуслове, Даша коротко усмехнулась. Полетаев, как всегда, своими штучками вытянул из нее то, что хотел. — Это не имеет значения.
— Имеет. Повторяю вопрос: с кем ты там встретилась? С мужчиной? С женщиной?
— С мужчиной! Ну и что?
— Кто он?
— Какая тебе разница? Он не имеет никакого отношения к этим убийствам. Он парализован.
— Лучше бы тебя парализовало! Ты бы лежала и не двигалась. Как его имя?
Даша молчала.
— Как его имя?! — заорал подполковник.
— Миллер! Из Немецкого музея. — Ясно, что эфэсбэшник все равно узнает.